Серенада для Черного колдуна

– Если нам чего-то захочется, я дам знать. Дело очень важное, не хочу отвлекаться по пустякам.

– Тану помогаешь, ягодка моя?

За кривоватой усмешкой я попыталась скрыть смущение, кивнула и убежала вслед за шкафами и Гису. И честно скажу, если бы помощник Тана не был таким кишкоблудом, я бы не узнала о Звере,и события этого дня развивались бы совсем по другому сценарию. Но Гису намекнул, что не против «заморить червячка», я вызвала Мэки – и вот вам результат.

Впрочем, прямо тогда я даже и не подозревала о сокрушительной глобальности грядущей катастрофы. Усыпив Гису, я переоделась в платье своей горничной – оно было немного тесновато в груди, но я исправила этот недостаток тем, что расстегнула верхние пуговки и замаскировала декольте цветастым джу. Ну и, само собой, позаимствовала я у Мэки не только наряд, но и внешность.

Времени на серьёзную работу не было, поэтому я намагичила что-то впопыхах. Сходства добилась, конечно, но если бы нас кто-нибудь увидел рядом, то сразу бы понял, что я всего лишь подделка, хотя Мэки пищала от восторга, увидев меня, и клялась, что мы теперь как сестрёнки…

Уходила я через чёрный ход, радуясь, что никого не встретила по пути – садовник, у которого я изъяла клетку со Зверем, не в счёт – и сразу побежала в наш домик. Горничная тем временем чинно покидала особняк Чёрного Колдуна через главные ворота, намереваясь наведаться на квартиру к своему «жениху». И не зря, потому что Бес был именно там.

ни с Мэки примчались, когда Иу уже отпсиховался, согласился, что я права,и начал собирать вещи. Вот только Бес – это вам ни Иу. н упёрся рогом.

– Не вижу смысла тебе оставаться, – прорычал он и демонстративно скрестил на груди руки. – Раз уж ты смогла убежать, нельзя упускать случай.

– Нэо во дворце, – напомнила я.
– И глупо бросать всё сейчас, когда мы так близко.

– Глупо было сидеть на попе, когда ты только стала женой Палача! – Я почувствовала нерациональную злость из-за того, что Бес назвал Тана этим прозвищем, хотя еще недавно сама грешила этим же.
– А сейчас нужно не усугублять, а рвать когти, пока дают такую возможность.

– Нэо…

– А вопрос с Нэо мы решим иначе. Всё, я сказал. Иди пакуй вещи, Рейка. Я и так из-за тебя уже пoчти седым стал.

– Нет. – Наверное, это было впервые за годы нашего знакомства, когда я открыто взбунтовалась, не желая прислушиваться к мнению друга.
– Я не поеду.

– Ты…

– Я хочу, наконец, увидеть сестру Иу. И я не отступлю, когда мы так близко. Кроме того, я дала Та… – осеклась, внезапно осознав, что не готова посвящать друзей в свои взаимоотношения с мужем, а если я начну его сейчас по имени называть, Бес точно обo всём догадается. А мне не хотелось марать то, что между нами происходит, оправданиями и объяснениями. Поэтому я торопливо исправилась:

– Колдуну. Я дала слово Колдуну, что не сбегу. У нас договор.

Бес посмотрел на меня, как на городского дурачка, с жалостью и презрением, и лишь уточнил:

– Упёрлась, да?

– Это моя позиция.

Удивительно, но он не стал спорить. Обозвал, правда, меня идиоткой, пригрозил, что выпорет, когда я скажу, что сожалею о принятом решении и отправился собирать наш дорожный сундук.

А потом из кустов ликоли, что росли возле калитки, будто призрак (очень злой и невероятно мстительный) появился Тан и так на меня посмотрел, что я… не испугалась. Мне так невероятно стыдно стало.

Моржьи происки, ничем другим я не могла объяснить того, что поддалась панике Мэки и помчалась сломя голову спасать друзей. От кого? От Тана? Моржья отрыжка, как стыдно-то.

– Тан, я всё…

Но он даже слушать не стал. Холодный, как зимний ветер в Красных Горах. Ледяной. Велел мне идти в повозку, отдал какой-то приказ своему Орешку,и тут я, к своему стыду, начала плакать.

Я. Сначала тихонько, стыдливо отворачивая лицо и стирая злые слёзы кулаком, глуша рвущие из груди звуки крепко сцепленными зубами и до боли сжатыми губами, но надолго меня не хватило.

Чем угодно готова поклясться, что Тан слышал мои позорные всхлипы, но ничегошеньки не сказал. Он даже не повернулся в мою сторону ни разу, слoвно ему противно было на меня смотреть. И oт этого его ледяного равнодушия становилось только хуже. Лучше бы он ругался.

Наверное.

Нет, не лучше. На самом деле, мне до смерти хотелось, чтобы он снова улыбнулся и сазал какую-нибудь ерунду, от которой кровь щекотно пузырится, как вода в бассейне с минеральной водой, и хочется то ли рассмеяться, то ли попросить, чтобы он поцеловал, то ли поцеловать самой,то ли… Я не знаю!

Но Тан не смотрел в мою сторону. Управлял скатом с сосредоточенным и отрешённым видом, а когда мы приехали к чёрному особняку, схватил за руку и волоком потащил меня к дому.

– Тан, постой! Пожалуйста!

– Не работает, Рейя! – рыкнул он в ответ, а я чуть не завыла из-за того, что не услышала уже ставшей привычной «Синеглaзки». – На этот раз – нет. Я ведь в самом деле тебе верил.

– Та-ан, – слёзы текли горохом. По-моему, я никогда так не плакала, как тогда. Честно. А он отвернулся и, по-прежнему не выпуская из захвата мою ладонь, широким шагом направился в сторону дома.

На крыльцо выбежала взъерошенная Гудрун. Над её макушкой маячил недоумевающий профиль Оя. Я всё еще была в образе Мэки и не боялась, что о нашей размолвке станет известно домашним, но Тан поставил жирный крест на всех моих стараниях, когда заявил:

– Гудрун, вели кому-нибудь из слуг взять булавку в моём кабинете. Ту, против ментальной магии. Понимаешь, о чём я?
– Домоправительница растерянно кивнула.
– Пусть приколет её к одежде и становится на стражу у дверей комнаты амиры.

– Амиры?..

– Синеглазка, не стой с открытым ртом. Шевели ногами, дорогу в «аквариум» ты уже знаешь.

И тут я тоже психанула. Сбросила с себя образ Мэки, как ставшую ненужной одёжку,и, сжав губы, шагнула на крыльцо. Домашние ахнули, я злорадно усмехнулась.

Пока поднимались на поcледний этаж, у меня даже слёзы высохли, но я всё еще не теряла надежды нормально поговорить с Таном. Нет, сначала извиниться, а потом уже поговорить…

Но упёртый, как дикий васк, Колдун отказался идти на контакт. Пальцем указал на дверь в потолке и велел:

– Поднимайся.

Я глянула на него исподлобья, прикидывая свои шансы на победу в случае сопротивления.

– Давай поговорим, Тан.

– Позже, – отрезал он и отвернулся.

Да что ж всё так…

– Ты ведь не станешь срывать свою злость на… них? – Я не могла не спросить, потому что он так выглядел, был таким злым,таким невозможным, что я просто не знала, чего от него ожидать. Спросила – и тут же пожалела об этом. Потому что Тан горько рассмеялся, спрятал в ладонях лицо и пробухтел: