Сергей Есенин. Навсегда остался я поэтом

…Кстати, трудно, подытоживая, не привести цитату из Википедии про литературное течение имажинистов, приверженцы которого «…заявляли, что цель творчества состоит в создании образа. Основное выразительное средство имажинистов – метафора, часто метафорические цепи, сопоставляющие различные элементы двух образов – прямого и переносного. Для творческой практики имажинистов характерен эпатаж, анархические мотивы».

Последнее предложение крайне важно для понимания нового амплуа Есенина – и не столько творческого, сколько социального. Итак, эпатаж и анархия…

Эти слова нам ещё очень пригодятся, когда будем рассматривать особый, «хулиганский» период социальной самоманифестации Есенина.

Глава VI. Дела сердечные и семейные. Поклонницы, любовницы, жёны…

Рискну предположить, что тема любовных связей знаменитостей – едва ли не самая интересная для широкого читателя. Достаточно вспомнить обширные книжные серии с биографиями известных исторических персоналий, поданными под определённым углом зрения: «Наполеон и его женщины», «Женщины Маркиза де Сада», «Лев Толстой и его женщины», «Любовницы фюрера», «Женщины Джонни Деппа». Едва ли возможно исчерпать этот список! А какой фурор в своё время произвёл «Донжуанский список Пушкина»! Есенин в этом ряду смотрится довольно органично: у него было несколько женщин, которые считались его жёнами (гражданскими, венчанными или официальными по штампу в паспорте), несколько спутниц жизни, с кем он был близок в определённые годы… и, судя по всему, огромное число тех дам, кто приписан ему в «любовницы» людской молвой. Тем сударыням, которые «заметно отметились» в судьбе Есенина, повезло: их жизненный путь до сих пор изучают и описывают есениноведы, дотошно разбирая перипетии личных отношений с поэтом.

Загадочный феномен, когда на личности великих деятелей навешивают гирлянды из спутниц (или спутников) «по жизни», отмечает Владимир Брюханов: «Список великих писателей не стал бы списком “великих”, если бы к нему по факту не прилагался список их спутниц жизни. При этом следует подчеркнуть, что слишком уж часто личный крах великих русских поэтов связывают с отсутствием или разрушением их надёжного семейного окружения. Пушкину фантастически не повезло с женой – и вот вам результат! У Лермонтова вообще не было постоянной и верной спутницы – и ещё более ранний конец! Маяковский долго держался за счёт нестандартной конструкции – брака втроём, а погиб именно тогда, когда она стала разваливаться. А Есенин?.. Непонимание проблем, с которыми сталкивался Есенин в своих захватывающих любовных похождениях, обусловлено отчасти явной похвальбой Есенина в стихах о его собственных успехах у женщин – тут все идут у Есенина на поводу, как и в ситуации с его детским “разбитым носом”, о котором он любил рассказывать».

Проще сказать, часто исследователи радостно верят Есенину «на слово», хотя обычная логика и подсказывает обратное. Например – относительно этого «разбитого носа» – дальнейшие умозаключения самого Владимира Брюханова: «“Средь мальчишек всегда герой” явно оказался измышленным персонажем. Это отлично должны понимать знатоки порядков, господствующих в мальчишеской среде, – такие наверняка есть среди читателей и почитателей Есенина. Все они должны знать, что “часто, часто с разбитым носом” должны ходить не признанные мальчишеские вожаки, “герои”, заработавшие прочный авторитет в кровавых драках, а их постоянные и беззащитные жертвы. Но волшебство есенинского слова заставляет не замечать и это очевидное несоответствие!»

Ну, соответственно, и делается вывод, что есенинская бравада насчёт множества любовных побед – это своеобразная фигура речи, изящно оформленная гипербола. Не будем спорить. Только как быть со множеством свидетельств современников, отмечавших Есенина как знатного ловеласа и сердцееда?

Насколько вообще нужно разбираться в разного рода личных передрягах? Супруга Льва Толстого хотя бы – по легенде, конечно – сильно правила произведения талантливого графа. Неуёмные феминистки даже договариваются до того, что это именно она и написала в большей степени все толстовские шедевры. Про женщин Есенина же вроде точно известно, что стихов они ему писать не помогали! И зачем тогда выискивать нюансы их межличностных отношений с поэтом? Ах да: ну как же, музы всё-таки, вдохновительницы! К тому же все они помогали Есенину в бытовом отношении, кто чем мог. Хотя это и не мешает многим исследователям объявить Сергея Есенина «внутренне одиноким», «непонятым спутницами жизни» или даже «оставленным и покинутым».

Сергей Сибирцев: «Многое в жизни Есенина завязано на женщинах: они вытаскивали его из передряг постоянно, помогали… но в конце концов он всё равно остался один – заброшенный ими и забытый. Я думаю, Есенин в семейной жизни, в личных отношениях был буквально невыносим. Он как творческий человек с неимоверным талантом постоянно “мучил” себя, изводил, буквально издевался над собой! И это “крыло творческих самоиздевательств” касалось и его женщин, и его друзей. Причём женщин – в гораздо большей степени».

Но всё же, если брать спутниц Есенина как неких «генераторов вдохновения», то, конечно, без них никак не обойтись в биографии поэта. Тем более что многие опрошенные нами обращают внимание не только на «источник вдохновения», но и на ещё более иррациональные явления.

Андрей Фефелов: «Думаю, каждую свою женщину Есенин переживал значительно. Неважно, заставлял ли её готовить яичницу или печатать на машинке, или просить за себя у издателей. Главное, что он относился к ним очень «внутренне внимательно». Потом, правда, эти его звёзды гасли и вспыхивали новые. У Блока – рефреном возникала падающая звезда, которая сначала превращается в прекрасную женщину, в Незнакомку, но потом выясняется, что это обычная проститутка перед ним стоит. Это попытка найти свою душу, познакомиться с ней наконец-то, но все подобные попытки обречены на провал. Женщины – это потрясающие зеркала. Когда ты смотришь в глаза любимой женщины, ты пытаешься там увидеть свою душу, иначе всё это не имеет никакого смысла. Женщина – проекция человеческой души, думаю, именно так их и воспринимал Есенин. Другие интересы – поесть, переспать, получить уют, заботу, внимание и так далее – имеют место, но это уже совсем другая история».

Кстати, интервью публициста Фефелова едва ли не наполовину состояло из рассуждений о том, насколько любому творческому человеку мужеского пола необходимо идти вглубь серьёзных отношений с женщиной. И именно там – в полученных вдохновениях, откровениях и сублимациях – находить основу и «строительный материал» для творчества. Жаль, что многое выходит за рамки представляемой книги и даже тянет на особую, пророческо-духовидческую философскую работу. Но всё же хочется привести ещё немного из слов респондента, воодушевлённого женским обаянием. Андрей Фефелов: «Опыт общения с женщиной – это опыт очень внутренний, это поиск собственной души. Любой творческий человек очень серьёзно вплетён в эту сферу, напрямую не связанную с бытом, а именно: романтическую, сексуальную. А для поэта – это особенно характерно. Тютчев, как заведённая машина, постоянно влюблялся! Его последние строки посвящены совсем ещё юным прелестным созданиям: он до самой своей смерти умел их очаровывать собственной статью – поэтической и старческой. Эта сфера – незаменимое топливо в поэзии, в любом творчестве, которое, к сожалению, разъедает сознание и не способствует обустройству быта: весь этот бесконечный калейдоскоп девушек, женщин, дам, баб, муз, поклонниц, незнакомок… В этом захлёбываешься, но это не похоть, не попытка реализации некоего “спортивного интереса”. Это – трагическое проклятие художников! Это – живое, открытое, влюбчивое сознание».

В подобном же «высоком штиле» – доведя градус любви поэта почти что до евангельского! – описывает есенинское отношение к женщинам и Константин Кедров: «Поэма Есенина “Анна Снегина” – это воплощённая в слове любовь к женщине! Вообще вся поэзия Есенина – это своеобразное Евангелие любви. Есенин природу тоже воспринимал как женщину. Потом, значительно позже, произошло и определённое “обытовление любви”, но всё же в ранней поэзии Есенина особенно присутствовало именно обожествление женщины, чистый юношеский образ высокой любви!»

Впрочем, существует и полярное мнение человека, который не придаёт есенинским пассиям такого уж решающего значения. Всеволод Емелин: «Мне не кажется, что отношения с женщинами так уж сильно повлияли на творчество Есенина. Видали мы людей, которым ужасно везло с женщинами, но они не написали ни одной строчки приличной, хоть и вовсю пытались!» Не будем выяснять, кто прав более или менее. Мне лично импонирует точка зрения Андрея Фефелова. Постараемся разобраться с этими очаровательными «проекциями» и «топливом для поэзии» с самого начала. Про всех «случившихся в жизни поэта» женщин – не обещаю, но попробуем поговорить о тех, которых точно опознали в качестве есенинских пассий исследователи его жизни и творчества.

…Часто возникает вопрос: какая женщина у Есенина стала «первой»? Ну как же, всегда ведь интересно: инициация там, некое посвящение – открытие нового, невиданного доселе мира! Послушаем Николая Кошелева, непосредственно со слов ближайшей родственницы поэта: «Екатерина Александровна, сестра Есенина, говорила всегда доходчивым языком, не торопясь; вспоминала отдельные детали, о которых в ту пору просто негде было прочитать, особенно о многочисленных любовных похождениях брата. – “Да, брат был очень влюбчивым! – признавалась сестра. – Но это его и подталкивало к творчеству”. Например, часто указывала на первое глубокое юношеское увлечение – учительницу константиновской школы Анну Сардановскую, которая ответила Есенину взаимностью, став его первой женщиной. По мнению сестры, именно раннее влечение юного Есенина к этой взрослой женщине и побудило поэта, тогда ещё совсем мальчишку, написать уникальное любовное стихотворение “Выткался над озером алый цвет зари”. Да иначе странно как-то получить из-под пера пятнадцатилетнего – на тот момент! – поэта следующие строки: “Зацелую допьяна, изомну, как цвет/ Хмельному от радости пересуду нет. /Ты сама под ласками сбросишь шёлк фаты, /Унесу я пьяную до утра в кусты…”»