Серый кардинал

— Ты думал увидеть здесь моих сестёр. Я прав? — спокойно ответил сын генерала. — Они с отцом.

— Парни, ссориться будете потом — парировал Кальсен, муж Элеоноры.

— Вы победили и это главное — вставила Алевтина.

— Согласна. — подхватила Катарина.

— Но какой ценой — прошептала Мэриан.

— Да. Мы заплатили большую цену за победу. Но сначала давайте порадуемся за выживших… — опустив глаза подтвердил Рафаэль. Все молча кивнули.

— Тогда давайте поднимем бокалы за живых — предложил Альхонт. Все молча встали и тихо чокнулись, каждый смотрел либо в свой бокал, либо под ноги. Каждый из присутствующих кого-то потерял во вчерашнем сражении.

Они просидели так ещё три часа. Они разговаривали на будничные темы, максимально отстранившись от того, что было вчера и будет в ближайшие несколько дней.

— Когда церемонии? — спросил Сенлуин у Альхонта, стоявшего на террасе.

— Завтра — дрогнувшим голосом ответил Альхонт.

— Кто должен присутствовать? — парень не смотрел на собеседника, он смотрел на Алевтину, болтающую о чем-то с Катариной и Элеонорой.

— Она может остаться на вилле — Альхонт проследил за взглядом майора.

— Спасибо. Я не хочу, чтобы она видела…это раньше времени. — произнёс Сенлуин, глядя на девушку.

— Это и для нас тяжело. — Альхонт опустил глаза на водную гладь под ними. — Особенно когда не удаётся спасти товарища…

— Она не была моим товарищем… она была той, которая открыла мне глаза — Сенлуин, сжал кулак в свободной руке. Он сразу понял о ком идёт речь, речь шла о гибели Тринити.

— И что она тебе сказала?

— Она сказала, что Бэт жива — парень сделал глоток бренди.

— Твоя дочь? — спросил Альхонт.

— Ага. Моя блудная дочь.

— Она здесь — к ним подошла Катарина. — Это она на тебя тогда напала.

— Аданиэль, ты ее видела?

— Да. — ответила эльфийка.

— Кстати, Олоха, сколько я не смотрю на тебя, я не могу понять сколько тебе лет. — заявил Рафаэль. В его сторону повернулись все.

— Что. Я что-то не так сказал? — занервничал он.

— Просто в их присутствии эта тема не поднимается — ответил Кальсен.

— Почему?

— По той же причине. По которой, главой ордена Реанон является Леон, а не ты — ответил Альхонт.

— Кербин, он все равно не отстанет — к нему подошла Аданиэль. — Может ты? На пару секунд…

— Ты уверена? Тебя не волнуют последствия? — шёпотом спросил Сенлуин.

— Да. Нет. — так же шёпотом ответила она. Сенлуин поставил бокал на столик.

— Только на две секунды — сказал он.

— Я готова, — прошептала она и обратилась к собравшимся, — Раз вопрос моего возраста всплыл снова, тогда, так и быть, я покажу вам своё лицо.

Все повернулись в ее сторону, раскрыв рты. Последний раз вопрос о ее возрасте поднимался более двухсот лет назад. Но решилась она только сейчас.

Сенлуин вернулся с кольцом на пальце.

— Я сниму заклинание на пару минут. Не больше. — парень положил руку на голову эльфийки. — Готова? Она кивнула.

Сенлуин закрыл глаза, зашевелил губами читая заклинание. Это было не мгновенное изменение, а постепенное. Сначала волосы изменили цвет с чёрного на золотистый вокруг ладони мага, потом показались заострённые кончики ушей, сами уши и наконец изменилось само лицо. Глаза стали миндалевидными, а черты лица стали почти идеальными.

Даже Альхонт, знакомый с Олохой дольше всех, исключая Сенлуина, закрывал и открывал глаза от удивления. Он не верил увиденному. Рфаэль осушил свой бокал, а Алевтина, округлив глаза быстро допивала вино большими глотками.

Только Катарина с Оливией были спокойны. Одна слышала описания эльфов от матери, вторая видела изображения в старинных книгах.

Аданиэль, пока Сенлуин восстанавливал силы, смотрелась в зеркало и отвечала на вопросы окружающих. Когда время вышло, она опустилась на одно колено перед магом и тот тем же способом вернул ей прежний облик.

***

Поздно вечером того же дня. На вилле остались только он и Алевтина.

— Давно я вот так не смотрел на звёзды — мечтательно произнёс парень. Они стояли на балконе.

— Океан… а я ведь никогда не была в Италии… — мечтательно сказала Аля.

— Правда?

— Правда.

— Эта ночь последняя, когда мы можем побыть вдвоём. Следующей ночью это будет грехом. — парень положил руку на талию девушки. — Что думаешь?

— Ты про то, что я говорила утром? — улыбнулась она.

— Ага.

Он взял ее на руки и переместился в спальню. Всю ночь они отдали страсти и любви. Они решили прерваться лишь под утро да и то лишь потому, что Сенлуину предстояло с утра до вечера присутствовать на похоронах и зевать на них было некрасиво.

***

С самого утра в аэропорту садились самолеты с родственниками погибших. За редким исключением легионеры позволяли родственникам легионеров встретиться с ними. Но на сей раз они приехали, чтобы похоронить своих детей…

С утра до заката проводились церемонии похорон рыцарей и простых солдат. Майор Сенлуин был обязан присутствовать на всех похоронах, как главнокомандующий.

Самой тяжёлой церемонией были похороны Квазилара и Русланы. Они сделали слишком много для него, оставаясь в тени. Они были лучшими в своём деле. С тяжёлым сердцем Сенлуин наблюдал за тем, как шестеро молодых легионеров несли два дубовых гроба.

В две шеренги, в начищенных до блеска доспехах, стояли рыцари всех трёх орденов. В конце траурной колонны медленно двигались трое в пожилом возрасте. Они провожали детей в последний путь, практически ничего не зная об их второй жизни. Оба гроба внесли в две катафалки и повезли в аэропорт, чтобы отвести домой.

На закате, два легких корабля Италии подплыли к перешейку, на котором произошла битва. Все легионеры от мала до велика собрались на одном из берегов, чтобы отдать последнюю дань своим товарищам. Там были не только члены ордена, но и граждане Италии пожелавшие увидеть церемонию.

Альхонт в сопровождении сестёр и телохранителей вышел вперёд. Ему, как главе ордена, предстояло произнести прощальную речь.

— Сегодня. Мы простились с нашими товарищами! Товарищами, отдавшими жизни за спасение ордена и за исправление ошибки, которую орден совершил! — возвысив голос, начал он. — Так пусть останутся они в наших сердцах!