Сессия в условиях Талига

Посмотрев на стопку чистых листов, я вспомнил про Мэллит. Написать ей? А куда: в Алат, в Сакаци, куда-нибудь еще? Может быть, прекрасная гоганни сейчас в пути, может забыла обо мне. А если набраться храбрости и пригласить ее в Ракану? Нет, уважаемый Окделл-Сергеев, чего удумал! Здесь опасно для тебя, чего уж про нее говорить… Вздохнув, я встал и вышел торопливо из кабинета. Нервы напряглись – где же Джереми? Где его кошки носят и к какому Леворукому? Уже за окном стемнело.

– Джереми не возвращался? – нервно спросил я у дежурного слуги, что сидел на стуле, возле колокольчика.

– Нет, монсеньор.

Оставалось лишь вздохнуть, закусить губу и попытаться отвлечься на поздний ужин. Еда, горячая и вкусная, не лезла в рот, напряжение нарастало, очень хотелось поскорее избавиться от этого губительного беспокойства. Надеюсь, хоть с Джереми ничего не произошло в столице? Да нет! Он ведь не дворянин, зачем кому-то на него покушаться? Только эта мысль меня и утешала. Мог куда-нибудь зайти выпить с кем-нибудь. Да мало ли…

Ну ладно. Если Джереми не вернется к ночи, перетащу тело в подвал сам. Там достаточно холодно, ничего с трупом не случится, а крыс в подвале нет – сам проверял. Я нащупал в кармане ключ.

– Который час?

– Около восьми.

Вздохнув, я быстрым шагом направился к двери кабинета и вставил ключ в замочную скважину. Несколько раз повернул. Отчего-то было не по себе, но я держался. С ума сводил бой часов, потому что сошлись стрелки. Потрогав деревянные черные завитки, я распахнул дверь кабинета. Или она распахнулась сама? Непонятно Имеет смысл зажечь там свечи, вдруг местная магия подействует и выходцем Удо не станет?

Во рту мгновенно пересохло. Слабый свет из коридора просочился в комнату, оставляя янтарные пятна на полу и ножках кресел. От ужаса стало трудно дышать и хотелось броситься прочь, однако я храбро зашагал вперед. За два дня и ночь кабинет выстыл, в нем не топили, так что тело вряд ли начало гнить и разлагаться. Дрожащими руками я торопливо зажег свечу и тут же едва ее не выронил. Эй! А тело-то где?!

На диване, кроме разбросанных подушек, никто не лежал. Удо не было здесь – ни живого, ни мертвого. Твою мать!!! Едва сдерживая вопль ужаса, я выбежал из комнаты и тут же врезался в дежурного лакея.

– Что?! – крикнул я, чувствуя, как по спине ползут мурашки и капли ледяного пота.

– К вам посетители, монсеньор, – ровно ответил лакей.

– Дикон?

Зажглись свечи, в полумраке, на фоне покачивающихся рыжих огней, я разглядел седовласого, хоть и не старого человека, с усталым смуглым лицом. Рядом стоял другой южанин, низкорослый и с насупленной мордой. Что опять случилось? Переводя дыхание, я смотрел на них. Они – на меня. Все дружно молчали.

– Здравствуй, Робер. Здравствуйте, господин генерал, – произнес я, закрывая за собой дверь кабинета. – Пойдемте в гостиную. В этой комнате слишком сильный запах… лилий.

Иноходец пристально и хмуро посмотрел на меня, но ничего не сказал, коротышка же бодро потопал вперед, едва ли не обгоняя слугу. Я и Робер Эпинэ шагали медленно и молча. Это печальное шествие закончилось в хорошо освещенной гостиной, где я, как хороший хозяин, сел в кресло и предложил гостям вина. Оба отказались. Чувствую, по их долгому молчанию, что они тоже наломали дров. Про свои дрова я им лучше рассказывать не буду, а вот про их косяки выслушаю с удовольствием.

– Дикон, – начал надломленным голосом Иноходец, – твой слуга Джереми погиб.

– Как? – вздохнул я прерывисто. На отчаяние уже не хватило сил.

– У генерала возникли подозрения насчет него, поэтому мы пригласили его в особняк, – понурился Робер. – Там в ходе допроса выяснили, что…

– Что он – редкостная тварь и не единожды покушался на вашу жизнь, – продолжил вместо прервавшегося Эпинэ Карваль. – Ваш камердинер попытался сбежать от нас и упал на лестнице, когда его вели на казнь. Поскользнулся и полетел вниз. Разбил голову об камни.

Ну да. Лестницы ведь сделаны из камня, а в особняке Робера вряд ли есть ковры, ведь там столько времени никто не жил… Почему-то эта новость не заставила меня подскочить и заорать от ужаса и боли – я и так натерпелся многого. И уже не раз пожалел, что связался в тот роковой вечер с ядом, предназначенным для Рокэ Алвы. Надо было идти другим путем, но что сейчас об этом думать…

– Вы не могли его остановить, схватить за шиворот? – спросил я, с яростью глядя на Карваля. – Это был мой человек! Кто распорядился о его казни?!

– Я, – просто ответил коротышка, не отводя взгляда. – Не произошло ничего серьезного. Он сдох не в петле, а на камнях.

– Сейчас вы у меня сдохнете! – заорал я, вскакивая. – Он – мой человек, так что мешало отвести его ко мне для начала!

– Дикон! – Робер тоже вскочил.

Прежде чем я схватил коротышку за грудки, Иноходец стиснул мое запястье и толкнул назад, поэтому я приземлился на мягкий диван, стоявший посреди комнаты. Раздались торопливые шаги – Карваль, подталкиваемый Робером, покидал гостиную. Затем раздался горький вздох и слова извинения за генерала, однако я молчал, закрыв лицо руками, пока растерянный Эпинэ не вышел следом за ним.

====== Глава 64. Как обретать надежду ======

Кто ходит в гости по утрам, тот поступает… глупо. Особенно, если приходится тащиться с Альдо и другими талигойскими товарищами в урготское посольство. Низенький и неказистый особняк, скрытый ветвями деревьев от равнодушных глаз, находился за аббатством Святой Октавии. Глядя на серый камень, из которого сделан дом, я все сильнее и горше чувствовал свое несчастье.

– Мевен! – Альдо остановил своего белого коня. – Шевельните это болото.

– Да, Ваше Величество, – отозвался гимнет-капитан, отъезжая.

– Хитры, ничего не скажешь, – Альдо посмотрел на зелено-коричневый флаг, – но мы поверим. Мы приехали, чтобы лично узнать о состоянии здоровья дуайена Посольской палаты. Экстерриор говорил, что господин Габайру их не принял. Но королю урготы откроют.

Ага. Откроют. А потом догонят и снова откроют. Вскроют. Тебя, Величество. Но что-то я слишком замечтался о несбыточном. Не отводя взгляда от распахнувшихся ворот, я смотрел на то, как урготы били в барабаны, приветствуя Альдо Ракана с великой радостью. Эх, знали бы они… Но они были счастливы и пребывали в абсолютном неведении.

– Вперед! – вскричал Величество. – Шагом!

– Вперед! – вторил ему Мевен.

Наша процессия неспешно потопала, желая войти в украшенные золотыми ласточками ворота. Сперва знаменосец, потом Мевен, за ними – музыканты и гимнеты. Нахрена было Альдо брать с собой столько народу, я не понял, но и оспаривать решение Величества не спешил. В конце концов, после истории с Матильдой и Удо он просто боялся за свою шкуру, только и всего.

Двор был вымощен золотистыми восьмиугольными плитами – неплохо для неказистого домишки. От ворот к крыльцу стояли в два ряда мрачные и высокие слуги. Боятся нападения или сами нападать собрались? Я буду не против, если Величество прямо сейчас пристрелят из мушкета. Навстречу нам спустился с крыльца такой же высокий ургот.