"Северная корона". Компиляция. Книги 1-13
Шрифт:
Выжидать и дальше было нельзя, настала пора прорваться в башню. Лавиния предпочла бы дождаться Гиддениса Планту, мысль о том, что можно сбросить на кого-то хотя бы часть ответственности, оказалась на удивление привлекательной. Однако Второй изначально был далеко, а в пути еще оказался вынужден зачищать гнездовище каких-то мутантов… Лавиния так и не поняла, что это за мутанты такие и почему Марс не может сам решить свои проблемы, раз уж он такой самостоятельный. Но ослушаться прямого приказа начальства она не посмела, так что к башне они с Рафалем направились вдвоем.
Во всей этой ситуации нашлось только одно преимущество: Первый оказался под ее контролем быстрее,
Так что Лавиния торжествовала бы, если бы окончательно поверила в версию научного отдела о том, что Рафаль просто переутомился, в остальном же с ним все в порядке. Чем дольше она наблюдала за ним, тем четче понимала, что до «в порядке» там далеко. Он не стал слаб или совсем уж безнадежен, он просто не соответствовал уровню, которого все ожидали от лидера Легиона.
Она говорила об этом Фетъе – не раз и не два. Он сначала терпеливо объяснял ей, что происходит, потом начал злиться. Лавинии пришлось признать: от научного отдела она ничего нового не добьется. Когда им дали разрешение на штурм башни, ей пришлось принять сложное решение. Лавиния должна была или разорвать свой договор с Фетъе и подать жалобу в администрацию Легиона, или поверить, что глава научного отдела прав, и следовать первоначальному плану.
Она сомневалась всю ночь – все те долгие темные часы, которые она лежала в объятиях Рафаля. Кошмаров у него не было… Лавиния предпочла поверить, что это знак свыше, и так никому и не пожаловалась. В конце концов, когда еще у нее появится шанс на такую власть?
Они напали утром. За время наблюдения они установили, что атаки ждали как раз вечером и ночью, в этот период охрана небоскреба значительно усиливалась. Поэтому они спокойно выспались – а в первый час после рассвета направились к владениям семьи Фратчак.
– Кто вы такие? – нахмурился дежурный, как только они вошли в холл. – Это частная территория, немедленно уходите!
Дурак он, конечно, этот дежурный. Ему не следовало говорить с ними и уж тем более приближаться к ним. На сей раз они оба пришли в форме Легиона, и местные солдаты, даже если не узнали символ этого подразделения, должны были открыть огонь без предупреждения. Понятно же, что перед ними представители федеральных войск!
За глупость нужно платить, поэтому Лавиния ударила без жалости. Солдат отлетел от нее смешно, как игрушка, ударился о стену и сполз на пол, оставляя за собой темно-красный след. Десятая не проверяла, жив ли он, ее это не слишком интересовало.
Куда важнее для нее было то, что по ней открыли огонь товарищи дежурного, которым совсем не понравилось то, что кто-то приложил его о стену. Для Лавинии это мало что значило, она двигалась намного быстрее, чем эти марсианские неудачники подумать успевали. У Десятой не было цели обязательно убить их, однако если они умирали от того, что их черепушки оказывались слишком хрупкими, а хребты недостаточно крепкими, то и ладно. Они знали, на что шли.
Пока она возилась с охраной, Рафаль заблокировал двери. Изначально вход в башню был стеклянным, красивым, но абсолютно бестолковым. Теперь же войти в небоскреб мешала грандиозная металлическая плита, которую Первый оторвал от стены.
– Самое большое скопление людей в центре небоскреба, – указала Лавиния, сосредотачиваясь на своих ощущениях. – Половину можем списать на обслугу, состоящую в основном из гражданских, но и солдат тут наберется под сотню. Фратчаки, которые отец и сын, скорее всего, прячутся наверху. Как думаешь, почему люди верят, будто наверху всегда безопасней?
– Не знаю, – нервно
отозвался Рафаль. – Давай побыстрее покончим с этим, надоело уже!Он снова был не в лучшей форме. Этого Лавиния и опасалась: его состояние и настроение в последнее время стали непредсказуемыми. Еще утром, когда они покидали свое временное жилище, Рафаль казался бодрым и уверенным в себе, а теперь – пожалуйста… Но поворачивать назад было поздно, и Лавиния предпочла надеяться на лучшее.
Она терпеть не могла ближний бой и с удовольствием создала бы себе пару-тройку мутантов. Проблема заключалась в том, что для них не нашлось материалов. Фауна на Марсе была немногочисленной и в основном декоративной. В Новом Константинополе подходящих животных не водилось, в башне – тем более. Ну а подчинять людей Лавиния не умела, и дело тут было не в моральных ограничениях или запретах Легиона, у нее просто не хватало сил. Она сомневалась, что такое вообще возможно, хотя до нее доходили слухи, что кто-то в первой пятерке развлекается подобным.
Но явно не Рафаль, потому что он-то как раз бросался в бой, изменяя лишь собственное тело. И снова он действовал неровно… Да, он был хорош, но не так, как раньше. В его движениях появилась неуклюжесть, эмоциональность какая-то… Он дрался как кадет, который в панике выходит на тренировочное поле.
На уровнях выше их ожидали боевые роботы, которые оказались противникам посерьезней, чем дежурные. Лавиния все равно без труда справлялась с ними. Да и Рафаль тоже, но он отдавал этому больше сил, чем следовало бы, пару раз принял попадание из плазменных орудий… Форма легионера выдержала, тело быстро восстановилось – но сам факт!
– Ты хорошо себя чувствуешь? – наконец решилась спросить Лавиния. – Мы можем прекратить…
– С ума сошла? – недовольно откликнулся Рафаль, сминая очередного робота. – Нельзя прекращать миссию!
Десятая решила немного смягчить ситуацию:
– Никакая миссия не будет для меня важнее чем ты. Я же люблю тебя, и если для тебя возникает угроза, я готова все свернуть! Я уж лучше приму гнев Легиона, чем потеряю тебя!
Трюк сработал: Рафаль перестал хмуриться, он даже слабо, еле заметно улыбнулся.
– Я действительно справлюсь, просто поверь мне. Да, начало получилось шероховатое, но это ненадолго. Когда мы доберемся до сенатора, все пройдет как надо.
Лавиния сильно сомневалась, что такое возможно, но Первый не подвел. Дальше на их пути появились роботы помощнее – Фратчак вполне предсказуемо усиливал линии защиты. Однако к этому моменту Рафаль действительно сумел взять себя в руки.
Теперь уже большую часть атак принимал на себя он – и делал это так, как и должен номер 1. Он двигался настолько быстро, что уследить за ним не всегда могла даже Лавиния. Он бил теперь очень точно, полностью избавившись от ярости. Из-за этого машины просто выходили из строя, а не разлетались во все стороны раскаленными осколками. Рафаль тратил ровно столько энергии, сколько и нужно было для решения проблемы – такая четкость свойственна лишь высшим.
Лавиния вообще могла не участвовать в битве, она сама атаковала роботов, только чтобы не выглядеть бесполезной. Но, если бы ее здесь не было, для Рафаля мало что изменилось бы – его одного было достаточно для такой нагрузки.
А может, и не было бы? Может, если бы не Лавиния, он вообще не пришел бы в себя и сорвался на истерику? Ей нравилось думать, что все обстоит именно так.
Их задачу существенно облегчило то, что живые охранники сами убрались с их пути. Похоже, марсиан впечатлило то зрелище, которое представляла собой битва с роботами. Лавиния чувствовала, как люди отступают по боковым лестницам. Преследовать их никто не собирался, ведь два источника жизни по-прежнему оставались наверху, только это и имело значение.