"Северная корона". Компиляция. Книги 1-13

Третий и сам пока не понимал, что случилось, однако в такой ситуации любой сбой привычного сценария был на пользу ему, а не противнику. Вот теперь Стефан вернул себе остроту восприятия – и на него мигом обрушилась чудовищная боль тела, искалеченного изнутри. Однако это он как раз выдержал, боль никогда не могла его победить, он слишком рано к ней привык.

Гораздо большее значение для Стефана имели тонкие ощущения, которые он получал и через тело, и через телепатию. И когда он разобрался в них, ситуация стала чертовски любопытной…

Существо не могло его поглотить. Не могло и все, как оно ни билось. Оно начинало привычный уже процесс, погубивший не одного легионера. Однако в случае Третьего отработанная система давала сбой. Клетки Стефана не могли поглотить клетки существа – но они противостояли процессу слияния. Они убивали любую связь, они подавляли доминирующий организм, как болезнь… Существо могло убить, но не подчинить.

Оно пока не понимало, что происходит, а вот Стефан разобрался почти сразу. Несмотря на чудовищность собственного положения, он не выдержал, рассмеялся, и со стороны наверняка казалось, что он сошел с ума. Но ему было все равно, со стороны никто не наблюдал… Разве что призраки, однако они смеялись вместе с ним.

Эви, значит… Он думал – привиделась, а она оказалась посланием от его подсознания, вопившего, что рано сдаваться, что шанс еще есть. Потому что Эви, получается, снова его спасала.

Его иммунная система распознавала существо как болезнь и блокировала слияние. Точно так же много лет назад эта генетическая аномалия мучала Стефана, не позволяя завершить процесс мутации. Это было в нем от человека, не от легионера. Особенность, которая тогда казалась проклятьем, а теперь неожиданно обернулась спасением.

Его организм в свое время принял донорские ткани Эви и выжил, но из-за этого клетки изменились. Они хуже справлялись с захватом других организмов, чем клетки остальных легионеров, однако Стефан преодолевал это с помощью повышенного телепатического контроля. Он и подумать не мог, что болезнь все еще живет где-то в его теле.

А она жила, подавленная новыми способностями. Теперь она пробудилась – и спасала его с тем же остервенением, с каким раньше губила. Один монстр сражался с другим.

И Стефан помог ей, помог своему бывшему палачу. Он усилием воли погасил легионерские способности к самоисцелению, позволив генетической аномалии проявить себя по полной. Теперь она не просто сопротивлялась захвату, она наносила существу реальный вред: его измененная плоть покрывалась кровавыми язвами и стремительно теряла силу.

Существо наконец сообразило, что это не временное затруднение, захват действительно сорвался. Перед ним оказался непривычный и потому особо опасный враг, которого требовалось как можно скорее уничтожить. Оно смирилось с тем, что не может поглотить его, и собиралось попросту разорвать пополам – рана на животе и так почти справилась с этим.

Однако такая участь Стефана тоже не устраивала, особенно теперь, когда выживание представлялось более чем реальным. Он достал из-за пояса нож, но смачивать кровью не стал, просто с силой метнул в одну из потолочных плит.

Она уже была повреждена, как и многое на подземной базе. Когда существо с силой ударило Стефана о стену, металлическая плита частично сорвалась, однако последние крепления удержали. Теперь же легионер это исправил: попадание было предельно точным, нож перебил часть проводов, все еще тянувшихся к плите. Крепления не выдержали, сорвались, и острый металлический край превратил тяжелую плиту в странную, но вполне эффективную наследницу древних гильотин.

Она упала на существо и отсекла уже покалеченные щупальца. Биомасса отступила: изобилие странностей требовало изучить ситуацию и напасть иначе. А Стефан не собирался ждать, когда существо придумает новый способ его убить. Третий рывком вытащил из раны остатки щупалец и бросился к кабине аварийного лифта.

Идти было тяжело, края раны приходилось зажимать рукой, чтобы не распрощаться с уже искалеченными внутренностями. Стефан понятия не имел, что будет делать, если лифт разрушен. Подняться по лестнице он в таком состоянии не смог бы, ему требовалось хоть какое-то укрытие, а теперь, когда он стал чуть ли не личным врагом существа, с этим было туго.

Однако ему все-таки повезло – возможно, это и была та самая справедливость от Вселенной, в которую он до последнего не верил. Основные лифты были уничтожены, а вот маленькие, созданные для эвакуации персонала в экстремальных ситуациях, сохранились.

Он все-таки добрался туда, ударил окровавленной рукой по единственной кнопке, запускавшей машину. Лишь когда двери узкой кабины закрылись, Стефан позволил себе обессиленно рухнуть на пол.

Для многих легионеров такая рана стала бы смертельной. Да и Третьему пришлось нелегко, в срочном порядке он восстановил только позвоночник, чтобы вернуть себе саму возможность сбежать. За быстрое движение пришлось платить: внутренние травмы усугубились, они тянули его в темноту…

Но поддаваться Стефан не собирался, только не теперь. Еще недавно он готов был принять свою смерть, пусть и неохотно. Но если уж ему выпал шанс, Третий не планировал превращаться в очередной безымянный труп на территории «Демиурга»… и оставалось лишь надеяться, что этот выбор действительно был за ним.

* * *

Оно появилось из-под земли. Киган не представлял, откуда именно: из транспортных тоннелей, технических или каких-то других… Это было не так уж важно. Куда большее значение для электрокинетика имело то, что какие-то непонятные извивающиеся недо-змеюки взвились везде и сразу: и на улицах, и на площади, и из ближайших домов уже слышались крики…

А ведь только что казалось, что основная проблема решена!

– Откуда они все наползли? – поразился Киган, собирая силы для удара.

– Оно, – напряженно поправила Римильда. – Это одно существо.

– Одно?.. Но тогда это…

– Мы не знаем, что это, – прервала хилер. – До того, как я проведу хотя бы базовый анализ, постарайся избегать ближнего боя!

Они и правда не знали – но как будто вариантов было так много! Понятно, что на Марс привезли немало непонятной фигни для поддержки мятежа. Но нечто настолько грандиозное давно уже проявило бы себя, если бы могло.

Значит, либо не могло, либо его здесь не было. Оно явно с «Демиурга», оно – причина, по которой на планете объявили повышенную угрозу. И это было паршиво сразу по двум причинам.

Первая казалась очевидной: гигантский монстр ни при каких обстоятельствах не тянет на повод для радости. Киган понятия не имел, как эту хрень убить, если такое вообще возможно. Впрочем, настоящего страха электрокинетик не испытывал, он не сомневался, что сумеет защитить и себя, и свою спутницу, опасения вызывала разве что судьба города.