"Северная корона". Компиляция. Книги 1-13

Одхан выстрелил несколько раз – прямо по застывшим лицам, как по мишеням. Если уродец пытался его смутить, то очень зря, сентиментальностью Четвертый никогда не отличался. Он сразу убедился, что угадал верно: получив несколько зарядов, биомасса качнулась и частично отступила.

Легионер знал, что это не победа даже, а временная передышка, и использовал ее сполна. Он смазал своей кровью несколько лезвий, метнул в существо, а потом продолжил стрелять, чтобы не подпустить к себе уродца.

Подчинение кровью не сработало. Связь с клетками оборвалась почти сразу, не заглушенная, а поглощенная существом. Это, пожалуй, должно было шокировать Одхана, но не шокировало. Он ожидал чего-то подобного… Как будто так сложно догадаться!

Значит, все-таки смерть. Если бы существо оказалось лишившимся рассудка Рафалем Стромом, Одхан еще мог бы выжить. Однако теперь, когда он знал, кто перед ним, оставалось лишь признать очевидное.

Он не сомневался, что выглядел спокойным, насмешливым даже. Но вот внутри, в той части души, которая всегда оставалась доступной лишь ему… Там страх был. А рядом со страхом появилось, неприятно обжигая, нечто странное. Удивление, или обида, или все сразу.

Я умру.

Я закончусь.

Все закончится.

И это тоже не было открытием, все ведь знают, что смертны! Но одно дело – просто знать, отвлеченно, думая, что впереди еще так много прекрасного… А совсем другое – осознать, что этот момент настал. Но ты ведь не хочешь, ты не заслужил, ты ни в чем не ошибся. Как же планы? Нечестно… И неотвратимо.

Из этой точки было всего два пути: короткий и очень короткий. Быстрая легкая смерть или мучительное сопротивление. Первое облегчило бы задачу, однако Одхан предпочел второе. Хотелось верить, что исключительно из героизма, вот только… Где-то все в той же глубине души тлели последние искры надежды, что произойдет чудо. Пока есть оружие и сильное здоровое тело, можно хоть что-то изменить!

Он не позволял этой твари приблизиться к себе. Одхан постоянно двигался, стрелял быстро – не каждая машина так сможет, не то что человек! Он пытался добраться до двери, однако уродец всякий раз мешал ему, преграждая путь. Номер 4 мог бы долго выдерживать такой ритм… а вот термопистолеты не могли. Блок питания исчерпывал себя, и хотя у Одхана был запасной, он прекрасно знал, что ничего заменить не успеет. Потому что это потребует трех секунд паузы – которых у него нет.

Зато есть три термогранаты. Это паршивый вариант… но ведь вариант же! Если серьезно обжечь этого выродка, сбить с толку, не особо при этом пострадав, возможно, удастся пойти на прорыв и выбраться отсюда. Одхан не сомневался, что существо заняло еще не всю базу, иначе не было бы смысла заманивать легионера сюда.

Изучение этой идеи выявляло у нее все новые и новые недостатки, поэтому Одхан перестал озадачиваться им, просто сделал и все. Гранаты он бросил подальше от себя, туда, где переплетались щупальца, он надеялся, что биомасса поглотит часть взрывной волны…

Не срослось. И даже это не стало его ошибкой: он просто не учел, что раньше это место явно относилось к техническим отсекам с использование газов или их выведением. А может, дело было в другом топливе… В любом случае, полыхнуло в зале так, что огонь поглотил все вокруг.

Взрывная волна подхватила Одхана, закружила, заставила позабыть, где верх, где низ. Он на миг потерял связь с реальностью, а когда пришел в себя, обнаружил, что лежит на полу в том же зале. При взрыве он особо не пострадал – но это было уже не важно.

Существо оплело его ноги – полностью ниже коленей, не оставляя ему и шанса подняться. Возможно, оно хотело действовать решительней, однако пока не могло: ему от термогранат досталось куда больше. Зал теперь напоминал потусторонний кокон из обгоревшей плоти, однако существо это вряд ли по-настоящему беспокоило. Своего-то оно добилось! Из уцелевшей биомассы оно сумело быстро сформировать тонкие белесые жгуты, которые уже проникли под кожу Одхана. Легионер чувствовал слияние, чудовищное, болезненное…

Он не сопротивлялся, просто откинулся на пол, ожидая, когда все закончится. Боли он не боялся. Даже страх тонул под онемением и горечью. Как глупо, как же это глупо… Вроде и жил долго, и сделал много, а как пришла пора завершать, так и нечем гордиться по-настоящему.

Зараза, а болит же так, пульсирует… Одхан поморщился, хотел снова посмотреть на существо, потом подумал, что не стоит. Ничего хорошего не будет, лучше уж не напрягаться, недолго ждать осталось! Взгляд скользнул в сторону, Четвертый смотрел по сторонам, а думал о своей жизни – уже скорее как наблюдатель. Миссии сливались в одну, награды Легиона теряли значение, выигранные поединки никогда его не волновали…

Но ведь был пацан.

Мысль получилась странная, быстрая, неожиданная. Одхан ее чуть не упустил, потом спохватился, потому что за мыслью тянулись совсем другие чувства – уверенность вместо растерянности, гордость вместо сожаления. Да, пацан! Малолетка этот изуродованный, который с первых миссий храбрился, а себя втайне ненавидел. У многих киборгов возникает такая проблема, они не могут смириться с новой жизнью, особенно после такой сильной травмы.

Все эти умники в команде проглядели проблемы пацана! Или им просто было плевать, это тоже вариант. Одхан собирался проигнорировать метания малолетнего киборга, но потом, неожиданно для самого себя, поддержал его, научил, чему мог. Он знал, что Иарлайт считает его другом и наставником. Первое он снисходительно принимал, второе находил смешным.

А теперь все разом поменялось. Иарлайт будет помнить, это точно. И он сделает выводы, потому что… Потому что у него есть все шансы узнать, как погиб Одхан. Четвертый понял это, когда разглядел под потолком уцелевшую камеру наблюдения. Он знал, как работает такая система: эта игрушка передает картинку не только на пост охраны, наверняка уже поглощенной и переваренной, но и на спутник.

Камера меняла все. Если бы не она, Одхан просто дождался бы избавительной смерти, размышляя о том, что хоть какое-то наследие после себя оставил. Однако эта проклятая камера могла свести все его усилия на нет. Он слишком хорошо знал пацана! Если Иарлайт действительно увидит, какая чудовищная участь постигла его наставника, кого он обвинит? Правильно, Легион, на другое же мозгов не хватит! Он наверняка попытается мстить, добиться хоть какой-то справедливости, и сломает себе не только карьеру, но и жизнь.

Одхан не мог позволить, чтобы все его достижения были перечеркнуты за пару минут. Нет уж, пусть это будет последний урок!

Знать бы еще, как его преподать… Когда жертва перестала дергаться, существо тоже замедлилось, пока оно поглотило лишь ноги легионера. Но Одхан не сомневался: если он снова попытается сражаться, оно рванется вперед и сначала обездвижит, а потом уже продолжит слияние.

Если он хотел что-то изменить, – не сохранить жизнь, а повлиять на свою смерть, – ему нужно найти оружие! Которого нет… Но просто признать это Одхан не мог, он начал осторожно – чтобы не потревожить существо – шарить по карманам, надеясь отыскать хоть что-то…

В кармане плаща пальцы нащупали нечто маленькое, холодное и круглое. Слишком маленькое для термогранаты. Слишком тяжелое для какой-нибудь мелочи, захваченной с корабля. Одхан понимал, что все равно не вспомнит, только не в таких обстоятельствах, он просто достал странный предмет…

Несмотря на всю серьезность ситуации, он чуть не расхохотался. И снова Иарлайт. Судьба, получается.

Он совсем забыл про изобретение, переданное ему киборгом. Та еще игрушка – созданная специально для убийства легионеров, додумался же, малолетка! Одхан был уверен, что применить гранату ему не доведется, он ведь был номером 4 и привык полагаться на свои силы. Кто же знал, что все повернется именно так…