Шахматный порядок

Мадам Виола присела на стул около его постели, и очень тщательно начала осматривать его.

— Только одна сторона, — приговаривала она. — О Боже, Боже мой…

— Я умру? — Альбус услышал свой голос, сейчас похожий на писк.

— Нет, что ты, — попыталась успокоить его мадам Виола, по-прежнему заметно нервничая.

Приведя с помощью волшебной палочки в порядок руку Ала, школьная медсестра отвинтила крышку от бутылки с живительной мазью и принялась осторожно наносить её на лицо Ала. Он старался держать себя в руках и не кричать, но при каждом прикосновении его тело отзывалось адской болью, простреливающей его насквозь, вдоль нервных окончаний, при том, что и сам бальзам нестерпимо горел на коже.

— Вы сможете нанести мазь на оставшиеся участки тела самостоятельно? — сконфуженно спросила мадам Виола. — Мне нужно кое-что найти в одной книге.

— Конечно, — поморщился Ал и взял у неё бутылку. Мадам Виола вышла из комнаты, оставив Альбуса одного. Он пытался, одновременно, и наносить зелье, и избегать смотреть на свою кожу. И, тем не менее, это всё равно было противно: прикосновение всё так же вызывали боль, а кожа под его пальцами была грубой и шершавой, словно он водил рукой по камню.

Примерно через десять минут мадам Виола вернулась, и Ал с удивлением заметил, что она несла в руке кулон. Медсестра, без всяких объяснений, надела его на шею Поттера и кулон начал тихонько жужжать. Ал взглянул на него. Кулон был вырезан из обсидиана, с отверстием в середине, из глубин которого вырывался мягкий белый свет. С каждым ударом сердца Ала свет менялся на синий, а затем снова возвращался к белому.

— Что это? — с любопытством поинтересовался Альбус

— Определитель злых духов, — быстро ответила она.

— А что этон делает? — требовательно спросил Ал.

Мадам Виола не ответила. Вместо этого она велела ему снова лечь и попробовать уснуть. Коснувшись кулона волшебной палочкой, она снова вышла. Морщась от боли, Ал положил голову на подушку и закрыл глаза от света определителя Темных сил. Жужжание не мешало ему, оно даже успокаивало и усыпляло, так что, несмотря ни на что, Альбус вскоре заснул.

Он проснулся около четырёх часов утра и увидел сквозь ширму свет от огня. Ему удалось разглядеть за ней две расплывчатые фигуры. Одна из них, низенькая и полноватая, вероятно принадлежала мадам Виоле, другая была высокой и довольно худой.

— Вы уверены, что это было… — начал незнакомец, и Ал догадался по голосу, что это профессор Лонгботтом.

— Уверена, — спокойно ответила мадам Виола. — У него все симптомы… я дала ему определитель духов, надеюсь, этого будет достаточно.

— Это всё эти приступы, — профессор Лонгботтом перешёл на шёпот. — Министерство слышало о подобных случаях в ближайшей деревне. Она проводила некоторые исследования. В любом случае, выходит, что уже достаточно людей подцепили это… Тёмный Мир становится более активным. Слава Богу, у нас есть определитель духов, иначе бы пришлось прибегнуть к… э… к старым методам изгнания нечистой силы.

Ал почувствовал, как в нём начинает закипать злоба. Они думают, что он одержим?

— Да, но это может быть и что-то другое, — добавила мадам Виола. — У него действительно почти все симптомы, за исключением того, что обычно повреждённой оказывается правая сторона. Кроме того, он нормально себя ведёт и не пытается никого убить.

— Как я понимаю, это решающий фактор, — сухо сказал Лонгботтом. — Конечно, не стоит валить с больной головы на здоровую, но… если это не признак попытки захвата его тёмными силами… чем ещё это можно объяснить?

— Поди найди… — вздохнула мадам Виола. — Может быть нам лучше продолжить беседу в моем кабинете? Я боюсь, мы разбудим его, бедного мальчика.

Источник света медленно исчез с поля зрения, и в темноте внезапно раздалось шипение. Альбус поморщился и провалился в сон.

* * *

Мадам Виола сочла, однако, что Альбусу еще слишком рано выписываться, и настояла на том, чтобы он провел ночь в больничном крыле. Альбус не имел ничего против этого: напротив, прихватив пергамент, он решил попытаться провести кое-какие эксперименты. Главным из них была попытка отключить Определитель Темных сил: во всяком случае, его так и подмывало узнать, возможно ли это. Но вскоре в прозрачном свете в больничном крыле мелькнула фигура Эрика.

— Привет, — бросил Альбус, заметив друга.

— Тебе лучше? — тихо спросил Нотт.

— Ну, относительно… Все в мире относительно… — бледно улыбнулся Ал. Сам себе он вдруг показался далеким и чужим.

— Слушай… Тут такое творится. Всех чемпионов допросили. И Хелену… — понизил он голос. — На предмет нападения.

— И, конечно, ничего не узнали? — вздохнул Ал.

Лунный свет заливал палату меланхоличным голубоватым светом, придавая высокой фигуре Альбуса в зеленой пижаме что-то призрачное. Однако Ал прекрасно знал, что луч был фальшивым: мартовские ночи темны и безлунны.

— Ты очень догадлив. Но учителя наготове. Они явно чего-то ждут, — прошептал Эрик. — А еще Магконагалл ввела обязательное ношение колпаков на ужин. Как в старые времена. — шепнул он.

— Штирнера, ждут, полагаю…

— Думаешь, он может напасть? — недоверчиво спросил Эрик.

— А что ему помешает, кстати?

— А это? — Нотт указал на Определитель темных сил.

Альбус равнодушно махнул рукой.

— Думаю, Штирнер двадцать раз обойдет эту муру. Она показывает далеко не всех духов, — он саркастически поднял брови, словно хотел доказать что-то самому себе.

— Но тогда у Штирнера вправду есть свои люди в школе? — нахмурился Эрик. — Лично нападать каждый раз ему незачем. Ладно. пойду… Тебя завтра выпишут?

Прибор на мгновение сверкнул зеленоватой искрой, но тотчас погас.

— Вроде того… — прошептал Альбус. хотя он явно не был уверен в собственных словах.

Сейчас, он, прищурившись, смотрел на Определителя Темных сил. Все-таки стоило бы попросить его у мадам Виолы для проведения кое-каких экспериментов. «Если, конечно, разрешат», — устало подумал он и поскорее выпил стакан воды.

Альбус проснулся около четырех часов от света, бьющего в глаза. Щурясь и моргая после сна, он осторожно и немного болезненно сел, но помимо этого он чувствовал себя вполне сносно Шевельнувшись, Ал ощутил на шее холод цепочки Определителя темных сил. Опустив на неё взгляд, он заметил, что свет, который излучал медальон, прекратил мигать, и теперь горел изумрудно-зелёным огнём. Ал немного расслабился и попытался зевнуть, но почувствовал, как лицо продёрнула боль.

— Мадам Виола! — позвал Альбус