Шакал

Глава 27. Отряд "Шакалов"

Что-то холодное и твёрдое коснулось моей руки. Открыв глаза, я увидел перламутровую. Она стояла рядом со мной. Об этом говорило лёгкое колебание воздуха. Зачем-то упиралась мне в руку башкой. Я потрепал её по холодной черепушке и посмотрел по сторонам. Рассвет. Печка прогорела. Одежда высохла. Грег спит рядом за столом, положив голову на руки. Вокруг тишина. Словно и не было той ночи, которая напоминала мясорубку, в которой перемололо людей. Пора было просыпаться и продолжать работу.

Тряханув Грега, я вышел во двор. Мелкий дождь. Серое небо. Перламутровая крутилась рядом. Тишину нарушили подъезжающие машины военных. Им не терпелось посмотреть на результат работы моих пёсиков. В свете начинающегося дня их работа выглядела впечатляющей. Я же стоял на крыльце дома и курил, думая, а как мы отряд-то перевозить будем. Верхом на машинах? Хотя… Почему бы и нет? Что-то не было у меня уверенности, что я много людей наберу. Хотя для этого надо было смотреть по камерам.

— Утро выдалось далеко не добрым, — сказал Грег.

— Смотря как посмотреть. Живы ведь. Лучше скажи, Кэп будет участвовать в формировании отряда или сами работаем? Он вроде мне дал свободу действий, но мало ли…

— Идея твоя. Работа твоя.

— Тогда пошли. Чего долго резину тянуть?

Примерно как я и предполагал, в здравом уме и твёрдой памяти остались единицы. Больше всего меня поразил один парень, который сидел в углу камеры и что-то грыз весь в крови и с бешеными глазами. Вокруг всё было в крови. Трупы валялись как попало с вырванными кусками плоти. Неожиданно парня начало рвать кровью и этими кусками, которые он походу глотала не прожёвывая. Грега рвало где-то в стороне. Я же достал револьвер и двумя выстрелами закончил существование этого зверя, что раньше был человеком.

— Странно, что вой шакалов так действует на людей. Не первый раз сталкиваюсь с приступами сумасшествия. Но чтоб вот так с катушек слетать…

— Это ты такой стальной.

— Не в этом дело. Сам посмотри, они сидели в камерах. Шакалы до них бы не добрались. Но при этом парень слетел с катушек и своих погрыз. Я этого не понимаю.

— Твари напали на каторгу. Охрана отстреливалась. Заключённые не знали о наших планах, поэтому могли подумать, что в итоге останутся запертыми в камерах и сдохнут от голодной смерти. Страх смерти в замкнутом пространстве вместе со страхом перед тварями помноженный на изменения сознания в связи с психотропным чаем — всё это может привести к неожиданному эффекту, — ответил Грег, вытирая рот и припадая к фляжке.

— С этой точки зрения, согласен. Забываю, что на ситуацию можно смотреть с разных точек и от этого она будет приобретать другой смысл. — Я стал открывать следующую камеру.

— Мне теперь эта хрень будет в кошмарах сниться.

— Да ладно тебе, это ерунда. Есть вещи и страшнее.

— Даже знать не хочу об этом.

— Повезёт, так не узнаёшь, — ответил я. — Опа, интересное приветствие.

Я смотрел на повесившегося мужика, который болтался прямо перед дверью на своих штанах.

— Хоть сняли бы его. Какого он дорогу загораживает? — сказал я.

— Защита от тварей, — ответил один мужик, что лежал на кровати.

— Снимайте его и на выход, — ответил я.

— Тут безопасно, а там твари, — возразил другой.

Уговаривать я никого не собирался. Дождался, когда снимут труп и избавился от трусов и тех, у кого присутствовал сумасшедший блеск в глазах. Остальные были выгнаны во двор под присмотром перламутровой. Кого-то она цапнула за ногу. Но я пока не стал с ним разбираться. Дал шанс.

В итоге мы собрали около сорока человек. После чистки из них остались пятнадцать. Пятнадцать человек, которые не боялись смерти и готовы были идти воевать за призрачный шанс обрести свободу. Этого было вполне достаточно. Да и больше народа сложнее было бы перевозить и кормить. А ещё одеть, дать оружие и смотреть, чтоб друг друга не переубивали. Ладно, одежды и оружия на каторге было много. Форма охраны была раздана парням. Так же как и оружие. Каждый был предупреждён, что при условии побега или драк, разговор будет коротким. В живых зачинщик не останется. Они находились под чаем и легко были управляемы. А после того как поняли, что никто здесь шутить не собирается, то и порываться к дебошам никто не стал.

Мы задержались на каторге на два дня. Солдаты отказались находиться рядом с моргом под открытым небом и разбили лагерь в стороне. Мы же заняли административную часть, где отогревались и отжирались. Эти дни почти не запомнились. Появились новые заботы, которые приходилось решать, начиная от вывода людей из состояния послушных овощей, до решения споров, которые всё равно возникали. Мало кто понимал смысла в войне, но при этом вернуть в руки оружие никто не был против. Да и какая разница за кого воевать, если костяк каторжников был из бывших бандитских группировок.

Доспехи оказались кстати. Кожаные панцири для защиты груди понравились даже военным, которые взяли их и себе. Бронников у военных было не так много, поэтому это всё было весьма кстати.

На третий день мы уже ехали вперёд на верхушках машин, которые плыли по степи, словно корабли. Медленно и верно мы ехали вперёд к следующему городу…

Скорость была небольшой. Из-за этого путь увеличивался чуть не вдвое. Если летом на автобусе мы проезжали путь за световой день, то тут тратили два дня. Форты сдавались без боя. Им всё равно было кому давать приют, главное, чтоб за этот приют платили. Несколько городов придерживались такого же мнения. Как я понял, это касалось таких городов, которые были слишком мелкие без особо важных производств, а значит без защиты. Этим городам нечего терять, а вход в союз давал надежду на изменение жизни к лучшему. Крупные же города с ополчением, которое собиралось при нападении банд, просто так сдаваться не собирались. Они и так расширяли своё влияние на мелкие города, подминая их под себя и навязывая налоги на торговлю. Им союз был невыгоден. Зачем что-то менять, когда и так всё удачно? Мы остановились как раз около такого города, где главными центрами существования были две фабрике и завод. Пока Кэп пытался договориться по-хорошему, мы остановились вблизи города лагерем и разожгли костры. Твари подогнали мясо, которое мы теперь жарили. Я предложил военным, но они отказались. Побрезговали. Мы же были людьми небрезгливыми. Мясо оно всегда было мясом, главное не падаль и не человечина. А туша, которую они нам принесли была чем-то вроде козла, размером с небольшого бычка. Мне нравилось вот так греться около костра, ждать пока зажарится мясо, слушать какие-то байки. Перламутровая лежала около ног. Из-за этого парни меня стороной обходили. Я пытался им объяснить, что страхи беспочвенны, но они решили, что такое близкое знакомство с тварями им не нужно. Одно дело думать, что тварь — это оружие, а другое считать их за собачек.

— Ты превратился в Шакала? — усмехнулся Грег, подходя к моему костру. Он был единственный человек, который меня не сторонился.

— В смысле?

— На падаль перешёл.

— Эта падаль недавно бегала, — ответил я.

— Парни тебя за глаза Падальщиком зовут. Шакалом.

— А мне плевать, как они меня зовут. Ты есть будешь?

— Если уверен, что оно недавно бегало…

— Мы договорились, когда я восстанавливался после каторги, что мне падаль не надо тащить. Собачки понятливые. Пусть и выглядят как здоровая саранча, но умом эта саранча не обделена. Я уже устал это повторять. Но почему-то никто слышать не хочет.

— У тебя нервы стальные. У других они не такие, — ответил Грег.

— Что там говорят по городу?

— Думают захватывать или ждать подкрепление. Мы же всего лишь разведывательный отряд. Подкрепление сможет прийти через неделю. Есть вариант уехать в степь на неделю и дождаться там основные силы. Другой вариант справиться своими силами. Кэп пока выбирает.

— Если отсидимся в стороне, то он не получит плюшек. Если рискнём, то плюшки будут, — перевёл я.

— Примерно так и есть. Кэп из потомственных генералов. Хочет доказать, что династия не прервалась.