Шакал

— Нет, но я умею наблюдать, замечать то, что скрыто от других. Семёныч предложил мне уйти из военных. Теперь им не нужны женщины на защите города. Даже не берут в расчёт, что я нашла общий язык с шакалами. А ведь их не бояться лишь единицы. Но всё равно попросили уйти.

— Тебе это не нравится? — Книгу пришлось отложить. Ясно, что разговор затянется.

— Обидно. Немного. Но я к этому была готова, — ответила Алиса, заканчивая чистить оружие.

— И чем займёшься?

— Перейду на лёгкую работу. Например, буду следить за оружием, что спрятано в нишах на экстренный случай. Это тоже требует внимание. До лета будет занятие.

— А потом?

— Потом у нас будет ребёнок, — спокойно ответила она и посмотрела на меня, ожидая реакции. — Или ты против?

— Вроде хотели подождать, — осторожно напомнил я, а сам пытался осознать сказанное.

— Мы хотели, а он решил, что пора, — ответила Алиса.

— Ты это серьёзно?

— А я когда-нибудь шутила?

И ведь права. За Алисой страсти к глупым шуткам я не замечал. Это теперь получается, что у нас с ней будет семья со всеми вытекающими? Ответственность и цепи на руках? Чёт я к этому готов не был. Мне ещё хотелось ощущать свободу и знать, что я могу в любой момент всё поменять. Но с детьми менять всё уже не получится. А что менять? Алиса меня устраивала, но и одновременно…

— Что скажешь?

— А что я должен сказать? От счастья не прыгаю, волосы не рву. Будет, значит будет. Или что ты хочешь услышать?

— Ничего. Я услышала достаточно. — ответила она. Убрала оружие. Зачем-то достала вещи из шкафа. Начала их вновь складывать и убирать на место.

— Алиса.

— Что? — она посмотрела на меня. Пустой взгляд, который ничего не выражал. — Ты говорил, что всё будет нормально. Я тебе верю.

А верил ли я себе? В этом я сомневался, но обратного пути уже не было. Оставалось идти лишь вперёд.

Они приехали к нам среди зимы. Десять машин больше похожие на танки и БТР, но более усовершенствованные. Они существенно отличались от привычных машинок, которые хоть и утяжеляют, но броня у них была далеко от совершенства. А о ходовой части и колёсах лучше было умолчать. Наши машинки не могли бороться с зимним бездорожьем. Эти же монстры с полтора метровыми рифлёными колёсами бездорожья просто не замечали. Они подъехали к нашему городу и запросили встречу с представителями администрации. Я был среди охраны, которые должны были предотвратить банальное убийство нашего правительства, от лица которого пошёл Семёныч, как самый опытный мужик. Всё понимали, что если эти машинки захотят пустить в ход оружие, то от нас не останется и воспоминания. Нет, воспоминание может ещё и останется. Алиса всё-таки вспоминать будет. Но останков не будет.

В машинах были военные. Тут меня уже не удивило. Явно бандиты не будут на таких разъезжать. Люди в форме, которые я видел в книжных иллюстрациях. Только форма была сразу нескольких армий. Остатки военных решили объединиться? Только что они забыли у нас?

Как оказалось, что всё было до банальности просто. У нас был уголь. Их это вполне устраивало, чтоб взять нас в Союз степных городов, куда приглашали все значимые города в добровольно принудительном порядке. Если какой-то город отказывался вступать в союз, то от него оставалось лишь одно воспоминание, а на его месте строили новый город, который будет уже лояльно относиться к новому правительству и отстёгивать налог за защиту от банд и других недружелюбных личностей. Всё это нам втирали долго, основательно, со всеми доводами, которые сводились к одному: надо соглашаться, а то хуже будет. В перспективе союз степных городов планировал объединить все города от лесного массива до морского побережья и подножья гор. Одна треть городов уже вошла в состав Союза.

— Пора уже давно забыть прошлые ссоры и недопонимание. Настало время для объединения. Не надо вспоминать историю, чтоб понять: в одиночку городам сложно противостоять общим неприятностям. Страдает инфраструктура. Замкнутость и изолированность городов приводит к снижению численности населения, а значит и вымиранию. В некоторых городах идёт деградация населения из-за отсутствия учёных людей, которые могли бы передать знания. Война была ошибкой, которую пора давно признать. Теперь настало время для мира. А какая мирная жизнь может быть, если придётся подстраиваться под различие законов и обычаев? Под различие налогов и уровня развития. Можно долго говорить, что у вас уже есть устоявшийся уклад, что вы независимы. Но что вам даёт ваша независимость?

— А что даст зависимость? — спросил Семёныч.

— Инфраструктуру. Между городами начнётся нормальное курсирование автобусов. Даже к самым мелким населённым пунктам. Будет возможность получить качественную медицинскую помощь и образование. Мы решили вернуться к довоенным методикам. Сейчас есть некоторые договорённости между городами, когда дипломированных специалистов отправляют по распределению в города, но такие договорённости есть не у всех. Да и добраться до некоторых городов весьма проблематично. Как, например, до вас. Вы находитесь вдалеке от торговых и основных путей. Если бы не ваши соседи, которые уже присоединились к союзу, то мы и не узнали бы о вас.

Я всё это слушал с сомнением. Золотые горы ни в одном мире не были реальностью. Всё это напоминало предвыборную кампанию, лозунгом которой были обещания. Но вот как эти обещания будут исполняться после заключения союза? Тут был вопрос. И он оставался открытым. При этом мы понимали, что отбиться не сможем. Взяв вечер на обдумывание, мы ушли к себе.

В тот вечер дома я не появился. Мы собирали информацию, связываясь с соседями и пытаясь выяснить, что это за Союз степных городов. И к своему удивлению выяснили, что во время зимы была развязана хорошая такая война. Только мы остались в стороне от неё. Теперь же нас в неё втягивали.

— В качестве серьёзностей своих намерений они нам оставят одну машинку на защиту города. Но для этого нужно им отдать тридцать человек для пополнения армии, — сказал Семёныч.

И опять пошли споры, сомнения. Но что мы могли противопоставить такой силе? Шакалов? Шакалы зубы обломаю против такой технике.

— Зачем им люди, если у них есть такие машины?

— Может машинам некому управлять?

— Или машин не так уж и много. Но им нужна ещё и пехота, — ответил я. — И я знаю, где найти пехоту, а нам остаться в стороне. Каторга. Там много людей. Много желающих получить шанс на выход и одновременно знающих, что такое убивать. Можем военным предложить напасть на каторгу. К тому же там делают бронники. Думаю, что военным будет интересно там побывать.

— Думаешь они о ней не знают? — с сомнением спросил Тон.

— Знают, но не факт, что рассматривают в качестве солдат. Что если набрать отмороженных, которые не будут бояться шакалов. У нас получится отряд, который будет наравне с танками. Как думаете?

— Надо с военными разговаривать, — ответил Семёныч. Но было видно, что ему эта идея понравилась больше, чем снижать защиту города за счёт своих.

И новый виток переговоров, на которых стало понятно, что любая инициатива наказуема. Военные не отрицали, что у них дефицит людей. Им нужны были свежие силы в их движение. К тому же не все города добровольно присоединялись. Некоторые приходилось брать осадой и измором. Они хотя и грозились стирать города с лица земли, но не все города было выгодно разрушать. К тому же снаряды были не дармовые и их приходилось доставлять чуть ли не с другого конца степи. Но парни были настроены решительно. Женщин в свои ряды они не брали, считая, что это неженское дело воевать. Алиса тут бы с ними поспорила, но ей было не до войны. Она ждала ребёнка, поэтому воевать не собиралась.

— Значит, ты поедешь с ними? — холодно спросила она.

— Так нужно, — собирая вещи, сказал я. — Лучше я, чем мы останемся без защиты.

— Я так и думала, что всё закончится твоим побегом.

— Алиса, я не убегаю. Есть долг. Твой город для меня стал родным. Я хочу, чтоб ты и наши дети жили здесь в безопасности. А для этого мне придётся на какое-то время уехать.

— Вань, это все отговорки. Ты уезжаешь потому что хочешь уехать. Но я тебя не виню. Понимаю. Для каждого этапа в жизни есть своё время. Твоё ещё не наступила.