Шанс для изгоев, или Прощай, Академия!

— Отлично, часа за полтора справимся, — колдунья ткнула карту Соколу. — Брен, вы же хорошо ориентируетесь на местности? Будете прокладывать маршрут.

Честное слово, порой Мела поражала меня своей наивностью. Мне предлагалось поверить, что она минут пять неотрывно таращилась на план местности и не запомнила дорогу? Нет, конечно, припахать обладателя серебряной пластинки к общему делу можно и нужно, однако зачем фальшивить так явно?

— Я лучше ваши вещи понесу, — он передал карту обратно. — Хорошо?

Колдунья мгновение колебалась, затем кивнула.

Парень взялся за лямки.

— Ой! Что там у вас? — удивился настолько, что заговорил без характерной уклончивости. — Камни?

— Учебники и справочники.

— Значит, занятия будут? — он заметно приободрился.

— Нет.

— Тогда зачем книги? — короткий ответ лишь обострил его любопытство.

— Для работы.

Брен забросил сумку на плечо и вышел на дорогу.

— С нами? — спросил неуверенно.

— Нет.

Нежелание колдуньи распространяться о причинах, побудивших ее притащить гору литературы в столь необжитое место, на корню убило зарождавшийся разговор.

Жара поднималась быстрее, чем я предполагала. Мы шагали под сенью высоких деревьев, радовались редким порывам ветра, старались избегать песчаных обочин. Мое внимание привлекали голосистые птицы и множество ярких цветов, прятавшихся в сочной траве.

Мне нравилась эта местность. Она выглядела необжитой и в какой-то мере первобытной даже по сравнению с Барсуками. А еще здесь никто не знал ни о Тавенне, ни о драконах, ни об Атайе Мерлейн.

За час молчаливой ходьбы Мела ни разу не взглянула на карту. Зато она постоянно поглядывала на пыхтевшего Сокола. Поначалу я похмыкивала, наблюдая за ними. Пусть молодой аристократ и не был красавцем, что-то в его внешности и поведении не оставляло равнодушным. Если бы на нем не висело клеймо «убийцы», подруга вполне могла бы им заинтересоваться.

Если бы.

Но ее внимание адресовалось не Брену. Взгляд колдуньи не отрывался от сумки. Полагаю, там нашлось место не только учебникам. Иначе почему она не бросила ее на телегу к багажу остальных?

* * *

— Это случайно не наша повозка? — Сокол приложил ладонь козырьком ко лбу, всматриваясь вдаль. — Вон у той рощи?

Я пригляделась. Впереди действительно маячила какая-то махина и толпились люди. Один, два… четверо. Либо кого-то не хватало, либо парень ошибся. Да и на кой им понадобилось останавливаться на подъезде к поселку?

— Кому-то живот прихватило? — напряженно спросила Мела.

— Мы не могли их догнать, — заявил Брен. — Наверное, крестьянская семья переезжает.

Угу, как же. Собрала, значит, некая семейка свои пожитки в цветные сумки, чуть отъехала от села и остановилась. Папаша спину о тополь чешет, мамаша голыми ногами машет, сынуля жрет втихаря, дочурка строчит что-то в блокнотик — небось впечатления о поездке спешит увековечить, пока из головы не выветрились. Типичная сельская сценка.

Мы приблизились настолько, что сомнений не оставалось: на опушке небольшого леска торчали практиканты.

Нас заметили. Медор лениво одернул рубаху, Заяц поспешно запихал в рот остатки еды, Лилея спрятала записи. Лишь Ласка продолжала сидеть на бортике повозки, не обращая внимания на даже по меркам Суши неприлично задравшуюся юбку. Впрочем, из присутствующих на ее прелести обратил внимание разве что Сокол, чьи уши подозрительно заалели. Мальчишка!

— У нас кучер сбежал, — добродушно хохотнул Медор. — Что делать? — странное дело, обращался он ко мне.

Я непроизвольно повернулась к колдунье, ожидая указаний. Она ответила раздраженным взглядом.

«Ну и чем я виновата?» — следом за обиженной мыслью пришло воспоминание о том, что отныне быт подопечных ложится на мои плечи и транспортные вопросы решать придется тоже мне.

— Искать, — произнесла весомо. — Давно он пропал? Как это случилось?

Выяснилось, что с полчаса тому назад Лилея увидела какую-то особенную бабочку («Королевский брюхокрыл — уникальный вид! В древности его использовали как индикатор магических колебаний. Усики брюхокрыла краснеют в присутствии человека, недавно активировавшего серебряную пыль. Когда-то с его помощью раскрывали магические преступления!» — объясняла она).

Девушка попросила остановить повозку («Дурында такой скандал закатила, что аж мне стало стыдно», — сообщила Ласка).

Начала гоняться за бабочкой («Слабачка. Наверняка завалила зачет по физподготовке. Разве так прыгают?» — сетовал Заяц).

Тем временем Медор надумал отлучиться в кусты («Сто раз говорила, чтобы сходил к врачу. Никакое это не «слишком много воды выпил», а проблемы со здоровьем. Так нет же, мужик есть мужик. Из года в год верит, что само пройдет», — жаловалась Илона).

Эньер присоединился к ловле насекомого с условием, что в случае успеха Лилея поделится выручкой за проданный экземпляр («В прошлом году такие козявки шли на аукционе по двадцать золотых за штуку», — признал он).

Ласка отправилась в противоположные кусты («Мое дело, зачем! Тебя не спросила, Зая!»).

Возница вроде никуда не собирался.

Когда все вернулись к повозке, оказалось, что править лошадьми некому — кучер исчез в неизвестном направлении.

Его, конечно же, искали. Подзывали. Угрожали. Обещали вознаграждение.

Без толку. Мужчина как у воду канул.

Практиканты не знали, что делать, и решили дождаться остальных. В смысле, тех, на кого можно спихнуть все заботы.

«И кому платят за избавление от неудобств», — напомнила совесть. Хорошо, что я редко к ней прислушивалась.

— Бабочку поймали? — Мелу больше интересовала животина, чем человек. — Точно Королевский брюхокрыл?

Лилея гордо продемонстрировала сжатый кулак, из которого торчал краешек крыла. Заяц вытащил из-под сиденья извозчика полупустую банку варенья и принялся черпать его ложкой — чтобы освободить посудину для столь редкого экземпляра.

— Я лучше пойду на расстоянии, — колдунья убралась прочь. — Если вы не ошиблись… Насколько я помню, брюхокрыл, почувствовав отголоски магии, краснеет и умирает. Не хотелось бы угробить ваше сокровище.

— Чем? — по-моему, она сегодня не колдовала. Или порталы тоже считаются?

— Я за утро столько порталов открыла, что впору самой отрастить усики и сложить лапки. Тая, поведешь лошадь? А я еще раз осмотрю окрестности. Вдруг кучеру стало плохо?

«Или вдруг его пришибли «убийцы», чтобы запороть практику?» — мне хватило ума не шутить вслух такими вещами.