Шаукар

— В зелье был аконит? — спросил Альфред.

— Конечно, — растерянно ответила пожилая сарби.

— Юрген, промывание желудка и срочно! — воскликнул Брунен.

— Сейчас всё сделаем, — засуетился Карахан.

— А как же госпожа? — спросила женщина.

— Я попробую её спасти, — ответил знахарь. — Я попробую спасти их обоих.

— Как можно было дать своей госпоже выпить аконит? — проговорил Альфред.

— Я была уверена, что зелье не может подействовать на госпожу. Я же помнила, как госпожа пила зелье прошлый раз. С ней всё было хорошо.

— Вы здесь все сумасшедшие, это точно, — сказал Юрген.

— Ты как себя чувствуешь? — спросил Брунен.

— Голова кружится.

— Ты вспотел.

— А ещё меня тошнит. И говорить трудно, язык еле ворочается.

— Держи, — Карахан протянул Юргену кувшин. — Пей. Ты должен выпить всё до донышка. И выходи из гера, тебя должно прочистить. Альфред, помоги ему. А я займусь сестрой.

— Я надеюсь, что аконита там было мало, — проговорил Брунен уже на улице. У Юргена шумело в ушах, и он понимал, что ответить не может. Он даже пил с трудом. Осилив кувшин, Шу упал на колени, и его начало рвать. Последнее, что он помнил, был голос Альфреда, но что тот говорил, Юрген уже не понимал.

Когда Шу открыл глаза, то обнаружил, что лежит в гере Караель. Во рту было сухо, и стояла противная горечь, какая у него однажды была после того, как он первый раз попробовал курить табак. Юрген хотел заговорить, но получился только полухрип-полустон.

— Очнулся? — услышал он рядом голос Альфреда.

— Мм, — только и смог выдать Шу.

— Ловко ты отвертелся от обряда.

— Чего? — наконец получилось выговорить Юргену.

— Ночь прошла. Обряд вы проворонили.

— А Караель?

— Ещё без сознания. Вон лежит. Да ты не вставай. Карахан говорит, что должна выжить. Он вам дал каких-то трав. Мне пришлось ему довериться.

— Как там говорят? Нет худа без добра? — Шу заворочался, пытаясь лечь поудобней. Ноги-руки затекли, шею противно ломило.

— Вот и я говорю, что ловко это тебе удалось, — усмехнулся Альфред. — Я бы так не сумел.

— Это талант надо иметь, — попытался улыбнуться Юрген, но вышло криво. Брунен протянул ему чашку с водой.

В гер вернулся Карахан, в руках его была корзинка с едой.

— Спасибо, — сказал Шу, чуть приподнявшись на локте.

— Я рад, что помог, — улыбнулся знахарь.

— Как там настроение у народа? — поинтересовался Брунен.

— По крайней мере, оборотнем Юргена больше не считают. Всех заботит здоровье Караель. Все ждут, когда она придёт в себя.

— А что с той женщиной, которая напоила их аконитом?

— Мы успешно скрыли это от всех.

— И что же вы сочинили про Караель? — спросил Шу. — Почему ей вдруг поплохело? Почему никто не решил, что она оборотень?

— Караель не может быть оборотнем, — ответил знахарь. — Но она может заболеть, потому что она всё-таки человек. Все думают, что это испытание для неё. Если она сможет пройти его, то Табити подарит ей новую Караель.

— Всё-таки Табити? А я уж думал, что у вас тут Караель вместо неё и вместо Тенгри. Меня тоже Табити испытывает?

— Да.

Вдруг послышался тихий стон. Юрген снова приподнялся и увидел Караель, лежавшую в противоположном конце гера.

— Ты очнулась, — проговорил Карахан и подошёл к сестре.

— Где я? — еле слышно спросила она.

— Ты дома, всё позади, — ответил знахарь.

— А Юрген?

— Он жив, он здесь.

— Спасибо, — выдохнула Караель.

С улицы послышались голоса, и в гер буквально вбежал мужчина.

— Госпожа! — крикнул он.

— Что случилось? — Караель села при помощи брата.

— Я вернулся с охоты. Я видел! Там!

— Что ты видел?

— Там целая армия! Я даже не смог их сосчитать.

— Таш, — улыбнулся Юрген.

— Это великий шоно, — проговорила Караель. — Он хочет уничтожить нас.

— Да не будет он никого уничтожать, если ты отпустишь меня, — ответил Шу.

— Я не могу тебе так просто поверить, — сказала женщина. — Я отпущу тебя, а он сравняет моё поселение с землёй.

— Знаешь, ты сама виновата. Зачем ты оставила ему записку? Может, он не нашёл бы меня без неё.

— Вообще-то нашёл бы, — вмешался Альфред. — Я лично занимался твоими поисками.

— Сейчас всё это не имеет значения, — задумчиво проговорила Караель. — Карахан, помоги мне подняться. Мне нужно позвать своих слуг.

— Я позову, кого прикажешь, — сказал охотник, который всё ещё стоял в дверях.

— Пусть все мужчины вооружатся и выйдут из своих геров, — распорядился женщина.

— Это глупо, — проговорил Юрген, когда охотник ушёл. — Вы ничего не сможете сделать против армии Шоносара.

Караель не ответила.

Оташ не был настроен на переговоры. Взяв с собой Элинора, Алтана, Бальзана и ещё нескольких мужчин, он оставил войско на подходах к поселению и направился к стоянке. Шоно был готов к недружелюбному приветствию и оказался прав. Их встретили вооружённые до зубов местные.

— У меня нет никакого желания драться с вами, — спешившись, произнёс Оташ. — Я пришёл забрать своего визиря и главу сыска.

— Второго ты можешь забирать! — крикнул один из мужчин. Люди расступились и вытолкнули вперёд Альфреда. Брунен выглядел так, словно подрался с десятком здоровых мужчин.

— Ал! — воскликнул Элинор и бросился к другу.

— Всё в порядке, Элли, — ответил Брунен, вытирая кровь с треснувшей губы.

— Что произошло? — спросил Оташ. — И где Юрген?

— Эта психованная госпожа решила, что ты пришёл уничтожить поселение. Чтобы спасти его, она взяла Юргена в заложники. Когда я попытался объяснить, что так делать не следует, местные выразили своё несогласие.

— Она точно психованная. А с Юргеном всё в порядке?

— За исключением того, что он был отравлен аконитом, то всё нормально.

— Как отравлен?!

— Так стоп, — Альфред даже схватил Оташа за руку. — Не надо сейчас отдавать приказ всех убивать. Слышал я историю про сиваров. Юрген жив. Отравился он вместе с Караель. Карахан их спас.

— Так, — шоно сделал глубокий вдох. — Чего они хотят?

— Чтобы ты ушёл вместе с армией.

— А Юргена оставил здесь?

— Чисто теоретически он нужен Караель до весны. Конкретно до весеннего равноденствия. Тогда состоится обряд.