Шаукар

— Ты всё ещё мой должник.

— Пожизненно, видимо.

Юрген бесцеремонно забрался на кровать Омари, подобрав ноги, и заговорил:

— Убиты две девушки из «Дома сладостей».

— Проститутки?

— Да. Лайла и Гулли. Обе задушены. Первой погибла Лайла. Агсар, хозяин «Дома сладостей», свалил всё на её последнего клиента, потому что нашли её в комнате борделя. Клиента зовут Нарбек, и он клянётся, что ничего такого не делал. Агсар всё равно взял с него деньги, пригрозив, что обвинит в убийстве и доложит самому великому шоно. Вряд ли бы он привёл свои угрозы в действие, но Нарбек поверил и заплатил, лишь бы Агсар отвязался. Я с этим Нарбеком встретился лично, и он только подтвердил всё, что я и так уже знал.

— А от кого ты об этом всём знаешь? — поинтересовался Омари.

— От Кима, он тоже там работает в образе Кимико, ойран из Ямато.

— Слышал, — кивнул амма.

— Так вот этот Нарбек точно не причём, к тому же, у него есть алиби на время убийства второй девушки, и я его проверил, там не придерёшься. А ещё он говорит, что когда уходил от Лайлы, она была жива-здорова и вполне довольна собой.

— Так что там со второй проституткой?

— Гулли была убита не в «Доме сладостей», а у себя в комнате, которую она снимает вместе со своим братом Самуром. Но она тоже была задушена, как и Лайла. Это не может быть совпадением. С Самуром я тоже общался. Он буквально разбит из-за смерти сестры. Она ненамного была старше него, но всё равно именно Гулли его вырастила. Ей рано пришлось повзрослеть, когда погибли их родители. Вот она и пошла продавать себя. А Самур был резчиком по дереву, но вот недавно травмировал себе пальцы. И Гулли снова стала единственным кормильцем в семье. Жаль бедолагу.

— И где же этот бедолага был, когда душили его сестру? — спросил Омари.

— Самур говорит, что Гулли работала не только в «Доме сладостей», но иногда и на квартире. Вот это был тот случай. К ней должен был придти богатый клиент, поэтому она попросила брата уйти. А когда он вернулся, то Гулли уже была мертва. Я пытался у Самура выспросить хоть что-нибудь про этого клиента, но он знает только, что это довольно высокопоставленный человек и что, мол, ему нельзя появляться в борделе. Репутацию портить не желает. Самур его в ту ночь не видел.

— А соседи?

— А ты соображаешь, — улыбнулся Юрген, но затем снова погрустнел. — Поговорил я с соседями. Но, увы, спали все. Что дальше делать — ума не приложу. Вот смотри.

— Смотрю. Может, тебе вина налить?

— Нет, мне надо оставаться трезвым. Так вот. Если предположить, что Гулли задушил этот богатый клиент, то значит, и Лайлу тоже он. Но тогда неувязочка. Почему к Гулли он пошёл домой, чтобы не портить репутацию, а к Лайле заявился в бордель?

— Так а видели его в борделе? — спросил амма.

— Получается, что нет. Вот тоже вопрос. Как он проник в «Дом сладостей» незамеченным? Ещё один воин-айни, что ли? Ким говорит, что это вряд ли. В Шаукаре сейчас нет никого из Ямато, кто мог бы похвастаться такими способностями, ну, кроме него самого. Короче, я запутался и не знаю, что делать.

— Приставить охрану к каждой проститутке не вариант?

— Да их там ещё человек десять. Если Оташ узнает, куда я послал стражников, он меня не только жалования лишит, а самого отправит в «Дом сладостей» работать на пару с Кимом.

— Я бы на это посмотрел, — усмехнулся Омари.

— Заткнись, извращенец.

— Но хотя бы кого-то одного ты можешь туда отправить?

— Один там уже есть, это сам Ким, однако Лайлу и Гулли это не спасло.

— Неплохо было бы выяснить, что это за высокопоставленный клиент, как ты считаешь?

— Неплохо. Но как?

— Ты же умный, Юрген. Ты мне сокровища в гробнице нашёл. Ты потом меня перехитрил. Куда всё подевалось?

— Тогда скажи мне, главный ловчий крокодил, с кем ты тут уже успел закорешиться?

— В Шаукаре?

— Во дворце.

— Да так, с парой-тройкой человек.

— Вот узнай у этой пары-тройки, кто ходит к проституткам. А я с Нараном поговорю. Если этот человек такой высокопоставленный, то он точно живёт во дворце.

Нарана Юрген перехватил в коридоре. Тойон великого шоно явно куда-то спешил.

— Стой, дело есть, — Шу схватил его за руку.

— То самое дело, из-за которого ты сегодня не пришёл на заседание министров? — отозвался Наран.

— Ну, хоть ты не ёрничай.

— Не могу, — улыбнулся думен. — Пошутить над вами с Оташем — это же то, ради чего я по утрам просыпаюсь.

— Скажи мне, шутник, кто из министров ходит в бордель?

— Ты эти вопросы Кимико задавай. Мне никто из министров ничего такого не рассказывает. Да и думается мне, что никто из них в «Дом сладостей» не заявится. По крайне мере, под своим именем.

— А, может, не в «Дом сладостей», а просто поразвлечься куда-то?

— Да говорю же, они со мной этим не делятся. Боятся, что я заложу их тебе или шоно.

— Может, ты сам узнавал?

— Милый мой Юрген, зачем мне эта информация? Мне совсем неинтересно, кто из министров с кем спит в свободное от работы время.

— А вот это зря. Если кто-то из женатых министров изменяет жене, то ты мог бы этим воспользоваться.

— Обязательно возьму твои слова на заметку, но сейчас можно я пойду? В отличие от тебя, у меня есть дела поважнее проституток.

— Слушай, а на заседании кто-нибудь про меня говорил? — спросил Шу.

— Отгадай.

— Михат?

— В яблочко. Кстати, он счёл своим долгом сообщить всем, что визирь последнее время зачастил в «Дом сладостей». Михат правда думает, что ты там проводишь свой досуг с Кимико.

— То есть он в курсе про существование Кимико?

— Выходит, что так.

Расставшись с Нараном, Юрген направился в то крыло дворца, где располагались покои министров и их семей. Кроме приближённых к великому шоно людей, таких как Алтан или Бальзан, во дворце имели право жить только министры или чины, приравненные к ним. Михат нашёлся в холле с фонтаном, идею которого при постройке дворца Юрген позаимствовал из Фейсалии. Министр был занят чтением каких-то бумаг.

— Добрый день, — поздоровался Шу, изобразив улыбку.

— Господин визирь, — Михат ответил с такой же фальшивой радостью.

— Я не думал, что министр просвещения окажется знаком с Кимико.

— Вы ошибаетесь, — ответил тот. Михат был одним из немногих, кто перенял от нортов обращение на вы.

— Откуда же тебе о ней известно?

— Я должен знать о подобном, чтобы не допускать некоторых вещей во вверенных мне учебных заведениях.

— То есть сам ты никогда не бывал в «Доме сладостей»?