Шаукар

— А у меня нет с собой, — ответил Шу. — Мы же не планировали поездку на север.

— Возьмёшь мою, — сказал Фарлей. — Думаю, тебе будет впору.

— Спасибо, ваше величество, — улыбнулся Юрген.

— Флай. Меня зовут Флай.

— Спасибо, Флай.

— Оташу я могу свою дать, — предложил Шепард.

— Если я поеду позже, то я и купить успею, — ответил шоно. — Благодарю, Шепард.

— Мы ведь не на автомобиле поедем? — спросил Юрген.

— Нет, — покачал головой Густав. — Барды путешествуют пешком или верхом. Да и через Железный лес пока не проложили хорошую дорогу.

— Возьми одну из моих лошадей, — сказал король. — Выбери сам.

— Спасибо, Флай, — снова поблагодарил Шу.

— Не будем терять времени, — проговорил Густав. — Пора собираться.

Они отправились в путь рано утром. На прощание Оташ крепко обнял Юргена и проговорил:

— Дождись меня, эне.

— Куда же я денусь? — отозвался Шу.

— С твоим умением влипать в истории от тебя можно чего угодно ожидать.

— Кто бы говорил, Таш.

Густав был уже в облике Греты, Оташ хорошо помнил этого барда и его верного телохранителя. Не без их помощи он когда-то смог по праву вернуть себе имя великого шоно. Пусть прошли годы, но Густав по-прежнему выглядел очень молодо, и от женщины его в этом облике отличить было трудно.

В королевской конюшне Юрген выбрал себе гнедого коня по кличке Изумруд. По словам Густава, это было смирное и очень умное животное.

Вскоре замок остался позади, а впереди показался Железный лес, за которым начинались земли Сверигии.

— Таво, а ты знал Рагнара лично? — поинтересовался Юрген.

— Нет, он ни разу не приезжал в Нэжвилль с тех пор как я начал жить в замке. Но Флай с ним виделся. Рагнар обычно направлял всюду своих послов, сам не любил выезжать.

— Оташ вот тоже с ним не виделся. И к нам послы приезжали. Но давно, когда мы провозгласили Шаукар столицей Шоносара, к нам приехал сам Хьярти.

— И к нам он тоже приезжал. Он добрый малый, хоть и выглядит суровым. Прямо как Жорж, — усмехнулся Густав. Кафар промолчал.

— Он Оташу топорик подарил, — сказал Юрген. — Нехилый такой.

— Излюбленное оружие сверигов, — подтвердил принц. — Они, конечно, тоже давно перешли на огнестрел, но топорик — это святое.

— У Рагнара был полководец, Вебьёрн. Я правильно помню?

— Правильно.

— На чьей он теперь стороне?

— Насколько мне известно, на стороне Хьярти и Марны. А вот Гудрёд…

— Это кто, я забыл?

— Казначей. До меня дошли слухи, что он как раз против Марны и хочет, чтобы к власти пришла королевская кровь.

— Рагнар ведь был тебе и Фарлею братом?

— Неродным, но да.

— Тогда выходит, что Шелдон каким-то образом приходится племянником Рагнару.

— Верно. Я понимаю, к чему ты клонишь, сам думал об этом же.

— Получается, они могут устроить переворот, посадив на трон ребёнка, чтобы самим править Сверигией?

— Вот только как они надеются в этом случае избежать войны с Нэжвиллем, вот в чём вопрос. К тому же, они знают, что за Нэжвилль встанет и Шоносар. Может быть, и Фейсалия.

— Переговоры?

— И что они станут предлагать? Неужели они считают, что Флая можно так легко обмануть, пообещав его сыну Сверигию?

— Таво, нам надо во что бы то ни стало найти выйти на этих людей.

— Думаю, мы выдадим Жоржа за сверига. Он в принципе похож.

— Я не свериг, — отозвался Кафар.

— Да, ты лесоруб, я помню.

— Если мы выдадим его за сверига, то надо придумать ему другое имя, — предложил Юрген. — Жорж — это слишком по-нэжвилльски.

— Согласен, — кивнул Густав. — Какие ты знаешь мужские имена у сверигов?

— Бьёрн.

— Точно! — обрадовался принц. — Жорж у нас как раз на медведя похож. С этой минуты ты Бьёрн. Привыкай.

Кафар пробурчал что-то себе под нос.

— Тогда и мы будем звать его Бьёрном, — сказал Юрген.

— Не забывай называть меня Гретой, а не Таво, — с улыбкой попросил принц.

— А моё имя оставим? — спросил Шу.

— Слишком многие знают о том, что визиря Шоносара так зовут, поэтому тебе тоже нужно новое имя. Выбирай любое.

— Вилфрид.

— Постой, это имя твоего деда?

— Да.

— Хорошее имя, красивое. Значит, Грета, Вилфрид и Бьёрн.

— А это нормально, что ты путешествуешь с двумя мужчинами? — спросил Юрген. — Когда один был, это было довольно логично, вас за пару принимали. А теперь что?

— Хм, можно выдать тебя за моего мужа, а Бьёрна за нашего друга и телохранителя.

— Мне уже всё равно, — отозвался Жорж.

— Давай так, — кивнул Шу.

Когда стемнело, они подъехали к небольшому охотничьему домику.

— Ночи тут холодные, — проговорил Жорж и пошёл заниматься дровами, чтобы растопить печь, а Юрген и Густав зашли в дом. Шу зажёг лампу и устало опустился на лавку.

— Здесь кто-то недавно был, — сказал принц, подойдя к печи. — Здесь свежие угли. Да и сама печь не до конца остыла.

— А кто может пользоваться этим домиком? — спросил Юрген.

— Многие знают о нём. Охотники, например. Но могли и те, кого мы ищем.

Шу поднялся и начал внимательно осматривать всё в доме. На одной из пыльных полок Юрген вдруг увидел нарисованную пальцем древнюю руну.

— Здесь написано «счастье», — проговорил Шу.

— Это ведь руна? — спросил Густав.

— Да, я умею их читать.

— Флай тоже умеет, а я так и не выучил. Говоришь, счастье?

— Феликс умеет, я его учил. Он не все руны знает, несколько всего. Его имя означает счастливый. Полка низко расположена, как раз чтобы ребёнку достать.

— Значит, он оставил нам знак? — догадался Густав.

— Может быть, и пуговица там была не просто так? Может, мальчики специально её оторвали от куклы?

— Как в той сказке про хлебные крошки.

— Они здесь были, их точно везут в Сверигию. Мы были правы.

— Но нам всё равно надо немного отдохнуть, если мы хотим им помочь. Нам понадобятся силы.

— Сейчас чаю заварим с травами, и будут вам силы, — проговорил вошедший Жорж.

— Мальчики были здесь и оставили нам знак, — сказал Густав.

— Вот и славно. Не зря, стало быть, едем.

С рассветом они продолжили своё путешествие и, покинув Железный лес, к вечеру следующего дня пересекли широкую равнину, укрытую травами. За ней виднелись поросшие деревьями холмы.

— Вот мы и в Сверигии, — проговорил Густав.