Шеф с системой в новом мире

Это был не просто отказ. Это был удар. Прямое, публичное, сокрушительное оскорбление, нанесенное в присутствии его учеников и безродного поваренка. Лицо Демьяна из бледного и величественного стало сначала красным, а потом пошло багровыми пятнами.

— Да что вы понимаете! — взревел он, теряя свое напускное спокойствие. Ярость старого, уязвленного в своей гордыне дракона была ужасна. — Это шарлатанство! Деревенское колдовство! Этот мальчишка вас погубит своей стряпней!

— Его стряпня вернула мне ясный ум и покой в желудке, чего не могли сделать все ваши отвары за последние два месяца, — отрезал Ярослав. — Уходите, Демьян.

Старый лекарь отшатнулся, словно от пощечины. Он испепелял меня взглядом, полным чистой, незамутненной ненависти. Он увидел во мне не просто конкурента, а угрозу всему своему миру, своим знаниям, своему авторитету, который он строил десятилетиями.

— Вы не понимаете, что делаете! — прошипел он, обращаясь уже не столько к княжичу, сколько к стенам, к самой крепости. — Этот мальчишка вас погубит! Я доложу обо всем вашему отцу! Князь Святозар сумеет отличить настоящее лечение от этого… этого…

Он не нашел слов, лишь захлебнулся собственным гневом. Резко развернувшись, так, что полы его дорогих одежд взметнулись, он вылетел из комнаты. Его перепуганные ученики поспешили следом.

Дверь захлопнулась. В покоях снова воцарилась тишина.

Конфликт больше не был тайным. Он вышел наружу и я теперь был не просто поваром, а знаменем, причиной раскола между наследником и старой гвардией.

Ярослав медленно опустил руку и тяжело выдохнул. Затем он поднял на меня свой взгляд. Мы смотрели друг на друга в полной тишине и в этот момент, в этом безмолвном обмене взглядами, наш союз был окончательно скреплен. Общий могущественный враг объединял лучше любых клятв.

Мы — одна команда и мы только что выиграли наш первый бой.

Глава 18

Я недолго наслаждался чувством победы. Рано утром, когда только разжигал огонь в очаге, готовясь к приготовлению завтрака для княжича, дверь моей кухни без стука отворилась. Вошел Степан Игнатьевич. Один, без Борислава.

Он выглядел хмурым и уставшим. Глубокие тени залегли под его глазами, а на лбу прорезалась жесткая складка. Я понял — последствия вчерашнего столкновения не заставили себя ждать.

Молча прекратил работу и почтительно склонил голову.

— Демьян вчера был у князя Святозара, — начал он без предисловий, его голос был сухим и лишенным эмоций. — Он говорил долго. Обвинил тебя в шарлатанстве и темном колдовстве. Требовал немедленно отстранить тебя от лечения наследника и передать в его руки для, как он выразился, «тщательного изучения».

Мое сердце пропустило удар, но я заставил себя стоять неподвижно, не выдав своего страха. Угроза стать подопытным материалом для униженного и разъяренного лекаря была страшнее быстрой смерти.

— Княжич Ярослав, — продолжил управляющий, внимательно глядя на меня, — впервые проявил волю и отказался. Он заявил отцу, что доверяет моим решениям и твоим методам. Это поставило князя Святозара в трудное положение.

Степан Игнатьевич подошел к столу и оперся о него костяшками пальцев.

— Мне удалось его убедить. Я поставил на кон свою репутацию и, возможно, голову. Я убедил его, что твой подход, хоть и нетрадиционный, основан не на магии, а на знаниях. В итоге князь дал нам шанс. Шанс, у которого есть цена и срок.

Он поднял на меня свой тяжелый взгляд.

— Князь дал нам срок до конца этой недели. Четыре дня. Если к тому времени Ярослав не продемонстрирует явных, неоспоримых улучшений в физической силе — не просто хорошее настроение, а реальный, измеримый результат — твой эксперимент будет прекращен. А тебя… — он сделал паузу, и я почувствовал, как по спине побежал ледяной холодок, — тебя отдадут Демьяну для «изучения» и я ничем не смогу тебе помочь.

Теперь все сильно усложнилось, а срок моей жизни получил четкий дедлайн. У меня есть четыре дня, чтобы сотворить чудо.

— Больше того, — добавил управляющий, — с этого дня я требую от тебя полной отчетности. Хочу знать, что ты делаешь, какую еду даешь, и какой от нее ожидается эффект. Отныне ты работаешь не по наитию, а по четкому плану, который я должен одобрить.

Он, наверное, ожидал увидеть в моих глазах панику, страх, мольбу, но вместо этого увидел спокойствие. Потому что его требование было не угрозой, а подарком. Степан Игнатьевич просил меня говорить на единственном языке, который я знал в совершенстве, — на языке системного, профессионального подхода.

— План уже есть, господин управляющий, — сказал тихо, затем взял со стола восковую дощечку, на которой изложил свою стратегию, и протянул ему. Он с удивлением взял ее и начал читать. Я видел, как его брови поползли вверх, а выражение хмурого недоверия на лице сменилось напряженным интересом.

— Я разделил всю подготовку на три этапа, — начал я комментировать, пока он читал. — Первый, который мы почти завершили, — «Очищение». Его цель — убрать последствия болезни и неправильного лечения, подготовить тело к следующему этапу. Второй этап, к которому я планировал приступить сегодня, — «Набор Силы и Массы». Мы начнем давать организму качественный строительный материал, чтобы восстановить мышцы. И третий, финальный этап, — «Пиковая Форма». Последние дни перед поединком мы будем работать над скоростью реакции, выносливостью и концентрацией.

Я замолчал. Степан Игнатьевич дочитал, положил дощечку на стол и долго смотрел на меня. Я видел, по его умным глазам как в его голове идет сложная работа. Он увидел не «деревенские рецепты» и не колдовские нашептывания, а структуру, логику, стратегию. Увидел профессиональный подход, который был ему близок и понятен.

— Ты… — начал он и запнулся, подбирая слова. — Ты продолжаешь меня удивлять, повар.

Он выпрямился.

— Хорошо. Я утверждаю твой план. Действуй, но помни — четыре дня. В конце недели я лично приду на тренировку княжича и хочу увидеть результат.

Утверждение плана управляющим было сигналом к действию. Времени на раскачку нет. Первый этап — «Очищение» — был официально завершен. Я немедленно приступил ко второму, самому важному этапу — «Набору Силы и Массы».

Мой следующий заказ продуктов, переданный через Борислава, кардинально отличался от предыдущих. Никаких легких овощей и прозрачных бульонов. Я потребовал самую большую грудку индейки, какую только можно найти, мешок перловой крупы, масло и немного сметаны. Это уже пища не для больного. Ингредиентов нарочно заказал больше, чтобы и самому наладить питание.