Шеф с системой в новом мире

Я съел все до последней крошки и тут высветилось сообщение.

[Вы успешно применили блюдо к цели «Княжич Ярослав Соколов»! Получено 35 ед. опыта.]

Я удовлетворенно кивнул. 50 очков опыта за один обед. Это очень неплохо.

Начинался второй этап. Этап созидания.

После сытного обеда, который наполнил тело приятной тяжестью и энергией, я дал княжичу час на отдых. Затем, когда [Энергия для Тренировки] была на своем пике, я подошел к нему.

— Пора, княжич.

Ярослав, сидевший в кресле, с удивлением посмотрел на меня.

— Куда?

— Тренироваться, — просто ответил я.

По приказу управляющего нам выделили небольшой, уединенный внутренний двор за господскими покоями. Это было тихое, мощеное камнем пространство, окруженное высокими стенами, по которым вился дикий плющ. Идеальное место, скрытое от любопытных глаз. Борислав, как всегда молчаливый и эффективный, встал у единственного входа, превратившись в нерушимую стражу. Он не будет нам мешать, но и не позволит никому помешать нам.

Ярослав, полный решимости, вышел на середину двора.

— Ну, повар, командуй. Принести мой меч? Или мне сражаться голыми руками? — в его голосе звучала нетерпеливая ирония.

— Ни то, ни другое, — спокойно ответил я. В этот момент Борислав, которому я заранее дал указания, вынес и положил на землю… тяжелую, гладко оструганную дубовую палку, по размеру и весу скорее напоминающую тонкое бревнышко диаметром около 6 сантиметров. Самое то для начала.

Лицо Ярослава вытянулось. Он с презрением посмотрел на этот деревянный обрубок, а затем перевел взгляд на меня.

— Постой, повар. Я верю в твою еду. Она творит чудеса. Но это, — он кивнул на палку, — уже другое. С чего ты взял, что знаешь, как тренировать воина? Ты всю жизнь мешал кашу у котла. Откуда тебе знать о стойках и балансе?

Вопрос был прямым и справедливым. Я на мгновение замолчал, но не потому, что пытался соврать. Наоборот. В моей голове, как вспышка молнии, ожило чужое, но ставшее моим, воспоминание.

…Маленький двор за их домом. Отец, Александр Веверин. Он не в доспехах, а в простой холщовой рубахе, но его спина прямая, как клинок. В руках у него обычная гладкая палка. Он смотрит на меня, семилетнего, серьезно, без тени улыбки.

— Нет, Лёша, не так. Ты машешь руками, как мельница крыльями ветряка. Твоя сила не в плечах. Она здесь, — он стучит себя по пояснице, — и здесь, — он указывает на свои ноги, твердо стоящие на земле. — Они отняли у нас земли и титул, но они не могут отнять нашу честь и нашу стать. Дворянин — это не тот, у кого есть герб, а тот, у кого прямой позвоночник. Сначала научись стоять. Потом — ходить и только потом — бить. Запомни, твоя сила идет от земли, через ноги, в спину, и только потом — в руки. Даже если в руках у тебя будет лишь посох, держи его, как меч.

Воспоминание угасло, но тепло отцовских слов осталось. Я посмотрел на Ярослава.

— Меня учил отец, княжич, — сказал я тихо. — Он был дворянином, воином и успел научить меня кое-чему. Отец говорил, что любой, кто умеет правильно стоять и двигаться, уже наполовину победитель. Верно, Борислав? — я специально обратился к воину, чтобы получить поддержку.

— Верно. Сила удара всегда в ногах, — кивнул он. — Ваши учителя не говорили вам об этом, княжич?

Ярослав отвечать не стал и надулся. Я тут же все понял. Он не слушал учителей. Точнее слушал только то, что хотел слышать. Потому и загнал себя в это болото.

— Я не буду учить вас драться. Этому вас учили люди, которые знают в этом толк. Я лишь помогу вам заново построить ту самую опору, о которой говорил мой отец, — я улыбнулся.

Ярослав смотрел на меня, и его скепсис медленно таял. Он не знал подробностей падения моего рода, но видел в моих глазах не ложь, а отголосок настоящей, пережитой боли и унаследованной мудрости. Он медленно кивнул.

— Хорошо, повар. Показывай мне… Как выстроить опору, а тебя, Борислав, прошу помочь. Я должен тренироваться с этой… палкой?

— Вы будете тренироваться с ней, потому что мы тренируем не ваше умение фехтовать, а ваше тело, — отрезал я, и в моем голосе не было и тени подобострастия. Здесь, на этой площадке, я был уже не поваром. Я был наставником. — Ваш дом в огне, княжич, а вы хотите полировать серебро. Прежде чем брать в руки оружие, нужно напомнить вашим мышцам как работать правильно. Возьмите.

Ярослав сжал губы, но что-то в моем тоне заставило его подчиниться. Он с недовольством поднял палку. Она была тяжелой, и я видел, как напряглись его ослабшие мышцы.

В моей прошлой жизни, в мире безумного стресса и 16-часовых смен на адской кухне, у меня была одна отдушина. Фехтование. Каждую среду и субботу я ходил в старый фехтовальный зал в Латинском квартале.

Мой учитель, мэтр Дюбуа — однофамилец моего первого шефа, старый и язвительный, как ржавая рапира, — был безжалостен. Он гонял меня часами, заставляя повторять одни и те же базовые движения до тошноты. «Кухня — это хаос, Волков, — говорил он. — Фехтование — это порядок. Твой разум должен быть острым, как кончик клинка, а тело — послушным».

Тогда я делал это, чтобы очистить голову и сбросить напряжение. Я и подумать не мог, что эти уроки биомеханики, знания о правильной стойке, о переносе веса, о том, как движение рождается в бедре, а не в плече, когда-нибудь потенциально спасут мне жизнь в другом мире.

Глядя на Ярослава, который стоял неправильно, я видел себя самого десять лет назад, в свой первый день в зале. Честно, я надеялся, что княжич учился лучше.Так что придется стать для него своим собственным мэтром Дюбуа.

— Поставьте ноги на ширине плеч. Спина прямая. Теперь медленно приседайте, отводя таз назад, словно садитесь на невидимую лавку.

Он попробовал и тут же сделал все неправильно

Его колени ушли вперед, спина сгорбилась.

— Не так, — немедленно остановил я его. — Вы убьете себе колени. Спина прямая, как будто к ней привязали доску. Движение начинается с таза, не с коленей. Медленно. Под моим контролем.

Он попробовал снова, на этот раз прислушиваясь к моим словам. Присел, и я услышал его сдавленное шипение от напряжения.