Шеф с системой. Гамбит повара

Прежде чем кто-либо успел закричать, я кивнул и посмотрел князю в глаза.

— Благодарю за доверие, мой князь, — сказал я так же громко и четко. — Но эту победу одержал не я один. Я бы не справился без своей команды.

Я обвел рукой стоящих за моей спиной ребят. Они замерли, не веря своим ушам.

— Мои поварята и ученики лекаря Демьяна работали всю ночь без сна и отдыха, — продолжил я. — Каждый из них вложил в это спасение свой труд. Мы победили, потому что действовали сообща.

Этот ход произвел ошеломляющий эффект. Ученики Демьяна, которых все привыкли считать лишь тенью своего учителя, смотрели на меня с изумлением и искренней, неподдельной благодарностью. Они ожидали чего угодно — но не публичного признания их заслуг. Мои поварята расправили плечи, их глаза горели гордостью. Они больше не были кухонными рабами. Они были частью команды-победительницы.

Я поднял голову и встретился взглядом с князем. Святозар смотрел на меня с новым, еще большим уважением, видя во мне не только умельца, но и мудрого лидера, способного сплотить людей.

Я одержал победу, но эта победа и публичное признание сделали меня слишком заметной фигурой.

Война не закончилась. Она просто перешла на новый уровень.

Глава 18

Утро следующего дня было не похоже ни на одно другое. Крепость, еще вчера стоявшая на пороге гибели, медленно оживала. Когда я вышел на главный двор, увидел утреннее построение. Воины все еще были слабы, но они стояли в строю. Они были живы b когда их взгляды находили меня, я видел в них уважение.

Моя команда, моя разношерстная армия, состоящая из поварят и бывших учеников Демьяна, стала настоящими героями. Когда мальчишки шли через двор, чтобы принести воды, воины расступались перед ними. Они больше не были для них прислугой. Им помогали, их угощали, с ними общались и здоровались.

После того как мы приготовили и раздали всем на завтрак укрепляющий бульон с грибами и зеленью, я собрал свою команду на нашей кухне. Позвал я и учеников Демьяна, за которыми сбегал Матвей. Ведь мальчишек тоже стоило вознаградить за самоотверженность. Они выстояли вместе со мной и победили. Они заслужили награду.

— Сегодня, — объявил я, и они удивленно посмотрели на меня, — мы готовим только для себя. Праздничный обед. Вы заслужили пир.

Я решил приготовить для них нечто особенное. Блюдо, которое стало бы символом нашей общей победы. Не просто еду, а трофей. Вепрь, фаршированный по-княжески.

На огромный дубовый стол водрузили главную добычу нашего похода — целую заднюю ногу того самого вепря, что чуть не оборвал мою жизнь.

— Смотрите, — сказал я, беря в руки свой самый острый нож. — Сейчас мы превратим это дикое мясо в произведение искусства.

Я сделал один-единственный, длинный и глубокий разрез вдоль кости, а затем, работая кончиком лезвия, начал аккуратно, миллиметр за миллиметром, отделять мясо. Через полчаса тяжелая бедренная кость лежала на столе, а передо мной — огромный пласт мяса, сохранивший форму ноги.

Я щедро натер его изнутри и снаружи. Сначала взял горсть крупной, сероватой соли, кристаллы которой хрустели под моими пальцами. Не просто посыпал, а втирал ее в мясо грубыми, массирующими движениями, чувствуя, как она впивается в плоть.

Это была основа, которая должна раскрыть глубинный вкус дичи и сделать мясо нежным. Затем пришел черед перца. Я раздавил в ступке горсть черных горошин, и по кухне тут же поплыл пряный аромат. Этой ароматной пылью я покрыл всю поверхность ноги, втирая ее до тех пор, пока мясо не стало темным, испещренным черными крапинками.

И наконец, душа нашей пряной смеси — чеснок. Несколько головок растер в каменной ступке с щепоткой той же соли, превратив их в однородную, липкую и невероятно пахучую кашицу. Этим ядреным составом обмазал мясо изнутри, не пропуская ни одной складки, ни одного углубления. Когда закончил, нога вепря преобразилась. Она пахла пряностями и обещанием невероятного, дикого, первобытного вкуса.

Пока мясо впитывало соль и пряности, мы занялись начинкой. В котле на сливочном масле обжарили мелко нарезанные грибы и лук. Затем добавили к ним сваренную до полуготовности рассыпчатую гречневую крупу и горсть обжаренных на сухой сковороде орехов. Аромат, поплывший по кухне, был густым, орехово-грибным, невероятно уютным.

Затем началось самое важное. Мы с моими помощниками плотно набили освобожденную от кости ногу этой дымящейся, ароматной начинкой. Нога снова обрела форму, стала еще более массивной и аппетитной. Я взял толстую льняную нить и зашил разрез грубыми стежками.

Всю эту красоту мы обмазали медом, смешанным с горчицей, и отправили в жаркое сердце печи на несколько долгих часов.

Когда я вытащил его, по кухне пронесся благоговейный вздох. На огромном деревянном блюде, дымясь, лежал наш шедевр. Нога покрылась темно-золотистой, глянцевой корочкой, которая потрескивала и пузырилась от жара.

Я взял самый большой нож и сделал первый надрез. Хруст запеченной до карамели, а затем, словно освободившись из плена, изнутри вырвалось облако густого, пряного пара, пахнущего дичью и грибами.

Мясо было невероятным. Темное, сочное, пропитанное собственным соком и ароматом перца, оно таяло во рту. А начинка, вобравшая в себя все соки, превратилась в самостоятельное, богатое блюдо. Настоящий обед победителей.

Когда нога вепря заняла центральное место на столе, вся моя команда, забыв про чины и старую вражду, собралась вокруг. Ученики Демьяна несмело садились рядом с моими поварятами, и на их лицах читалось предвкушение. Я взял большой нож и отрезал первый, самый хрустящий, угловой кусок.

В этот момент дверь на кухню отворилась, и вошел Ярослав. Он был не в парадной одежде, а в простой тренировочной рубахе, и на его лице была теплая, искренняя улыбка.

— Слышал, у героев сегодня пир, — сказал он, и все тут же вскочили. — Сидите, сидите. Я пришел не как княжич, а как… товарищ, чтобы поблагодарить каждого из вас.

Он обошел стол, каждому пожал запястье или по-дружески хлопнул по плечу. Для этих ребят, еще недавно бывших на самом дне иерархии, это было немыслимой честью. Когда он дошел до меня, то сел на скамью рядом, принимая предложенную мной тарелку.