Шелковый дар

Данко на миг замолчал, обдумывая услышанное. Потом вскинул на друга потемневшие глаза.

— Ты в своем уме, Карин? Какая девушка?

Волки заинтересовались, даже русалки повисли на бортиках своих корыт.

— Сестру мою он любит, — глухо сказала мавка, подняв голову от колен. — Все об этом знают.

— Что?? — закричал Данко. Лан и Преслав неожиданно расхохотались, русалки переглянулись и вытаращились на покрасневшего и сцепившего зубы лекаря. — Даже не человек? Ты все мозги оставил на камнях, когда свалился вниз?

— Не собираюсь ничего объяснять, — процедил Карин. — Не твоего ума это дело.

— А я-то думаю, откуда такая нежная привязанность к нежити, — сквозь смех умудрился выговорить Преслав. — Это же не заразно? Не хотел бы проснуться утром и обнаружить, что потерял голову от одной из своих соседок, — и глянул на русалок, которые ответили ему злобным шипением, тоже не горя желанием вонять псиной. Вздохнул, унимая нервное веселье. — Лекарь… О Боги… Откуда ты такой взялся?

— Я урежу вам пайку, — пообещал Карин, разнося миски по клеткам. Данко схватил его за руку, тревожно глядя в глаза.

— Тебе нельзя, — отчаянно проговорил он. — Может, не помнишь, но поверь мне…

— Я помню, — спокойно ответил Карин. — И долго думал о том месте, где оказался сейчас по милости богов или бесов, уж не знаю, кто так решил подшутить. И буду поступать так, как велит мне сердце.

— Тебя накажут! Опомнись! — взмолился Данко.

— Я уже наказан, — Карин похлопал его по руке, сжимающей его локоть. — Сейчас могу только продолжать идти вперед и надеяться на лучшее. Отпусти меня, Данко, тебе не удержать меня и ты это знаешь.

К Сулене его пропустили, стоило только открыть рот. Охранник, получивший от него в нос и теперь злобно поглядывающий, провел лекаря на второй этаж. Они вышли в просторную круглую и хорошо освещенную комнату, совершенно пустую, в стенах которой виднелись двери, сразу и не различимые, цветом сливающиеся с камнем. К одной такой и подвел Карина охранник.

— Лекарь, — коротко возвестил он, постучав.

— Пусть зайдет, — послышалось с другой стороны.

Карин не знал, что он увидит: может, спальня, еще один зал, рабочее место. Но точно не ожидал, что комната будет заставлена длинными столами, на одном из которых лежало явно тело, накрытое тканью. И явно неживое, уж слишком красноречиво свисала прозрачная рука вниз, с которой что-то текло, но не кровь. Нечто прозрачное.

Карин бросился вперед, догадываясь, куда делась девушка из подземелья.

— Остановись, — проговорила Сулена, в это время переливавшая что-то в бутылочки. Карин замер. — Здесь нет твоих больных. — Подняла на него глаза и поставила миску на стол. — Зачем пришел? Говори.

— Тайя, — выдавил Карин, не спуская глаз с очертаний тела на столе. Звук капель, разбивающихся о каменный пол под ее рукой, заставлял каждый раз вздрагивать. — Дай мне ее увидеть.

— Зачем? — лениво поинтересовалась Сулена. — Лечить ты ее не будешь, что бы ни произошло. Твои дары слишком ценны для какой-то мавки.

— Что я могу тебе дать в обмен на ее свободу? — все, он это сказал.

— Прекрати сопротивляться и сдайся мне. Полностью, — на красных губах Сулены расцвела самодовольная улыбка, как будто она знала, что этим и закончится их противостояние.

— Если я сдамся, то мне будет все равно, что ты с ней сделаешь, не так ли? — Карин сузил глаза — ведьма, верно, держит его за идиота. — В чем тогда смысл для меня делать это?

— Логично, — Сулена постучала длинным ногтем по столу. — Я отпущу ее, а ты меня полюбишь за это.

— Если бы все так было просто — сварила кашу — а муж полюбил за это, — не было бы несчастливых семей, — Карин вздохнул. — Отпусти ее, чтобы я видел, как она уходит. Волот в это время будет заперт, чтобы не смог ее отследить. После этого я приму любое из твоих зелий, не стану сопротивляться никакому заклятью. Каждый из нас получит желаемое.

— И ты останешься здесь? — уточнила Сулена. — Станешь жить со мной?

— Если я буду уверен, что люблю тебя, если тебя устроит такая любовь — стану. Куда я денусь? — простодушно спросил Карин, а Сулена сдвинула брови. — Еще один вопрос — я продолжу лечить тех, кто заперт?

— Ставишь мне еще условия? — в голосе послышалась угроза и Карин быстро проговорил:

— Нет, конечно, продолжу, — и это его полностью устраивало. — Ну что, мы договорились?

Ведьма глянула на стол с телом, и Карин помертвел.

— Договорились. Иди за мной.

Тайю она заперла внизу. Приоткрыла дверь и позволила Карину заглянуть, но не больше. Он и сам понимал, что прикосновений им нужно избегать: если ей суждено вернуться в свой мир, она должна стать такой же, как и остальные его обитатели. Но на глаза невольно навернулись слезы, когда увидел ее, привязанную к кровати, с закрытыми глазами лежащую без движения. Оббежал взглядом комнату, сразу заметил нетронутую еду, как и говорила старуха.

— Когда? — глухо спросил, не оборачиваясь, не в силах отвести глаз от той, что держала его горячее сердце в своих ледяных ладонях.

— Сегодня? Ты уже готов переселиться в дом?

— Да.

Сулена фыркнула, захлопнула дверь.

— Ты уверен, что она не вернется? За тобой? Второй раз я ее уже не отпущу, лекарь, имей это в виду.

Карин и это понимал.

— Она не вернется. Перед тем, как ты ее отпустишь, дай мне поговорить с ней, — и быстро добавил, догадываясь, что Сулена собирается отказать: — Без контактов, обещаю. Я буду рядом с тобой, она — за воротами.

— Собираешься разбить и так мертвое сердце? — ведьма прошлась руками по напряженной спине лекаря, прижавшегося лбом к закрытой двери, не желающего видеть ее злорадства, торжества, и восхищенно произнесла: — Да ты жесток, целитель!

И звонко рассмеялась. Карин прикусил щеку изнутри, чувствуя, как глухая бездна безысходности засасывает его все глубже и глубже, в голове помутилось и он крепче сжал пальцы на грубых досках, с силой вгоняя туда ногти, не обращая внимания на боль. Чтобы не обернуться и ненароком не сжать эти пальцы на шее Сулены, после чего их уговор в тот же момент и прекратится. Никогда не думал, что будет так отчаянно желать забвения.

— Приготовь свои отвары, — хрипло выговорил и, пряча лицо, вышел за порог.

Навстречу ему шел рыжий пес, отряхиваясь от воды. Завидев виновника своего купания, пригнул голову, оскалился.

— Пошел прочь, — равнодушно обронил Карин, проходя мимо. Челюсти клацнули рядом с его рукой и мужчина, не раздумывая, огрел оборотня между ушей, заставив того зашататься и припасть на передние лапы. И пошел дальше, даже не оглянувшись, целиком погруженный в собственное несчастье.

Волот потряс головой, разгоняя туман перед глазами, взревел и одним прыжком нагнал лекаря, посмевшего его унизить в очередной раз.