Шестая плоскость

– Вот и я бы не сказала, что замужем...
– вздохнула Юмма, покачивая пустым бокалом, - пойдем в бар и повторим?

Они пошли и повторили. После официальной части праздник разошелся. Гости курсировали меж фуршетных столов, в лаунж-зонах играли в брицц и покер. Освещение приглушили, и сходка агрегаторов стала напоминать обычную вечеринку.

Полночи Юмма навязчиво восхищалась государственной идеологией. Особенно ей было важно то, что скрепки подавляют инстинкты людей 'безудержно размножаться'. В стране с бесплодными землями контроль над рождаемостью - единственно верный путь, вещала она Атви. Каждый новый человек - лишний рот, который нечем кормить. О том, что превратило зеленые поля почти всего Краса, за исключением Антрацитовой, в токсичную пустошь, Юмма предпочла не упоминать.

Будто бы увлекшись выпивкой, она заявила:

– Наши мужья вырезают нам контроллеры, чтобы мы удовлетворяли их четко дозированные вспышки страсти раз в полкруга. Любовников мы себе не можем позволить по статусу. Из простых радостей нам остается только алкоголь да нейростимуляторы.

Атви слегка удивилась такой откровенности:

– Ну а в чем проблема завести кого-то на стороне?

Юмма причмокнула алыми губами вокруг коктейльной трубочки:

– Подумай сама, кто захочет попасть в Оранжерею за пару случек? Свободные люди не связываются с женами агрегаторов, себе дороже. О, вот и мой благоверный, кстати! Беседует с твоим.

Баром и Ольфи Нокот стояли у кормы, дымя сигарами. Они увлеченно общались, посмеивались и похлопывали друг друга по спинам, точно старые товарищи. Рост главы администрации не вязался с его статусом - он едва доставал своему собеседнику до плеча. Баром заметил Атви и подмигнул ей.

– Я тебе даже немного завидую!
– шепнула Юмма.
– Твой так на тебя смотрит... Сразу видно, у него не скрепка стоит, а кое-что другое!

Атви была уверена, что разучилась краснеть.

'Шикарная провокация, - подумала она.
– Но, факт, на чемпионате по таким взглядам ему бы выдали гребаную медаль'

***

– Посмотри - что за идиллия!
– почти искренне умилился Ольфи.
– Похоже, наши девочки наслаждаются обществом друг друга, несмотря на разницу в возрасте. И как тебе удалось заграбастать себе столь юный цветочек?

– Полагаю, цель этой коммуникации вовсе не наслаждение, Ольфи, - ответил Баром, - а проверка лояльности.

– Как же ты нетактичен!
– воскликнул глава администрации.
– Рубишь с плеча.

– Что до твоего вопроса,- невозмутимо продолжил Баром, - отвечу: я знаю, чего хочу и соизмеряю свои силы с намерениями. Думаю, как раз это вкупе с тем, что я умею рубить с плеча, и заставило тебя обратиться именно ко мне.

Ольфи вглядывался в горизонт, где лунце повисло, касаясь розовой кромки водохранилища.

– Почему ты не занялся политикой, Баром? Тебя никогда не прельщала власть? Только откровенно.

– Прельщала. Но я решил, что разумнее будет внять гласу рассудка, чем томному влечению.

– Это рассудок подсказал тебе наплевать на генетику?
– поинтересовался Ольфи.

Баром нахмурился и отвернулся к воде:

– Я мог бы догадаться. Прежде чем начать работать с человеком, ты всегда копаешься в его биографии?

– Ты не понял. Ты не будешь работать со мной. А будешь работать на меня. А то, что твои родители стояли у истоков агрегаторского движения, для меня забавный факт, не более. Расскажу друзьям за партией в картишки, - самодовольно изрек мужчина и отщелкнул окурок сигары за борт яхты.

Судно плыло вниз по реке, оставляя за собой шлейф из грязной пены.

– А то, каким способом ты планируешь занять место главы проверяющего комитета, ты тоже расскажешь друзьям за игрой в карты?

– Осторожнее, Баром. Твое стремление к респектабельности не делает тебя неуязвимым.

– Знаю. Именно поэтому мне нужны гарантии, Ольфи.

– Я в курсе, с чего ты начинал, дружище. Поэтому уверен, что ты справишься. Я устрою вашу встречу в неформальной обстановке. А когда все будет кончено, мои люди тебя прикроют.

– Так почему ты не прикажешь сделать это кому-то из своих людей? За что мне оказана такая честь?
– задал вопрос Баром, уже предвидя ответ.

– Это не честь, скорее наоборот. Когда ты избавишь господина проверяющего от необходимости выполнять свою работу, а меня - от его присутствия в комитете, я в качестве бонуса получу мощный рычаг воздействия на тебя.

– А я - два полностью белых разрешения на операции. Подписанные Верховным агрегатором и датированные позапрошлым кругом. С занесением во все базы данных.

Нокот хлопнул собеседника по спине:

– Как мы и договаривались!

– С тобой приятно иметь дело.

– Наш клиент - человек занятой, так что аудиенции я добьюсь в течение месяца. Дам тебе четкие инструкции о том, что делать и что говорить.

– Так ли важно, о чем мы будем говорить, если моя цель - заставить его умолкнуть навсегда?
– заметил Баром.

– Да ты философ, - хмыкнул Ольфи Нокот.
– Из соображений безопасности, о месте встречи я сообщу за несколько часов. Будь круглосуточно на связи и во всеоружии.

***

Яхта пристала к берегу только под утро, Баром и Атви сошли на землю, измученные необходимостью поддерживать прорежимные маски. По дороге домой она была подозрительно молчалива и печальна, и его раздражала эта показная грусть. Они ехали на заднем сидении кабремобиля, порядком набравшись граппы. Кут уже подруливал к пустырю, который они еще в прошлом кругу обнесли высоченным забором с воротами. <