Шип

И маньяка он, видимо, своим интервью спугнул. Залёг тот на дно. Вот какой месяц спокойно по этой части, периодичности ноль. Короче, зацепиться не за что. Столько многообещающих отростков-версий отсохло, не дав плодов: и папаши-вдовцы, и строители, и ревнивцы-любовники. Была слабая надежда на женскую консультацию, где состояли на учёте все жертвы. Это оказалось единственным объединявшим их звеном. Держали там засаду, шерстили всех - но напрасно. Учуял маньяк, видать, неладное. Между делом накрыли при поликлинике незарегистрированную религиозную секту, искавшую адептов при деньгах среди надломленных судьбой женщин, и шайку подпольных целителей-шарлатанов. Но проповедников от медицины ни в чём уголовно-криминальном уличить не получилось. Если вообще это был изначально не ложный след. Так же, как и проверка по родильным домам, тоже ничего не давшая. Ни одного подозреваемого! Бред какой-то! По всем ответвлениям дела - сплошной облом! И это тогда, когда он, старший лейтенант Штефогло, раструбил на весь свет об этой миссии. Когда очередные звёздочки сияли уже на горизонте... На такой поворот он не рассчитывал. Маньяк Шип, как прозвали того в отделе, ускользал сквозь растопыренные пальцы, которые никак не удавалось свести в кулак...

Известию, что найден очередной труп женщины с гвоздём в животе, Штефогло обрадовался, как долгожданному подарку судьбы. Пока машина неслась к месту убийства, он чуть ли не пел за рулём.

– Эх, есть, есть справедливость на белом свете!
– пальцы в такт музыке перебирали бугорки на руле.
– Ведь на волоске от фола уже висел, так подфартило же!

Штефогло присвистнул на последнем аккорде. Машина скрипнула и остановилась. Старлей на крыльях порхнул в полуподвальное помещение, где уже работала следственная группа.

Место преступления оказалось небольшой, запущенной комнатой. Скорее даже конурой, так грязно здесь было. Пятна сырости и паутина по углам, отстающие обои, зловоние, гора немытой посуды на столе и пустых пивных пластмассок у входа - как можно вообще так жить? Штефогло передёрнуло всем телом.

– Так жить нельзя, - пробормотал следователь, а в уме пронеслось эхом: "Да и не живут уже больше!".

– Вы что-то сказали?
– нарисовался рядом молодой участковый.

– Я говорю, докладывай, что тут да как...

– Убитая, Вера Ильинична Задуйская, тридцати шести лет от роду, безработная, не замужем. Неоднократно привлекалась к административной ответственности за пьянство, аморалку и хулиганство. Постоянные жалобы жильцов дома на асоциальное поведение и антисанитарию. Думаю - обычная бытовуха. Не поделила что-то с очередным хахалем-собутыльником. Убийство произошло несколько дней назад. Жильцы обратились, когда запах из квартиры стал невыносимым. Орудие убийства - обычный гвоздь, так и торчит в теле. Эксперты сейчас пытаются снять пальчики в квартире. Но это будет нелегко - пустой тары навалом, а посетителей залётных здесь всегда хватало...

Участковый ещё что-то бубнил, сверяясь с записями в блокноте, но Штефогло его уже не слушал. Он попросил сообщить ему после вскрытия, была ли женщина беременной. Хотя сам в этом почти не сомневался. Единственное, что настораживало - смена маньяком почерка. Это было первое убийство, совершённое в помещении. До этого всех жертв находили, так сказать, на открытом воздухе.

14.

Когда раздался неожиданный звонок в дверь и на пороге появился следователь из убойного отдела, Елена Васильевна даже не удивилась. В её одинокую квартиру редко кто захаживал. Но этого посетителя она ждала и уже нервничала, что он так долго не появлялся.

– Вы ничего не хотите мне рассказать, Елена Васильевна?
– прямо с порога заявил Штефогло.

– Раздевайтесь и проходите на кухню. Там и поговорим.

Она провела незваного долгожданного гостя, усадила за стол с сушками и поставила чайник.

– Вы, наверное, хотите меня спросить, где я была двадцать первого ноября вечером?
– как ни в чём не бывало, задала вопрос хозяйка, разливая чай.

Старший лейтенант, грызший бублик, закашлялся.

– Скажу сразу - алиби у меня на девятнадцать часов нет. Была дома, одна.

– Откуда вы знаете так точно дату и время?
– откашлявшись, выдавил старлей.

– Потому что у меня был очередной фантасмагорический приступ. Когда пришла в себя, посмотрела на часы. Я ведь сразу поняла, что ЭТО случилось вновь. И ждала вас...

– Я хотел бы вам верить, но не могу понять, почему и как вы это ощущаете.

– Я тоже, ума не приложу. Ничего не понимаю, честно говоря. Могу только сказать, что я как будто вмиг переношусь в другое место и нахожусь там в момент убийства. Ужас! В этот раз гвоздь входил так туго...

Елена Васильевна изменилась в лице, казалось она сейчас потеряет сознание. Штефогло помог ей сесть, налил стакан холодной воды из крана.

– Спасибо, - пожелтевшие щёки библиотекарши стали розоветь, - как мне избавиться от всего этого? Зачем вы вытащили меня из психушки - там хоть шанс был, что подлечат...

– Скорее - залечат! Надежды на тамошнее исцеление - ноль целых шиш десятых, - старлей задумчиво тёр лоб.
– Я считаю, что ваша единственная надежда на избавление от приступов бреда - если нам удастся поймать злодея и выяснить, что за связь существует между вами.

Старший лейтенант сделал глоток, не отрываясь взором от хозяйки.

– Я понимаю, что это очень трудно и неприятно. Но попробуйте, всё же, ещё хоть что-нибудь вспомнить из своего последнего марева. Любая мелочь может оказаться важной и привести нас к убийце.

Штефогло цедил чай, растягивая время, и с сожалением наблюдал, как морщила лоб и отрицательно качала головой женщина.

+ + +

Вернувшись в отделение, Штефогло первым делом зашёл к экспертам. Как он и предполагал, убитая оказалась беременной.

– И убита она, могу сказать с большой вероятностью, не позже семи часов вечера двадцать первого, - добавил эксперт.

– Это показало вскрытие?

– Труп сильно разложился и такой точный ответ вряд ли возможен. А вот то, что свет в квартире не был включён, и окна не зашторены - это показатель. Сейчас рано темнеет. После семи в этом подземелье - хоть глаз выколи.

– Может убийца, уходя, автоматически щёлкнул выключателем?

– Ага, и раздвинул снова занавески? Нет, всё произошло, пока с улицы падал хоть какой-то свет.

Приняв выводы эксперта к сведению, старший лейтенант направился к себе. Здесь его ждала новая порция дополнительной информации. В полученном рапорте об осмотре места преступления он нашёл две интересные зацепки.

Во-первых, под кроватью была обнаружена ученическая тетрадь, исписанная примечательным текстом. На каждой странице корявым почерком было выведено крупными буквами: "Скоро рожать. Кормить нечем. Отдам новорождённого хорошим людям за небольшое вознаграждение". И далее - номер телефона. Несколько листиков отсутствовало и позволяло предположить, что объявление уже было вывешено.