Шип
Шрифт:
– Старший лейтенант Штефогло!
– начальник отдела повернулся к старлею.
– Это дело я передаю под ваш контроль. Соберите группу, проанализируйте имеющиеся данные и после обеда жду вас с планом расследования.
Старший лейтенант Штефогло на службе в отделе убийств находился недавно, но уже успел зарекомендовать себя расторопным малым, имеющим талант всегда оказываться в нужное время в нужном месте. В применении к органам это означало быть на виду у начальства в минуты побед, и в тени - во время опалы и чисток. Недаром его любимой поговоркой была "Сарынь на кичку!" - клич бандитов, призывавших босоту затаиться на баке корабля при налёте. А реорганизаций
Но не зазря народная мудрость гласит, что рыбку сподручнее ловить в мутной водице. При наличии определённых навыков и сноровки даже в эти нестабильные времена можно было сделать неплохую карьеру. Именно этим и занимался старший лейтенант, всеми силами рвавшийся к получению более крупных звёздочек. И участие в таком резонансном деле ему было сейчас очень с руки.
Следующие несколько часов Штефогло посвятил доскональному штудированию папок по убийствам беременных женщин. Протоколы осмотра места преступления, акты экспертиз, заключения патологоанатомов, опросы свидетелей - всё это внимательно перечитал, пытаясь найти новые зацепки или пропущенные несоответствия. И после обеда, как было приказано, явился к начальству со своими выкладками и соображениями.
– Ну, давай, докладывай!
– шеф приступил к делу без лишних слов.
– Я пересмотрел материалы по всем трём убийствам,- начал Штефогло, - и вполне с вами согласен, что это серия. Специфичность жертв позволяет предположить, что убийца действует не спонтанно, а выборочно. Поэтому первая задача, которую я уже поставил перед группой - досконально проверить всех пострадавших на взаимосвязь. Необходимо срочно выяснить, по каким критериям маньяк ведёт отбор, где и как он это делает.
Начальник не перебивая, кивнул. Старлей перевёл дух и продолжил.
– При сравнении этих преступлений бросилось в глаза некоторое несоответствие. В последних двух убийствах орудие идентично. А вот в первом применён был тоже гвоздь, но несколько другой. Если во втором и третьем случае это были совершенно новые шиферные гвозди, ещё со следами заводской смазки, то в первом это был гвоздь другого типа, причём старый и ржавый. Напрашивается вывод, что к последующим убийствам преступник готовился загодя, прикупив гвозди. А вот первое убийство было, видимо, всё же спонтанным, с использованием подручного орудия. Необходимо внимательнее изучить обстоятельства первого преступления серии.
– Что ж, для начала неплохо,- похвалил шеф, - Ещё что-нибудь?
– Да,- немного помявшись, добавил старлей, - я бы попросил разрешения дать сообщение о маньяке в прессу...
– Что?
– аж подскочил шеф, - тебе что, известности захотелось? Ты его поймай сначала, а потом бахвалиться будешь!
– Я не ищу популярности,- уже увереннее ответил Штефогло, - да и в случае неудачи это сыграет против меня. А вот предупредить беременных в этом районе, чтоб были осторожнее - не помешает. Может и маньяка охладит от дальнейших действий. И ещё - у нас практически нет свидетелей. Если предать дело огласке, то есть надежда, что кто-то что-то вспомнит, или будет внимательнее к мелочам.
– Хм,- задумался начальник, и после небольшой паузы пробормотал,- бдительность - её тоже подстёгивать нужно. Может ты и прав, - уже громче сказал он,- поймать ублюдка надо кровь из носу. Давай, дерзай! Только не сильно нагнетай
картину, чтоб не посеять панику и не поднять волну паранойи в массах.Старлей вышел, а начальник отдела ещё долго думал о том, откуда на здоровом теле общества берутся такие колючие выросты, ядовитые шипы, норовящие занозить спокойную жизнь, побольнее уколоть, а порой и смертоносно ужалить окружающих.
+ + +
Лето было на исходе. Дни сохраняли ещё тепло, но вечерами уже чувствовалось прохладное дыхание близкой осени. Тимофей Гордеевич поёжился и задёрнул шторы. От окна тянуть в поясницу стало меньше. В последние дни он чувствовал себя как-то не ахти. То ли простыл где-то, то ли работа вышибла из колеи... Скорее - второе.
Этот случай с библиотекаршей не шёл у него из головы. Как он мог так опростоволоситься - хоть вовремя всё выяснилось. А то сел бы в лужу и стал бы посмешищем для коллег, эскулап-пенсионер! Чуть не выпустил на волю психичку, да ещё с извинениями и объяснениями. Как можно было при его хвалёном опыте так недоглядеть?
Конечно, в глубине души он себя оправдывал и понимал, что особой персональной вины в промашке как бы и не было. Никаких симптомов или подтверждений заболевания не наблюдалось. И если б не этот приступ... Он ведь видел собственными глазами: трах-бах, всё так спонтанно и скоротечно, но вот пару дней прошло, а больная вновь на вид вполне здорова и спокойна. Какое-то диссоциативное расстройство налицо, фуга или нечто подобное... М-да, ну теперь на милость с его стороны пусть не рассчитывает - он докопается до корней её заболевания. Уж постарается - подключит всю фармакологию и физиотерапию!
От мысли о ледяном душе из пожарного шланга, применявшемся как одно из самых эффективных стимулирующих средств в подвале его учреждения, Тимофею Гордеевичу снова стало зябко. Если во всём мире обращение к психологу, психиатру или психоаналитику - норма, то у нас это приравнено чуть ли не к самому позорному факту в жизни человека. Старого врача всегда коробило, если его коллег причисляли к кровожадным фашистам, и всех, кто попадал к ним в руки, считали обречёнными на превращение в идиотов, залеченных до состояния человека, забывшего и мать родную, и собственное имя. Да, он честно признавал, что психиатрия иногда служила карательным методам борьбы с инакомыслием, но был глубоко убеждён, что настоящих больных во все времена лечили, стараясь сделать безопасными для социума. И если бы не психиатры и не эти больницы, трудно представить, что было бы с обществом.
Чтобы отвлечься, Тимофей Гордеевич включил телевизор, стоявший в углу кабинета. Там как раз шли вечерние новости. Перечисление рекордов и достижений, побед и успехов убаюкивало.
– Нейро-лингвистическое зомбирование, - зло ругнулся психо-профи, намереваясь переключить канал. Но тут на экране картинка сменилась, и человек в милицейской форме стал зачитывать сводку происшествий.
– А это уже интереснее, это по моей части, - пробормотал врач, услышав упоминание о маньяке.
Три убийства. Жертвы беременные. Последняя позавчера, проткнута гвоздём. Тимофею Гордеевичу стало не по себе. Он ещё не осознал до конца от чего, но по спине снова пробежал холодок. Врач судорожно стал копаться в папках, достал историю болезни Елены Васильевны.
– Не может этого быть, - шептал он, переворачивая страницы непослушными пальцами.
12.
Очередная планёрка у шефа была в самом разгаре. Штефогло докладывал о проделанной его группой работе.