Шлимазл

— Это так заметно — что я за него опасаюсь? — ему почудилось, или в голосе прозвучала обида?

— Это закономерно, — Стефан пожал плечами. — Работа в управлении требует ума и ответственности. Но это лучше, чем тяжелый монотонный труд на уборке улиц или в швейном цеху. Стремление к лучшей жизни — нормально. И страх ее потерять — тоже.

— Меня многие презирают, — тихо созналась она. — За то, что оказалась в управлении.

— Ну, вы там оказались. И удержались.

Харуми рассмеялась саркастически.

— За это презирают вдвойне, — отозвалась она. — Как пролезла туда — всякому понятно. Да Миката-сан не особенно стеснялся, забирая меня с прошлой работы на личном мопеде. А я с ума, что ли, сошла — терять такой шанс?! У меня двое детей. И я не хочу, чтоб кто-то из них лет через десять-двенадцать полез работать на опасный участок, чтоб домой денег побольше принести. Забавно, что вам вроде как безразлично.

— Своих ошибок порядком, — Стефан отмахнулся. — А у вас не так много возможностей устроить свою жизнь. Скажите лучше, что стряслось с моим предшественником? Как его — Миката-сан. О нем и сведений-то никаких нет. Сняли в одночасье.

— Сняли в одночасье, — Харуми кивнула. — Вы вот, не успели принять дела, как кинулись что-то исправлять, чуть бунт не подняли. А Миката-сан боялся шума и конфликтов. Он старался сидеть смирно, не высовываясь лишний раз. Вот и досиделся.

Стефан, не сдержавшись, откровенно заржал.

— То есть меня могут снять за то, что не пошел по стопам предшественника. Черт побери! Это забавно вдвойне.

Харуми хмыкнула, слегка пожала плечами.

— Не слишком забавно будет, если так и выйдет, — заметила она.

— Не будем терять оптимизма, — отозвался Стефан. — Что нам еще-то остается? Однако я и так много времени отнял у вас, — он поднялся. — Мне, пожалуй, пора.

— Простите, что доставила хлопоты, — Харуми, поднявшись, слегка поклонилась.

— Все-все, — он замахал руками. — Я понял: переплюнуть хваленый японский этикет у меня не получится! Давайте ограничимся тем, что попрощаемся, а извинения оставим для официальных случаев. В смысле — когда нам придется беседовать прилюдно.

— А вы пытались переплюнуть традиционный этикет? — она фыркнула смешливо. — Ру-сан, вы неподражаемы!

На кухню сунулась любопытная мордашка — кажется, это был старший сынишка Харуми. Он блеснул широко раскрытыми глазами и скрылся.

Ну, по крайней мере, мрачноватое настроение, царившее в начале вечера, удалось развеять. А время и правда позднее — ей еще детей укладывать. Ему — тащиться к дому. А завтра им всем рано вставать. Что-то еще принесет этот завтрашний день.

*** ***

— Ооо, начальничек наш. Шкандыбает в чистеньком, — дорогу Стефану перегородили с полдесятка молодых людей, вчерашних подростков.

Самому старшему едва ли исполнилось девятнадцать-двадцать.

Однако возглавлял эту дружную компании вовсе не он, а коренастый парнишка лет семнадцати, в футболке с растянутым до безобразия воротом. И, к слову, паренек этот был одним из рабочих — Стефан смутно помнил его. Парнишка как парнишка, ничего необычного. А вот поди ж ты — в уличной банде.

Не узнали его? Хотя нет — узнали. Он же сам сказал — начальник. Как его там звали? Не запомнил он еще всех подчиненных.

— Доброго вечера, Ру-сан, — глумливо протянул парень, шагая к нему. — Чего это вы так поздно бродите по улицам? — по губам расплылась ухмылка. — Не в свой район забрели.

Вот те раз! Стефан кинул взгляд по сторонам. На противоположной стороне улицы-трубы — метрах в десяти над его головой — распределились в небрежных позах еще трое. Вроде как безучастны к происходящему — но они тоже часть компании.

— Вы чего сами-то так поздно по улицам шатаетесь? — осведомился миролюбиво Стефан. — Завтра на смену, уставшим придете.

— А ты мне не мамочка, — парень небрежно сплюнул в сторону. — Со сменами своими я сам как-нибудь разберусь. А вот тебе в нашем районе не место!

Ого! Наезд конкретный.

— И с каких это пор мы с вами на ты? — удивился Стефан. — По каким мне районам ходить — я и сам разберусь. Вы мне не мамочка, — эх, не удержался. Выходка-то ребяческая!

— Чо ты вякнул? — взвился парень.

— Эй-эй, Хиро! — окликнул его старший, но тот дернул плечом в раздражении.

Фу ты, ну ты! Как его легко оказалось вывести из равновесия. Однако, ошибся Итамар в нынешнем прогнозе: никто его не собирается защищать и ограждать от гопников! И камер вокруг, как назло, не видно. Хорошо место выбрали! А чего: они ж местные, все тут знают.

А Хиро уже стряхнул руку приятеля и, набычившись, прет на него.

Стефан окинул парнишку взглядом. Крепкий, сбитый. Привык к дракам. Стефан, правда, тоже привык — хоть по виду и не скажешь.

Компания аккуратно распределяется, беря его в кольцо. И эти, что маячат над головой, на другой стороне улицы, подобрались. Смешно! Они что, считают — он способен подпрыгнуть на добрых пять метров?! Чтобы потом с высоты пяти метров еще и приземлиться на мостовую. Да не вляпаться ни в кусты, ни в клумбу!

— Парни, может, разойдемся по-хорошему? — предложил Стефан, стараясь сохранить равнодушное выражение на лице. — Вечер поздний, вам всем по домам пора.

— Пасть захлопни, урод! — заорал Хиро, окончательно выходя из себя.

Присел, сжал кулаки. Глаза налились кровью, рот искривился.

Секунда — и он уже летит на Стефана. Ну конечно, исключительная внезапность! Он же никак не мог ожидать такого финта.

Такая история в его жизни уже была чуть меньше десятка лет назад. Аккурат через неделю или две после свадьбы Соль. Новоиспеченному супругу не понравилось, что какой-то шлимазл заговорил с его женой на улице... тогда Стефану неплохо навешали. Но сейчас — не тогда. С тех пор прошло порядком времени.

Стефан просто чуть отклонился в сторону, чтобы уйти от атаки. Не удержался, подставил ногу — и герой полетел плашмя на мостовую.

Интересно, имеется у кого-нибудь огнестрел? Если да — славно ему сейчас придется. Пока приятели Хиро держались на расстоянии.

Что там говорил нынче Итамар? Что не в интересах верхушки, чтобы с его головы хоть волос упал? Ну-ну.

Пылинки с него сдувать будут, ага. Счас вот догонят — и еще разочек сдуют.

Разъяренный Хиро, размазывая по лицу кровь из рассеченной губы, поднимался на ноги с глухим рыком. Ворот футболки съехал с одного плеча. Ох, пошло веселье! Теперь-то его так просто точно не отпустят. Не удастся ему дошкандыбать до дома в чистеньком. От мысли сделалось весело.