Шпилька

– Как выяснилось сегодня днем, я айдах, - хрипло сказала Спайра и кашлянула.

– Кто, прости?
– не понял он.

– Айдах.

– А до этого ты не знала?

– Не имела даже понятия. Меня с детства научили носить личину, и я ее носила.

– Хорошо, - он потер глаза пальцами.
– Ты айдах. Что дальше?

– У каждого айдаха должен быть свой арр.

– Ты что, собралась меня бросить?
– мрачно спросил он, стискивая кулак. Спайра поперхнулась и уставилась на него своими невозможными глазами.

– Нет, - осторожно сказала она.

– Я пытаюсь тебя подготовить тебя к тому, что я и тебя впутала...

– Во что?
– живо заинтересовался он.

– В свою жизнь, - подумав, сказала она. Джозеф тяжело вздохнул и подтянул ее к себе вместе с одеялом, скомканной ночнушкой и всеми ее страхами.

– Ты вот иногда, вроде умная женщина, - сказал он ей в макушку.
– А временами - такая дурочка, вот честное слово....

Спайра молчала, видно было, как на ее шее очень быстро бьется жилка.

– Мы с тобой вместе уже три месяца, - начал он подбирать слова, потому что она и не думала расслабляться, сидела, сжавшись в каменный комок.
– И ты меня устраиваешь в роли моей жены. Ну, за редкими исключениями и поправками,- честно сказал он.

Она тяжело вздохнула.

– Поверь, у меня больше плюсов, чем минусов от нашей совместной жизни, - неуклюже закончил он.

– Я не ожидала от тебя такой реакции, - мрачно сказала она.
– Я думала, ты потребуешь развод....

– Я тебя люблю, - неожиданно для себя самого выпалил он.

Спайра вскинула на него огромные бездонные глаза, в которых плескалось бесконечное изумление, радость, страх и еще что-то. Медленно потянулась рукой к волосам, вынула шпильку. Тонкий металл тихо хрупнул у нее в пальцах. Привычные черты лица подернулись дымкой открывая новые. Тонкий изящный нос. Глаза - бездонные, теплого янтарного цвета. Узкий подбородок. Волосы стали песочного цвета намного более короткие, чем прежде. Кожа стала золотистого цвета, она издавала какое-то приглушенное мерцание. Цветочный аромат, дуривший ему голову в последнее время, стал настоящим - и совсем рядом.

– А так?
– прошептала она. С узкого плеча сползала ночная рубашка, обнажая гладкую золотистую кожу.

– Какую угодно, - решительно сказал он и приложился к теплым губам.

***

Вселенная восстала и разрушилась. На них обрушился и закрутил поток эмоций, лавина ощущений, сознания сплелись в одну разноцветную спираль, и эта спираль увлекла их в бесконечность. Вселенная восстала и разрушилась снова.

***

Оторваться от надежного сильного тела было невозможно чисто морально. Страх, грызший мня исподволь все месяцы семейной жизни, отступал, драпал, трусливо поджав хвост. Облегчение, пришедшее на смену страху, было огромным и легким, как воздушный шар.

Мужчина, прижимавший меня к себе, был лучшим на свете, единственным, самым надежным и нужным.

Вспышка, накрывшая нас лавиной, была ослепительной, горячей и вызывала какое-то болезненное удовольствие.

Джозеф тяжело дышал рядом, стискивал твердыми пальцами мои плечи, а я цеплялась за него в ответ, и больше всего боялась, что что-нибудь нам сейчас помешает. С каким-то странным изумлением я трогала гладкие мышцы, которые подрагивали под моими пальцами, напрягались, расслаблялись и двигались.

– Только посмей меня бросить, - пробормотал он, сдирая с меня какую-то тряпку.

– Даже не надейся, - я дотошно изучала пальцами его тело, трогая, гладя и поглаживая везде, где могла достать и где хотелось.

Кажется, он хотел что-то еще сказать, но не получилось - нам резко стало нечем дышать, и сердце колотилось где-то возле горла - мое? его?

– Открой глаза, - потребовал он резко, и я послушалась, заглянула ему в лицо и отвести взгляд уже не смогла - столько там было эмоций - никакими словами их выразить нельзя было. Нельзя, и все тут. Ни в коем случае.

В ушах грохотала кровь, как будто катились огромны валуны, тело жило своей отдельной жизнью, сознание то и дело вспыхивало радужными искрами.

***

Он прижимал к себе тонкое тело и счастливо дышал. Уверенность в том, что все будет хорошо, крепло с каждым вдохом. А еще крепче была убежденность в том, что он нашел то, что искал всю жизнь, хотя сам не знал, что искал.

– Ты жив?
– хрипло спросила Спайра. Он лениво угукнул и прижал ее удобнее.

– Спать. Все завтра.
– Решил он, и очень довольный своим решением, а так же тем, что она послушалась, заснул.

Проснулся ни свет, ни заря, оттого что ее не оказалось рядом. Рывком сел в кровати, огляделся, потом прислушался. В ванне журчала вода, доносились какие-то звуки. Он откинул одеяло в сторону и аккуратно приоткрыл дверь в ванну. Спайра сидела в воде и болтала руками, отчего шапка пены росла.

– Доброе утро, - он плюхнулся к ней в ванну, отчего половина воды выплеснулась на пол.

– Доброе, - пробормотала она, отводя взгляд. Джозеф тяжело вздохнул и подгреб жену ближе, отплевался от пены, уложил ее ноги себе на живот и снова глянул ей в лицо. Щеки у нее были ярко-розовые.

– Спайра?

– Что?
– она старательно отводила глаза и нервно приглаживала короткие волосы.

– За ночь ничего не изменилось, - улыбнулся он и прикусил маленький розовый пальчик. Она взвизгнула, дернула ногой и чуть не выбила ему зубы. Он захохотал и брызнул ей в лицо пеной. Она фыркнула и в отместку надела ему на голову целую шапку пены. Пена стала сползать на лицо, мешая обзору, и он стал вслепую шарить руками под водой и над водой. Нашел жену, притянул на себя, отплевался от пены и протер лицо ладонью.

– Если мы останемся тут, из комнаты мы выйдем ближе к обеду, - пробормотал он ей в ухо и прикусил за основание шеи. Спайра длинно вздохнула и откинула голову ему на плечо.

– Наплевать?

– Конечно, наплевать, - с энтузиазмом согласился он, укладывая ее грудь себе в ладони. Помещалась она там идеально.

– Джозеф, - мурлыкнула она таким низким голосом, что у него мурашки пробежали по спине.

– М?

– Кажется, нас потеряли.

– Что?
– не понял он сразу, и тут же услышал: