Шрам на сердце

Перед глазами мелькали образы ушедших лет. Те самые рыцарские турниры, боя, королевские встречи… Всё прошло. Умерли все знакомые люди. Остался только он, бессмертный, и новый друг — человек. Он был совсем не похож на предшественников: не носил длинных волос, к которым так привык Виллем и по примеру которых даже не стригся сам; не говорил по-французски, не носил дорогую одежду. Это всё делало Альбина простым и серым, но отчего-то вампира тянуло к этому пареньку.

…Виллем спал в гробу. Это занятие нравилось ему не меньше, чем первая струйка крови, падающая с шеи девушки. Оно расслабляло, и можно было подумать про всё. Да, таким образом я приоткрою вам тайну — вряд ли он спал в человеческом понимании, скорое слушал всё то, что происходило сверху. Как гудел ветер, как гнулась трава, как кто-то шёл мимо него и ни за что на свете не подумал бы приподнять крышку, ведь этот кто-то был человек, и он наивно полагал, что на кладбище нет места жизни… Однако это оказался Альбин.

— Вставай, мнимый мертвец! — заорал он, и птицы разлетелись в стороны.

— Замолчи… — послышался тихий вздох. — Чего орёшь так?

— Здесь мы одни.

— Всё равно не ори так. Дай слово!

Альбин тотчас согласился.

— Даю. Как ты говорил, мне от тебя так же деваться некуда.

— А вот в этом ты не прав… — из-под монолитной плиты, наконец, высунулась чёрная голова. — Тут намного спокойнее, чем у вас. А люди меня найдут, снова придётся бежать. Я, запомни это сразу, у тебя ненадолго остался. Однажды так же исчезну, попрошу не искать. Знаешь, сменил уже много стран и городов…

— Но я…

— С чего ты имеешь право думать, что у вас тут лучше всего?

— Я не говорю. Но у нас хорошо…

— Сам это вижу… Как будто мне просто так хочется всё время прятаться!

Виллем вылез на свет и сел на ту самую крышку.

— Выспался?

— Я и не спал.

— Неужели светло так? — мальчик пытался шутить, но по лицу его было видно, что он очень сильно испуган.

— Нет. Просто думал. Я и тебе бы посоветовал разок так полежать.

– Ага! Сейчас убьёшь меня и… туда? — он показал дрожащей рукой на другой гроб, крест которого уже давно сгнил и скривился. — Сейчас, конечно же!

— Ты не понял… — вампир покачал головой, промямлил: — Забудь. Я сразу говорил, что мы слишком разные. Разногласия вполне ожидаемы. — после встал и пошёл за школяром. Тот уже направлялся куда-то, по одной лишь ему ведомой тропинке.

— Куда?

— Прочь от этого страха!

— И от меня?

Серые глаза Альбина на миг заблестели.

— Я… Нет, не от тебя… — кажется, тут его застили угрызения совести.

— Бросаешь меня?

— Да нет же!

И дальше они пошли вдвоём. Виллем один раз приобнял мальчишку, сказал:

— Чтобы у тебя в селе не подумали ничего лишнего, давай будем притворяться, будто я — твой отец?

Всё было тут же продумано. И так жить стало, действительно, проще. Тем более, что у Альбина с Виллемом возникла какая-то странная связь.

— Сердцем чую, что это ты идёшь! — говорил один и другой. И никогда при этом не ошибался.

Через месяц знакомства им казалось, будто они знают друг друга вечность.

========== Глава 5. То, что останется в памяти ==========

Карина удивилась снова — под стеклом лежала старинная книга. И будь бы она просто старинной, жёлтой и почти рассохшейся, она имела в уголке большую петлю. Рядом с книгой — стена, точнее осколок камня. Книга была прикована цепями!

— И зачем так делать?

Кто-то, стоящий сзади, ухмыльнулся. Карин обозналась. Она подумала, что явственно услышала смех, но, наверное, перепутала звуки.

— Зачем приковывать книги к стене? — спросила она, зная при этом ответ: раньше книги считались ценностью. Чтобы их не украли, их приковывали к стенам. Это было обычно.

— А что, интересно, написано там? — девушка стала разглядывать маленький клочок бумажки, на котором было написано про экспонат.

Стихи известного автора. «Жил там-то, там-то в такие-то времена. Найдена рукопись в глубоком колодце. Каким-то образом листы спаслись от влаги, но буквы стали все кляксами. Далее — имя поэта. Писал о любви, о жизни… Много мрачных тонов…»

— Никогда не слышала такого поэта… — вновь прошептала Карин, озвучив давно забытое имя. Сочетание звуков показалось удивительно знакомым. И шрам вспыхнул едва заметным свечением…

***

Виллем и Альбин ссорились по пустякам и так же быстро мирились. Со стороны они напоминали обычных людей. Точнее отца и сына. По духу вампир оказался очень близким мальчишке. Они читали друг другу стихи. Альбин преуспевал в поэзии.

— В университете научили так?

— Нет. Я сам понял. — говорил и смущался светловолосый.

У него был огромный потенциал.

— И давно пишешь?

— Сколько помню себя.

— С рождения? Только не говори…

— Не скажу так. — заверил мальчишка. — Знаю и сам, что-то были совсем не стихи. — Как начал посещать занятия, как начал мудрёным быть, так и в стихах смысл появился. Откуда же мне с рождения ум иметь?

— Говоришь верно. — вампир потрепал его по волосам, а сам снова стал думать о чём-то. — Не бросай это, парень. Ты можешь стать настоящим поэтом!

Альбин смущался и начинал что-то шептать. Однако он и сам мечтал о том, чтобы стать знаменитым.

— Нет у меня денег, чтобы писать! Сейчас это только богатые могут!

— Почему же? Бумагу я могу достать. Ты попроси, я найду… Мне не сложно.

Примерно на этом месте все разговоры стихали. Мальчишка начинал думать.

— Быстрее ты только! Я ведь и передумать могу. — однако вампир уже всё решил. И теперь он не изменит решения.

***

Они ходили вместе на поле, любовались звёздами и слушали песни трав.

— Мне нравится то, что мы вместе… — как-то начал мальчишка. — Ты тоже рад, да?

Виллем не всегда разделял его воодушевление.

— Ты иногда кажешься мне очень грустным.

— От того лишь, что молча смотрю на Луну?

— И это тоже.

— Не смейся…

Вампир притих, а после начал один довольно странный диалог: он заговорил о смерти.

— Боишься ты?

Бледное лицо Альбина стало ещё белее.

— Я даже не знаю, что сказать тебе… Конечно же. Да! Кто любит?

— Запомни, бояться не стоит. Я по себе говорю. Видел много. Страшнее жить. А смерть, она быстрая… Просто запомни: не бойся!

И это говорил тот, кто прятался от людей в гробу!

— Ты сам-то, как к ней относишься?

Тишина синего вечера стала липкой, замерла и перестала пропускать время.

— Я?.. — он хотел что-то сказать, но передумал. — Не знаю, как-то сказать…

***

На смену грустным речам всегда приходили весёлые. Альбин и Виллем дурачились, точно были одного возраста, а иногда и совсем забывали про то, какая у них разница.