Штормовой предел

Я пожал плечами и вышел из горницы, вслед за мной вышел и Афоня. Уже во дворе он тихо сказал мне.

— Мутный энтот торговец. Денег срубить хочет больше или нажиться по-другому. Как бы беды не вышло, капитан.

— Мне не привыкать к беде, — зло сверкнул я на него глазами. — Не он первый, не он последний. Много их было, испытателей, — непонятно выразился я. — Да только где они сейчас все? Последние лесных зверей собой кормят. С этими также будет.

Пока говорил, я краем глаза следил за движением, происходящим за одним из оконцев. Из недр деревянного терема, откуда мы и вышли, нас пристально рассматривали. Чья-то наглая рожа прислонилась к стеклу, которое было тут величайшей редкостью, и настойчиво любовалась нами. Меня передёрнуло, мы ведь не девицы красные, да к тому же, одетые, а не голые. Не люблю находиться под прицелом чужих глаз.

Оглянувшись, я увидел, как через двор проследовали две женщины, одна совсем молодая, другая постарше. Хмыкнул и, щёлкнув пальцами, создал небольшой песчаный вихрь, который подхватил их длинные юбки и закрутил, подняв наверх.

Внезапный порыв ветра задрал широкие подолы женщинам на спины, обнажив белые ноги. Все вокруг уставились на неожиданное зрелище. Послышались громкие и, в основном, довольные крики. Женщины, завизжав, бросились к терему, сжимая юбки. А вихрь, закрутившись ещё сильнее, швырнул изрядную горсть песка прямо в оконце, смотрящему в лицо.

— Кхе, кхе, кхе. Акакий, черти бы тебя драли. Пёс ты смердящий. Ты чаво не сказал о заморском болярине, што он колдун?

— Так энто, откуда же мне знать, да и почему он колдун? Обыкновенный торговец, может и болярин, но держится просто.

— Колдун он. И да, дворянин он. Видно по нему. Крой камзола дорогой, сабля, опять же, необычная. Люди оружные нужны. Кони, опять же, ты говоришь, у него не обычные крестьянские клячи, а отменные? Ладно, зови его, поспрошаем, что, да как.

Я молча стоял и смотрел, как суетятся люди, в удивлении судача, откуда же взялся вихрь, что вздёрнул юбки девкам. Не иначе, черти тут поработали, но ведь, какие правильные черти, на потеху сработали. Я не стал их разубеждать. Пусть веселятся. Наконец, из терема пулей выскочил торговец и подбежал к нам.

— Просют, просют уважаемого болярина.

— Я не болярин, а боярин, купец.

— Так это мы так разговариваем здесь. Говор у нас такой. Но прошу вас эээ, боярин.

Кивнув, я отправился вслед за ним. Афоня поправил на плече тяжёлый сидор с серебром и золотом и последовал вслед за мной. Но его оставили в горнице, а меня повели дальше. В большой комнате, куда мы вошли, стояли два стола, за одним из них сидел дородный мужчина в чёрном облачении и усиленно делал вид, что дико занят.

Я усмехнулся и, найдя глазами стул, опустил на него свой натруженный седлом зад. Дьяк поднял глаза на меня в несказанном удивлении. Он явно думал, что я буду ждать его приглашения к разговору. А мне было наплевать.

— А пошто не приветствуешь местную власть, иноземец?

— Это ты-то власть? А может быть, ты сам боярин или, всё же, труженик пера и бумаги?

— Ммм, слова ты непонятливые излагаешь, вроде и русские, а не пойми, о чём говоришь, иноземец. Но понял я тебя. Мы из свободных людей, из податных, но непростых, честь свою и пользу государству имеем.

— Ну, так и не надо мне говорить о том, что я что-то должен.

— Так я вызову стражу, и быстро тебя, иноземец, к ответу призовут.

— Ну, зови. Я не к тебе пришёл, а к воеводе, или ты уже на себя чин воеводы примерил?

Дьяк стушевался.

— А ты откуда язык наш знаешь, да с акцентом таким необычным и странным?

— Колдун я, ты ведь понял это уже. Да не из простых. Воины мне нужны. Набираю с собой охочих людей. Пойдём в Польшу. Дело у меня там есть.

— Так, а пошто у нас набирать, когда в Польше есть?

— Это не твоего ума дела, дьяк.

Меня вся ситуация стала сильно раздражать. Я уже и так много чего сказал. А эти дураки всё выспрашивают и выспрашивают. Уже на смерть свою наработали, идиоты…

Разогрев магическое ядро и щёлкнув пальцами, я вызвал два вихря. Один из них схватил за горло дьяка, а второй торговца. Тот, что держал торговца, стал душить его, а второе воздушное щупальце крепко держало дьяка, но пока не душило. Торговец захрипел, не в силах проговорить ни слова. Его глаза ощутимо стали наползать на лоб, стремясь окончательно вылезти из орбит.

— Вот до чего я вас не люблю, господа. Деньги получили, а всё нос свой норовите засунуть туда, куда не следует. А ведь понятие должно быть: чем меньше знаешь, тем лучше спишь. Будешь ещё болтать, смерд, о странном иноземце или заткнёшься навсегда?

— Мммм.

— Я спрашиваю, удавить тебя сейчас или ты будешь молчать о том, что видел и слышал?

— Ммм, — купец попытался согласно кивнуть, и я сразу ослабил хватку магии на его горле.

— Буду молчать, аки рыба, — с облегчением затараторил Акакий. — Как есть, молчать буду, не хочу, чтобы душу мою диавол в котле адовом кипятил за прегрешения мои. С колдуном связываться не хочу и не буду. Бес попутал, за язык дёрнул, вот тя крест! — и Акакий стал размашисто креститься.

— Хорошо, поверю пока на слово. Да узнаю сразу, как проговоришься. А что Филоний об этом думает?

Дьяк сделал знак, чтобы я его отпустил. Я убрал магическую удавку. Он потёр горло рукой и сказал: — Я сейчас доложу воеводе. Подождите. Понял я, что нужда у вас серьёзная. Помогу, как смогу…

Я пожал плечами. Подожду, твою мать, как не подождать.

Дьяк вышел. Но через пять минут во дворе послышался его истошный вопль: — Ратуйте люди! Убивают! Иноземец-колдун убивает!

Купец дёрнулся, но поймал мой взгляд и тихо уселся на стул за один из столов. Я подошёл к окну. Выглянул в него. А дьяк продолжал разоряться.

— К оружию! Стража! Стража! Ратуйте! Спасайте! Ко мне! Ко мне!

На его дикие крики начали сбегаться вооружённые люди.

Афанасий, стоя позади меня, невольно произнёс.

— Что же будет теперь, барин?

Обернувшись к нему, я улыбнулся.

— Сейчас увидишь!

Сделав лёгкий пас рукой, я прошептал на испанском языке короткую фразу.

Повинуясь моей воле, сильный порыв ветра закрутил дьяка вокруг своей оси и стал рвать на нём одежду. Маленький смерч песка оказался вроде бритвенно-острых ножниц, кромсая одежду думного дьяка. В магии воздуха я был не силён, но на среднем уровне творить умел. А при наличии амулетов и артефактов, делал это без особого труда.

Дьяк завертелся, как волчок, теряя по кускам своё чёрное одеяние. Сквозь лохмотья уже была видна его белая кожа, а смерч всё не останавливался. Пять минут, и вот несчастный человек в своём неглиже предстал перед всем народом. Какой бы серьёзной ни казалась ситуация, а гомерический хохот огласил всё пространство двора. Многие забыли, зачем сюда пришли или прибежали.

На крики дьяка сбежались не только стражники, но и весь люд, что шатался поблизости. И теперь все присутствующие смогли оценить открывшееся их глазам зрелище. Голого дьяка увидишь не каждый день, стоило и посмотреть. Раздев его, смерч сошёл на нет и рассыпался невесомой пылью. Люди, получившие бесплатное развлечение, громко хохотали, катаясь по земле или лупцуя себя по бёдрам. Заливисто смеялись дети, глухо рыдали от смеха взрослые мужчины, тонко хихикали женщины.