Штурмуя Лапуту

Вообще Укс был к аплодисментам равнодушен. Поскольку не артист и не музыкант, Логос свидетель, никогда себя таким и не считал. Просто помогал напарнице, да оно и интересно было, захватывало. Но аплодисменты и слава… пустое, легковесное.

Иное дело глаза Фунтика — потрясенные и восхищенные. Глупейший способ завоевывать внимание девушки, никогда бы до такого не унизился. Но раз совпало… Боги усмехнутся, но хорошо же вышло.

Главные музыканты были приглашены на чашку кофе к Самой. Большая честь — не само приглашение, а именно такое, редкостно-кофейное. Укс сидел напротив леди-кэп, рассказывал о гитарах — похоже, вечно безмолвная богиня «Генриетты» подумывала об обзаведении подобным инструментом. Будет офицерам корабля по вечерам наигрывать, должно быть, дивное будет зрелище.

Леди-кэп и без гитары была дивной. Безупречный овал бледного лица, рот, способный легко забрать жизнь любого мужчины, колдовские глаза, низко открытые корсажем плечи, и прочее. Дивная. А сидящая рядом с пилотом Фунтик совершенно не дивная, слишком маленькая и с уймой сомнительных тайн. Но ничего не изменишь, и нет желания менять — вот это миниатюрное — оно половину пилотского мира заняло. Не боги тому виной, сам осознал. Хотя чего богов винить, что-то не так у них пошло, не смогли посмеяться-обмануть, этакие ляпы даже у богов случаются.

Рассказывала о правильной организации клубов рабочих коллективов Лоуд — без сомнения, на корабле клубу быть, это уже и леди-кэп поняла, запрещать и не думает. Но Укс уже не слушал, крошечными глотками допивал божественный напиток, чувствовал локоть девушки рядом, а на хищные губы старался не смотреть.

…— Что ж, госпожа-капитан, позвольте откланяться. Концерты порядком выматывают, гитарист наш сейчас свалится. От изнеможения и двойного счастья, — намекнула Лоуд.

Кэп благосклонно улыбнулась, позволяя отвалить, но тут же сделала жест — «еще мгновение повремените».

Вот этот момент Укс запомнил особенно остро — нечеловечьи огромные глаза смотрели сразу на двоих, что-то решая, оценивая. Потом леди-кэп сняла со своих длинных пальцев пару колец. Мельком глянула на Профессора.

— Это не гонорар за блестящий концерт. Это на память и на счастье, — перевела Лоуд, совершенно непонятным, но очень естественным образом ставшая переводчицей с сугубо нечеловеческого. Хотя чего удивляться — они с кэпшей в плаванье часами общались, прекрасно понимая друг друга.

Укс поблагодарил, принимая украшение — на миг коснулся белых пальцев с острыми узкими ногтями — это тоже весьма запомнилось. Фунтик тоже пискнула благодарность.

Вышли, наконец, из роскошной каюты.

— Уф, ну и тяжко с вами, — сказала Лоуд. — Чего такие напряженные-то были? Хотела бы кэп, давно схарчила. Но у нее и без нашего Уксика благодарной пищевой цепочки хватает, что ж она цацу у девчонки отнимать будет.

— Премного благодарна, — закивала Фунтик. — Вот честно. Я всякие подобные извращения ненавижу, но тут бы и сама рухнула. В эту вашу цепочку.

— Понятное дело. Тут даже не чары, а просто природа такая, — назидательно подняла палец Профессор. — Вы вот эгоистично только о себе думаете, а взгляните с другой стороны. Ей-то каково? С нормальным существом пообщаться невозможно, только пищевое вокруг. Впрочем, у капитанов всегда так — они по жизни одиночки, только казнить и трахать право имеют. Хотя чаще, конечно, в переносном смысле. Но вы нетронуты, благословлены и награждены за артистические таланты и похвальную личную сдержанность. Кстати, кэп восхищалась: «прет и тянет их, а воздерживаются. Удивительно тактичная молодежь».

Фунтик несколько смутилась, а Укс сказал:

— Молодежь мы относительная, а законы корабля лучше соблюдать. Даже если есть формальный повод обойти правило. Кэп столь же мудра, как и прекрасна, наверняка поняла.

— Это конечно, — согласилась Лоуд. — Умнейшая особа. Ей бы научной деятельностью заняться, есть к этому склонность ума. Мало в нашем научном сообществе личностей с развитыми особенностями вот в этой — специфической области — тут мировоззрение уникальное. Полагаю, напишет хотя бы пару монографий, я настойчиво намекала. Но я тобой, Уксик, искренне горжусь. Фунтиком тоже, но она в моменты слабости прибегает к помощи алкоголя, а ты держался как скала без всяких допингов. Герой, чего уж там.

— Меня абсолютно не привлекает публичность, — проворчал пилот. — Музицировать на гитаре перед публикой я еще могу, но заниматься любовью, когда кэп об этом мгновенно узнает, это чересчур.

Лоуд махнула руко-лапой:

— Предрассудок, но обоснованный. Ничего, на Коринте оторветесь, городишко-то свободных нравов, можно и нужно будет вписаться и соответствовать. На вашу распущенность вся надежда.

— Не волнуйся, оправдаем доверие, — заверил Укс.

Лоуд направилась на двигательную палубу расспрашивать о концертных впечатлениях, отвечать на вопросы о Черном море и знаменитых черноморских бычках, а гитарист чувствовал, что ему нужно немедленно лечь. Устал. Не от музыки, а от кофе.

Заглядывала в окно каюты мерцающая Бездна, Укс щурился на потолок. Подруга не ушла, пристроилась рядом, положив голову на грудь. Прошептала:

— Всегда думала, что «разбитое сердце» — сказочная глупость. Но ты мне расколотил. Я не жалею, но как теперь справиться без тебя? Это невозможно, но необходимо. Доннервет, и что с нами будет-то?

— От нас вообще ничего не зависит. Мы благословлены богами и леди-кэп, против чар не попрешь.

— Что ты смеешься?

— От облегчения. Решено: ты выйдешь за меня замуж, кольца уже есть, будем летать вместе.

— Прекрасное решение. Мне очень нравится с тобой летать: на дельтаплане, на «Генриэтте», и особенно на распоротых перинах. Но так не получится.

— Конечно. Ничего не повторяется, все будет по-новому. Хотя дельтаплан остается, можно взлететь и кружить. Пусть и в других безднах и небесах. Как груз и пассажирка ты идеальна.

— Я старалась. Жаль, что больше не получится.

— Ты еще про сюжетную линию и ограничения жанра вспомни. «Не прописано, формат объема». Ерунда. План действий сформирован. Сейчас пробиваем варианты возвращения, лечим Профессора, расходимся, доделываем дела. Встречаемся. Если удастся, мы тебе поможем с проблемами. Это мы с Лоуд сейчас в унылой заднице, так-то некоторые возможности имеем.

— Не сомневаюсь. Но это разные миры, разные жизни. Расстояния шире Бездны, их и представить невозможно.

— Зачем их представлять? С этим и наука не справляется, хотя там специально обученные бездельники просиживают штаны и мантии. Упрости уравнение: доделываем здесь — расходимся — доделываем там — встречаемся. Всё просто. Есть, конечно, мелкие и занудные технические детали, но мы справимся.

Фунтик промолчала. Стало понятно, что она сейчас заплачет.

— Давай, повсхлипывай, — прошептал Укс. — Но не вижу обоснованных причин. Мы уже дважды встретились, значит, сможем и еще раз встретиться. Теперь это даже проще. Возможно, ты даже не станешь целиться в меня из пистоля.