Штурмуя Лапуту

— Я тогда могла выстрелить. Очень даже просто, — всхлипнула Фунтик. — Я была сильная, злая и решительная. А сейчас словно тесто.

— Пройдет. Живо соберешься. И вообще, расставаться — естественное дело. Неприятное, но обычное. Все так делают. Главное — заново вернуться. Ты прямо как ребенок — на мелкие неприятности столько внимания обращаешь.

— Это не мелкие.

— Ну, в общем, да. Я буду за тебя волноваться. За вас. Кто у тебя там? Сын или дочь?

Фунтик перестала дышать.

— Отомри, — попросил Укс. — Тут и без магии вполне можно догадаться. Не за деньгами же ты домой рвешься. И вряд ли мстить кому-то собралась.

— Это почему? Неужели я отомстить никому не способна? — пролепетала опытная девушка.

— Способна. Просто это для тебя не такое главное. Я и сам мстил, хорошо помню: взгляд совсем иной у человека нацеленного исключительно на кровь. Про ребенка можешь и не рассказывать. Но смысла молчать нет. Рано или поздно нам с ним придется познакомиться.

— Да как вы познакомитесь?! Это же… Ладно, а у тебя кто?

Укс хмыкнул.

— Я особо не думал скрывать. Дочь. Внебрачная. Она еще мелковата, но в ближайшем будущем нужно о ней позаботиться. Она от меня кое-что унаследовала, то, что нормальному человеку не подходит. Придется забрать от матери. Это я как-то улажу. Но хотел бы тебя попросить с женским воспитанием помочь.

— Чего же меня просить… я бы с радостью, если бы могла. У меня сын. Он старше. Воспитывать его, наверное, поздно. Но там все плохо. Он крепко влип…

Плыла за бортом Бездна, крутились пропеллеры на мачте, шептались обнявшиеся на неудобной койке люди. Всё двигалось в мирах, непрерывно попадая из безвыходного положения в еще более обреченное, но как-то выпутываясь. Или погибая. Гулял по бушприту «Генриетты» невидимый Логос, заложив руки за спину, раздумывал о круговороте жизни и смерти.

Глава тринадцатая Новые берега

Научная группа покинула борт «Генриэтты» скромно, под покровом темноты. Продолжалась разгрузка, готовился ремонт, корабль стоял в Гнездище — небольшой гавани в шести милях от столицы. Мелькали фонари, переругивались возчики, скрипела стрела лебедки. Стражники были заняты принятием взяток за дорогой импортный кальвадос, на здание нелегальной конторы такелажных услуг внимания не обращали. Нагруженная пожитками научная группа прорысила за ветхий дом. Оборванец в слишком хороших башмаках молча протянул руку, Укс вложил в ладонь проводника три золотых, те исчезли, оборванец все так же молча отодвинул тайную двойную доску. Калитка была сделана довольно прилично, здесь даже упитанный нелегал вполне протиснется. Фунтик скользнула первой, за ней прошел Укс, отягощенный аппаратной связкой и громоздким чехлом с гитарой, замыкающей проследовала выругавшаяся Лоуд.

— Гвоздь? — шепотом спросила взволнованная Фунтик.

— Какой еще гвоздь?! За задницу полапал, наглец. Вот совершенно я от этого отвыкла. Ах, Тануффер, город контрастов.

Да, линза-мир Коринты и ее главной столицы — Тануффера, славился свободой нравов, либерализмом личных отношений и строгостью юридических законов, кои все равно никто не исполнял. Не имелось здесь такой традиции, «по понятиям» жили тануфферцы, это следовало учесть.

Путешественники оглянулись на мачты и пропеллеры «Генриетты».

— Что ж, отдохнули в приличном коллективе, пора и честь знать, — справедливо напомнила Профессор. — Пошли, нечего время терять.

Обще-начальные сведения о здешних порядках у путешественников имелись — экипаж поделился тем, что знал. Посему до города добрались без проблем, возчик взял попутчиков на фургон, наполненный громоздкими, но легкими порожними бочками. Чем была хороша здешняя жизнь — на Лоуд поглядывали с любопытством, но без страха, никто не норовил завопить «оно без намордника!», «демон!», «жгите его, братцы!» Да, внешность экзотическая, редкостная, но не то чтоб уж очень. Тут и местных удивительных рож имелось огромное разнообразие. Тем более Лоуд держалась со свойственной ей интеллигентной естественностью, шорты большой грузоподъемности и надвинутая на нос потрепанная шкиперская фуражка сразу давали понять — существо имеет непосредственное отношение к речным и каботажным перевозкам, цеплять его незачем — можно в рыло схлопотать.

В Тануффере предпочитали в чужие дела не лезть, а если лезть, то хорошенько подумав. Играла роль история города. Изначально столица Коринты считалась чисто человеческим обиталищем. Но за последние столетия состав населения заметно изменился — приток эльфов, гномов, гоблинов, брауни и иных рас сделал свое дело. Теперь некоторые районы стали на две трети не-человечьими, нелюдей хватало везде, даже аристократичный и пафосный приречный Пиксы становился достаточно интернациональным. Оно бы и ничего, но тануфферцы оказались темпераментны и склонны к смелым экспериментам в личных отношениях, и в результате как-то внезапно оказалось, что население стало очень смешанным в расовом смысле. «Собственно, мы и сами интернационалисты, но тут будет сложновато» отметила Профессор во время предварительного планирования операции. Предсказать основные проблемы оперативной работы было несложно: любой горожанин на три четверти гном, полуэльф, элфо-гоблин, человек с изрядной долей генов карамса — не бог весть какая редкость, но если все они образуют узкие этнические сообщества со своими внутренними порядками-традициями, да еще находящиеся в непростых политических отношениях с иными сообществами, всё резко усложняется.

Путешественники с определенным уважением поглядывали на топающих по улице огромных гролей — существа вдвое превосходили людей ростом, по телосложению… ну, этакие буйволы, мелкоголовые, прямоходящие. Хотя у буйволов нет привычки таскать с собой здоровенные палицы.

— Странно, что здесь с продовольственным снабжением нет особых проблем, этих гролей прокормить-то сложно, — заметила Лоуд. — Но подтверждаются и приятные слухи, да, молодежь?

«Молодежь» подначку проигнорировала, просто глянула друг на друга. Хотелось поскорее добраться до гостиницы, имелись планы на отдых. Ибо припекало.

А красотки и красавцы города Тануффера… ну да, сложно их не замечать. Видимо, смешение кровей виновато: половина девушек и дамочек на улицах ошеломляюще привлекательны, представители сильного пола тоже выразительны –сумрачные нуарные герои-детективы, эффектные герои-любовники, одинокие герои-мстители, печальные рыцари в поисках дамы сердца — в общем, сплошная отрада для женских глаз. Правда, как у любого великолепия, имелась и теневая сторона — вторая половина населения, в лучшем случае слабо прописанная и серая — тысячи безликих служанок, торговок, пустолицых цветочниц, по мужской части: крайне неопределенные посыльные, землекопы, «просто-солдаты», скучные дворецкие и садовники — эти последние явно без права на убийство. Имелась и негативная прослойка, очевидная с первого взгляда: откровенные ведьмы (в плохом смысле этого термина), горничные-воровки, нечесаные головорезы из трущоб, повара и официанты с повадками унылых отравителей, лавочники-душители, сутенеры в ужасных парчовых пиджаках…

— Разберемся, это даже интересно, — сказала Лоуд, разглядывая уличного «полу-эльфа», уши у парня были великолепны — острые, обвешанные серьгами, зато всё остальное размытое и мышастое.

— Сюжетно-недописан, да так ему и надо, — проворчал Укс.

— Это да, явный драгдилер, — согласилась Профессор. — Бардак у них тут ужасный, клоака откровенная, морально-канализационная. Фунтик, ты делаешь выводы?

— Наркотики — не мой выбор, — сухо заверила бывшая воровка. — Стакан иногда приму, этого не отрицаю. Порошки, пилюли, дымок — никогда!

— Я не к тому, а насчет иных соблазнов. Приглядывайте друг за другом, вы переголодали, — намекнула Профессор. — Вам бы дать трое суток, а лучше пять отпуска «по семейным обстоятельствам», но время поджимает.

— Про время помним, — Фунтик вздохнула.

Через четыре дня, вернее, четыре ночи, на Лапуту должен уйти коллега «Генриэтты» — малый винтовой шлюп «Еху». Следовало управиться с делами и успеть договориться о месте на борту. Ходить к Лапуте контрабандисты не любили, собственно, туда по графику только старый шлюп и ходит. В общем, времени в обрез, а дел уйма.