Сидни Чемберс и кошмары ночи

— А Кречет остается висеть на веревке, чтобы все выглядело как несчастный случай?

— Не только за этим. Его должны допрашивать, он должен оказаться в центре расследования, пока его сообщник получает время, чтобы ускользнуть. Это он похищает бумаги директора колледжа и не исключено, что в настоящий момент находится рядом с Сарычом. Думаю, они отнюдь не дома, как утверждает сэр Джайлз. Они либо в Берлине, либо в Москве.

— Следовательно, вы считаете, что они работают на КГБ?

— Не обязательно.

— Вот как?

— Кто за мной следил? Почему хотели от меня избавиться? Ведь это были не ваши люди?

— Нет.

— И еще: почему не довели дело до конца и не убили? Профессионалу это не составило бы труда. Избавиться от меня легко.

— Боюсь, вы правы.

— Значит, это была демонстрация. Меня убеждали, что я в опасности. Хотели, чтобы наше расследование казалось очень рискованным.

— Кому это могло понадобиться?

— Разумеется, нашим. — Сидни колебался. — Я могу ошибаться, но давайте представим, что все события заранее спланировали. Был составлен заговор, в котором намеревались пожертвовать жизнью Сокола. Тот знал, что умирает, так почему бы ему не умереть на благо своей страны? Такова была его последняя миссия.

— Продолжайте.

— Ловушку расставил тот, кто стоит во главе колледжа. Директор затеял двойную игру.

— То есть наши люди — двойные агенты?

— Русские считают, что парни убили одного из лучших вербовщиков, когда-либо работавших на секретной службе, и теперь у них в руках досье на всех университетских, кто сотрудничает с разведкой.

— Пропавшие бумаги директора…

— Хотя, конечно, эти документы — чистейшая липа.

— Противник может вполне дознаться. Не кажется ли вам, что это слишком примитивный ход? О Соколе было известно, что он устраивал своим рекрутам пару эксцентричных испытаний. Поэтому все закрывали глаза на его ночные восхождения и никто не спешил привлекать полицию. Но если все это ловушка, чтобы обмануть КГБ, значит, в Кембридже работает русский агент. И этот человек завербовал обоих парней, которые в ночь трагедии побывали на крыше часовни.

— Вероятно.

— И мы не знаем, кто этот человек?

— Пока не знаем.

Инспектор Китинг отпил пива и отодвинулся со стулом от огня.

— Мне никогда не рассказывали открыто обо всех этих шпионских делах, но даже такая запутанность представляется слишком прямолинейной. Вам не кажется, что наши хищные птички могут быть тройными агентами?

— Завербованы КГБ, перевербованы секретной разведывательной службой, но только притворялись, будто работают на нее, а сами сохраняли верность Москве.

— Дурили нас под нашим контролем?

— Но какая им от этого выгода?

— Безопасный проезд в СССР за счет британского налогоплательщика.

— Что ж, возможный вариант.

Китинг посмотрел в свою записную книжку.

— Моя официальная задача предельно ясна: требуется определить, сорвался ли Сокол с часовни по неосторожности или его убили. Вот абсолютно ясная трактовка событий: безрассудный авантюрист приглашает с собой двух студентов, лезет на часовню Королевского колледжа в снежную, ветреную ночь, падает и разбивается.

— Уверен, университет хотел бы, чтобы вы все именно так и воспринимали.

— Как-то не вяжется, Сидни.

— Но какова альтернатива? Полномасштабное расследование деятельности британской секретной службы?

— Вы предлагаете мне закрыть на все глаза? — усмехнулся Китинг.

— Подобное нередко происходит. Неудобную правду лучше похоронить. Не задавайте о джентльмене лишних вопросов — и не разочаруетесь.

— Это то, что делает нас британцами?

— Это наше лицо в мире, — произнес Сидни. — Многие из нас культурные, обаятельные, искренние люди. Другие научились не гнушаться утонченным обманом. Вот почему за рубежом нас считают загадкой. Граница между джентльменом и убийцей порой эфемерна.

Китинг допил пиво.

— Насколько же проще иметь дело с откровенными разбойниками, — заметил он. — Они, по крайней мере, ничего не изображают.

На следующий день Сидни решил, что до вечерней службы должен прояснить кое-какие вопросы с директором колледжа. Вечер снова выдался холодным. Сэр Джайлз Тремлетт принимал гостя. На диване, небрежно положив руку на спинку, сидел дородный мужчина — министр иностранных дел Великобритании. Сидни извинился за то, что пришел не вовремя.

— Отнюдь, каноник Чемберс, — возразил директор. — Мы вам рады. Полагаю, вы знакомы?

— Только понаслышке, — кивнул министр иностранных дел. — Рад наконец встретиться с вами. Кажется, во время войны вы сражались вместе с моим отцом. Он командовал вашим полком.

— Да, — подтвердил Сидни, — в Нормандии.

— А теперь у нас свое поле битвы. Но игра намного тоньше. Это вопрос международной дипломатии. Я только что рассказывал сэру Джайлзу о наших проблемах с русскими.

Сидни был осведомлен о политике не так глубоко, как хотел бы, но прекрасно знал, что Советы отвергают предложения объединить Германию и препятствуют попыткам федерального правительства вступить в НАТО.

— Понимаю, как озабочен премьер-министр, — промолвил он.

— Он всегда подозревает вмешательство внешних сил, но даже Черчилль не вечен.

— Полагаю, у вас есть какие-то планы.

— Иден продолжит его дело. Он очевидный претендент. Нам нужна преемственность. А пока у нас намечается очередная конференция в Берлине. Сэр Джайлз сказал, что вы прекрасно знаете этот город.

— Бывал там после войны.

— И еще намекнул, что вы обзавелись там подругой.

Сидни колебался.

— Не представлял, что он в курсе.

— Сэр Джайлз не любит открывать карт.

— Вы оба знаете обо мне больше, чем, на мой взгляд, необходимо, — насмешливо заметил Сидни и, ободренный собственной смелостью, продолжил: — Это и есть причина, почему за мной следят?

— Вы заметили? — поинтересовался министр иностранных дел.

— Разумеется.

— Уверяю, вам ничего не грозило. Полиция была поставлена в известность.

— В том числе инспектор Китинг?

— Нет. Тогда бы игра потеряла смысл.

— Хороша игра! Я был напуган.

— Именно этого мы и добивались — чтобы вы вели себя как человек, которого что-то тревожит.

— Зачем?

— Показать, что вы на нас не работаете.

— Но я работал на вас!

— Еще мы хотели организовать вам защиту.

— От кого?

— Попробуйте догадаться.

— То есть за мной следили две разные группы?

Сэр Джайлз послал министру взгляд, который ясно говорил, что углубляться в детали не следует.

— Хотите выпить, Сидни? Скоро Великий пост.