Сидящее в нас. Книга вторая

Плывя к нему крадущейся кошкой, Ринда улыбалась невинной улыбкой, на которую старик отвечал ироничным взглядом прожжённого хвата. Она ему понравилась – Бранбор не скрывал приязни. Но связываться с княжной, расшатывая устоявшееся в Лонтферде равновесие, не собирался.

Куда же податься – продолжала прикидывать Ринда, не слишком интересуясь происходящим вокруг. На север нельзя – попался ей на глаза один из нотбов, служивших в дружине наместника: дикарь дикарём. К таким в Нотбер только сунься – мигом захомутают. Да ещё и поводу обрадуются: потащатся воевать с Лонтфердом за её княжество. Выдадут замуж за какого-нибудь урода почище Кеннера – передёрнуло её.

– Здорова ли ты, княжна? – озаботился старенький священник, заметив её ужимки.

– Здорова! – опередил невесту наместник с нескрываемым ехидством. – Это её от счастья так корёжит! Вон и жених от того же самого счастья весь светится!

По горнице раскатилось громогласное рыготание. Ринда рассеянно окинула взглядом окружающих: судя по всему, всё те же столпы народа. И большинство из них непременно поучаствовали в борьбе за княжение в Ринноне. Сейчас-то ржут, а ещё недавно грызлись голодными псами за сахарную синегорскую кость. Нынче же от всей разочарованной души желают Кеннеру с его батюшкой Кендульфом той костью подавиться.

Она покосилась на стоящего рядом жениха: рожа кислая, будто в него впихнули бочку стоялой клюквы. Ему тоже не в радость отцова затея, а идти поперёк его воли кишка тонка. Воитель робкий неперечливый – с трудом удержалась она от презрительной усмешки, которую Бранбор тотчас примет на свой счёт. Не стоит старика настораживать, усложняя себе жизнь. Он, по сути, ей уже неинтересен и не полезен, а вот навредить сможет.

Куда же ей податься – крутилось в голове, тревожа всё больше и больше. Не слушая приступившего к обряду священника, Ринда косилась на мужиков, обступивших жениха с невестой. Если пробиваться в Суабалар, так это ей нужно прямиком на юг. А там самые обжитые земли Лонтферда: не пробиться, поймают. Западное побережье, что идёт от Риннона до самого юга, для неё закрыто: тут, что не княжество, то верные риносцам соседи. На восток? Оттуда перебраться на южный материк? Но там, на другом берегу внутреннего моря Империя. Да и берега её впятеро дальше, нежели берега Суабалара: на простой лодке не добраться даже под парусом.

И, тем не менее, восток южного побережья для неё предпочтительней всего. Там земли не такие обжитые. Да и Рааны, которым ушлый князь Кендульф вполне способен нажаловаться на строптивую невесту, живут здесь, на их западном берегу великого океана. Буде даже король-демон впряжётся за князя из Кенна-Дикого леса, далековато ему будет тащиться выслеживать беглую княжну. Как и ловить небольшую парусную лодку на широких просторах моря промеж Лонтферда и ненавистной Империи.

Впрочем, Раанам людские заботы неинтересны – уверяла её настоятельница. Это заставляло надеяться, что демоны не станут вмешиваться. Сами же люди настолько приловчились жить-поживать бок о бок с демонами, что их неудовольствия почти никогда не вызывают. Мир промеж них и благолепие – вздохнула она. И тотчас к рассудку пробился возвысившийся голос священника.

Крепко же она задумалась, если не расслышала обращённого к невесте вопроса. Причём, судя по неудовольствию священника, обращённого не единожды.

– Готова ли ты, Ринда, княжна Риннона-Синие горы без принуждения да сомнений отдать свою волю в руки будущего мужа и господина?

Покосилась на Кеннера: лицо жениха закаменело. Да так, что вот-вот пойдёт трещинами, как после удара молотом. Хочет он её, не хочет – то дело десятое. А вот её отказ нанесёт чувствительный удар по чести его рода. Именно так: в одиночку принять на себя бесчестье не выйдет: и отец замарается, и братья, и прочие родичи.

– Ты задаёшь пустой вопрос, – холодно ответила невеста, неприязненно зыркая на священника. – Сюда меня прийти принудили. И жениха навязали, меня не спросясь. А ты ещё спрашиваешь о принуждении. Так что ответ один: без принуждения нет, не готова. Всё творится именно, что по принуждению.

Высокородное воинство зашумело. И отнюдь не все хаяли невесту за строптивость да непочтительность к традициям. Тут и там все эти «стерва» да «змеища» – а то и вовсе оскорбительное «сучка» – звучали вполне одобрительно. Далеко не у всех поместников с князьями жёны безропотные клуши. Умная, характерная да сильная жена ой, как нужна тем, кто и домой-то нечасто наведывается. Кто, как не их жёны, ведут хозяйство да держат порядок на их землях тонкими железными ручками? Лишь законченный дурак этого не понимает.

– Ты, отец, не о том её спрашиваешь, – довольный, как всю ночку блудивший котяра, успокаивал растерявшегося священника наместник. – Тут обычным ритуалом не обойтись. Не на ту напали. Ты её прямо спроси: подчинишься ли ты, княжна Риннона-Синие горы, нашей воле?

Хитромудрый Бранборище – мысленно рассмеялась Ринда. И в угол её загоняет, и лазейку ей же оставляет. Требует подчинения не от девки по имени Ринда, а именно от княжны. Не станет она княжной, и слово, данное наследницей, не будет стоить выеденного яйца. А наследницей она перестанет быть, едва сбежит.

Ринда посмотрела прямо в глаза старого наместника и широко улыбнулась: чистосердечно, благодарно. Бранбор понял, полуприкрыл глаза, принимая её благодарность за очередную подсказку.

– Подчинишься ли ты, княжна Риннона-Синие горы, воле достойных властителей земель Лонтферда, свято соблюдающих законы нашей земли? – послушно вопросил священник, не упомянув её имени.

– Княжна Риннона-Синие горы подчинится воле достойных властителей земель Лонтферда, – на всякий случай, дословно повторила Ринда, дабы потом к её клятве было не придраться.

К той клятве, которой в эту решающую минуту она обрубила последнюю ниточку сомнений. Ну, или предпоследнюю. Ибо Кеннер, вопреки её ожиданиям, не ерепенился, не зыркал на неё злобно. И руки невесты, зажатой в его кулаке, не калечил. Ринду вновь затормошило сомнение: может, он и не так уж плох, как она привыкла о нём думать? Может, остаться с ним?

Она вновь покосилась на стоящего рядом жениха. Теперь лицо Кеннера было непроницаемым и даже каким-то отстранённым. Тоже думал о чём-то своём, а ни как уж не о творящемся здесь ритуале. Мстительные тени по застывшим чертам не проскальзывают: видать, думает не о том, как её наказать. В то, что он столь превосходно держит себя в руках, Ринда не верила. Откуда столь изощрённые навыки скрытности у того, кто сроду в них не нуждался? Наоборот никогда не стеснялся в проявлении чувств.

– Ну, что же, Кеннер из Кенна-Дикого леса, – поднявшись, с непременной в таких случаях торжественностью изрёк наместник Северных земель Лонтферда. – В присутствии высокородных воителей королевства утверждаю ныне свершившееся: как победитель в сражении за княжий престол, ты получил свою награду. Да здравствует новый князь Риннона-Синие горы! – залихватски рыкнул старик, вздев к небу сжатый кулак.

– Да здравствует князь Риннона! – громогласно и дружно подтвердили присутствующие, что всё начатое два года назад завершилось с честью и ожидаемым исходом.

Лес поднятых рук был подобен вскинутым вверх боевым булавам, увенчанным пудовыми кулаками. Вскинутым и готовым обрушиться на любого, кто осмелится противостоять общей воле. Небось и на мою головушку обрушить их не постесняются – невольно поёжилась Ринда. Было от чего. Кеннон за своей беглянкой рванёт не в одиночку. Даже, если кто из этой толпы не захочет, всё равно побежит вместе с ним. Круговая порука его чести – с таким не шутят.

Она шутить и не собиралась. Не игрушки – это подлинная война, которую одна гордая строптивица объявит им всем. Страшно ли ей? Страшновато – честно призналась себе, съёжившись в кругу обступивших их с женихом поздравителей. Мужики что-то говорили, хлопая Кеннера по плечам да спине. Над чем-то смеялись – она ни словечка не расслышала. Ладошка в жениховском кулачище совсем заиндевела без доступа крови. А тот и не думал её отпускать: жал всё сильней и сильней.