Сидящее в нас. Книга вторая

– Не советую, – мигом схлынуло раздражение, и Ринда весело фыркнула.

Синегорскую змеищу никто сроду не пытался обольстить. Уж славу она себе заимела: доброго слова не скажут. Но и этот мужчина не из тех, кого можно смутить славой нестерпимой хладнокровной стервы. Сам тот ещё гусь. Да они и впрямь парочка на загляденье: глянешь, и оторопь возьмёт. Вот бы риносцы взвыли, если бы они вдруг поладили. Никому б тогда житья не стало – вяло барахтались в голове пустые мстительные мыслишки.

– Значит, всё-таки веришь, что могу, – удовлетворённо покривил губы Кеннер.

– Взять меня силой? – не без труда удерживала смех Ринда. – Можешь. Орать и драться не стану. Потерплю. Невелика пытка, раз бабы от неё не помирают.

Кеннер не выдержал и заржал: негромко, но заразительно. Так что её губы невольно разъехались в улыбке.

– Ты мне нравишься, – отсмеявшись, внезапно прямо, не виляя заявил он. – Нет, правда: нравишься. Умеешь ты возбуждать интерес, княгиня Риннона Синие горы.

– Княжна, – безотчётно поправила она.

– Да, нет: княгиня, – столь же внезапно посуровел жених. – Я сюда припёрся не на тебя обнажённую любоваться. Кстати, ножки ничего: длинные, сильные…

– Долго и далеко бегают, – нетерпеливо закончила Ринда и потребовала: – Дело говори. Ты пришёл сюда попытаться договориться.

– В точку, – кивнул он. – Такая жена, как ты, мне нужна, – без обиняков заявил будущий князь. – Меня сунули в это гнилое дело, и я подчинился. Но долго подчиняться у меня скверно выходит. Сорвусь быстрей, чем все предполагают. И с досады полезу кому-нибудь кровь пустить. Тем же нотбам. Давненько риносцы Нотбер за печёнку не щупали. Небось соскучились при бабском-то правлении?

– Ещё как, – озадаченно поддакнула Ринда, переваривая знамнательное признание, которое имело великое значение до вчерашнего вечера.

Он прямо поёт с её языка. Так ей и мечталось: муж где-то как-то. И подолгу куролесит вдали от Риннона, а она княжит. Заманчиво – леший его задери! Было. А теперь яйца выеденного не стоит.

– Как сладостны мечты, – задумчиво подначила Ринда новоиспечённого выворачивателя души, прикидывая, когда сообщить ему счастливую весть о новоиспечённой Двуликой.

– Это ты зря, – укорил Кеннер. – Сама видишь: какой из меня князь? Считать подати да разбирать поместные дрязги? Легче ножом по горлу, чтоб быстрей отмучиться.

– В это верю, – согласилась Ринда, поскрёбывая подбородок. – И в остальное бы поверила, если бы не твой отец.

– А что отец, – аж перекосило почтительного сына.

– Он для того и толкал тебя биться за Риннон, чтобы отдать его в мои руки. Не спал, не ел, всё мучился: как бы угодить строптивой девке?

– Не веришь, что мне по силам отбить у него охоту совать нос в наши дела? – холодно процедил Кеннер, напрягшись.

– А с чего мне верить? – спокойно, без издёвки осведомилась она. – О твоём почтении к отцу чуть ли не песни складывают. Поместники Риннона уж точно складывают свои планы, как обуздать князя Кендульфа с его непомерным честолюбием. И тебя, уж прости, готовятся встретить не князем, а занозой в заднице. Завертится у вас – до смерти будешь расхлёбывать.

– Ты поэтому сбежала? – тотчас резко выплюнул Кеннер явно злободневный для него вопрос.

– Спрашиваешь: не имею ли я что-то против тебя?

– Сама знаешь.

– Прежде имела, – решила честно признаться Ринда.

Наполовину.

– А теперь? – пытал её острым неприязненным взглядом Кеннер.

– Всё изменилось.

– Что изменилось? – нетерпеливо дёрнул он головой. – Опять что-то задумала? Не надоело?

– Не задумала, – всё никак не могла решиться она вывалить на него несусветную новость. – Но говорю, как перед самим Создателем: теперь уже окончательно ничего не выйдет. Нам не быть вместе.

– Дура! – прошипел Кеннер, досадливо ощерившись.

Ринда вздохнула и поняла: пока перед ней не поставят живую-здоровую Аки, никаких признаний. Двуликую не тронут – самоубийц нет. А как это отзовётся на чучелке? Нужен ей такой риск, как самой Аки золотистые косы да васильковые глаза над алыми щёчками.

– Дура, – безотчётно поддакнула Ринда, думая о своём.

– И всё? – недовольно уточнил он, глядя на неё с законным подозрением. – Это все объяснения? Может, хватит тумана напускать? Чего ты выламываешься, как… подлинная дура?

– Не выламываюсь, – вздохнула Ринда, всё больше тяготясь беседой, но, не имея сил злиться. – А ты всё узнаешь сегодня. Странно, что до сих пор не узнал.

Что-то уж больно мудрёные мозги им дал Создатель – подумалось ей – иной раз сам в себе никак не разберёшься. Как ни странно, ей стало жалко этого сильного неприкаянного человека. Кажется, он и вправду верит, что у них всё получится, если оба постараются. И она не исключает, что договорись они раньше, у Отрана бы так и не появилось Двуликой. Во всяком случае, не сейчас и не княжна Риннона.

– Не выламываюсь, – передразнил Кеннер с издёвкой. – Честное слово: с дурами много легче, чем с такими умницами, как ты.

– Ага, – вновь не удержалась от вздоха Ринда. – Создатель им в помощь. А теперь оставь меня. Нужно вставать и начинать новый день.

– Вставай, – всем своим видом показали ей, что не прочь полюбоваться, с чего она начнёт.

– Перестань! – мигом вернулась к ней давешняя нешуточная досада. – Меня твои никчёмные обольстительные коленца жутко раздражают.

– Это у тебя от излишней образованности, – хмыкнул Кеннер.

И вдруг, оттолкнувшись, подался к ней. Ринда пикнуть не успела, как этот подлец всей своей тушей придавил ей полтела. И этак внимательно проверил, что там у неё отразилось во взоре. Оценил секундное замешательство и подался ещё ближе, утонув локтями в перинах.

Тело мгновенно взбунтовалось, словно его поставили на страже самого себя. В голове загулял ледяной ветер ожесточённого протеста.

Кеннер, отбросив кривляния, спросил напрямик:

– Может, всё-таки стану тебе мужем прямо сейчас? Зачем время терять?

Ринда сглотнула. Шевельнула примёрзшим к нёбу языком и поняла, что сейчас встанет, возьмёт нож и на самом деле убьёт этого человека. Такой лютой злобы она ещё не испытывала – сама испугалась до сердечного холода.

– Стерва, – разочарованно выдохнул Кеннер, верно оценив её взгляд.