Сидящее в нас. Книга вторая

И толкнувшись локтями, оказался на краю лежанки. Поднялся, посмотрел на вздорную недотрогу с насмешливым сочувствием и весомо изрёк:

– Как скажешь. Я подожду своего часа.

Развернулся и потопал к двери.

Едва та захлопнулась, Ринда выдохнула, и перед глазами встал, как живой, Отран. Холодные ладошки безотчётно прижались к животу: там всё томительно колобродило и тянуло, словно просясь выпустить это наружу. Сроду не замечала за собой подобной страстности – печально улыбнулась она, собирая в кучу силы отбросить подлую мысль мчаться искать этого… этого…

Аки – встряхнул её спасительный страх. Одеяло отлетело, она подскочила и кинулась к окну. Выглянула на двор, оценила суету людей, нагружающих возы. Обругала себя идиоткой и занялась, наконец-то, помывкой вчерашней холодной водой. Не сразу и сообразила, что холода на самом деле не почувствовала.

Её одежда лежала в кресле: вычищенная и починенная. Новёхонькая шёлковая рубаха висела на спинке: никаких украшательств, но ткань дорогая с юга. Стоящие у кресла сапоги тоже с иголочки – не хуже тех, что она успела истоптать. Даже ножи не отняли, выложив на столик для рукоделья. Рядом с корзинкой битком набитой клубками нитей для вышивки. Намекают, где моё место – дёрнулась, было, она выбросить корзинку в окно.

Вовремя одумалась: не хватало ещё себя дурой выставлять. Оставила в покое ни в чём не повинную корзинку и принялась одеваться. Драбор, несомненно, уже знает: лучше не навязывать ей помощниц – княжна не в духе и не желает вокруг себя ненужного мельтешения.

Одевшись и вооружившись, Ринда поскакала вниз по лестнице с твёрдым намерением немедля разыскать хозяина дома. Тот обнаружился всё в том же дворе: что-то повелительно втолковывал мужичку с хитрой рожей и весьма непочтительно засунутыми под пояс хрящеватыми пальцами. Пришлось остановиться поодаль и дожидаться, когда Драбор покончит со своими делами.

Да полюбоваться, как спустивший раньше неё Кеннер забавляется со своими дружинниками, встав с парой мечей против троих. Что-что, а воинские забавы её никогда не интересовали: скучное, по сути, занятие. Ринда, было, взялась разглядывать широченное хозяйское подворье, на котором всё кипело, бегало, звякало и гомонило, но к ней подошёл Драбор. Нарочито поклонился княжне великого рода – пускай все видят, что он соблюдает вежество. Затем почтительно уставился на неё и по всем правилам обряда учтиво осведомился:

– Хорошо ли почивала, княжна?

– Издеваешься? – брякнула она, припомнив их свободное общение не далее, как вчера.

– Люди смотрят, – укоризненно буркнул старик.

– Благодарю, почтенный Драбор! – напоказ ответствовала достопочтенная девица. – В таком доме, да на таких постелях грех плохо почивать. Нужно быть законченной стервой, чтобы докучать тебе придирками, – шепотком закончила она.

– А ты ещё не законченная? – невинным голосом уточнил Драбор.

– Да где уж там? – дурашливо отмахнулась Ринда. – Ещё совершенствоваться и совершенствоваться. Женишка-то мне подсунули ого-го. Волчьи клыки до пупа: того и гляди, сожрёт и костей не оставит.

– Да ну? – так же дурашливо округлил глаза Драбор. – А от тебя вышел довольнёхонький. Я, было дело, подумал, что вы наворковались всласть. Вчера-то вечером смурной был, как туча. Всё девок к тебе гонял.

– Зачем? – опешила Ринда, лихорадочно размышляя о том, что холопки могли увидать или услыхать.

– По его словам, проверить: не окочурилась ли его резвая на ногу жёнушка?

– Проверил? – Ринда выжидающе посмотрела на остроумного хозяина.

Старик ожёг бестолковую укоризненным взглядом и успокоил оглушительным признанием:

– Что творится в моём доме, первым узнаю я, Двуликая. И не каждому перескажу. Как и мои холопы.

Ринда перевела запрыгавшее зайцем дыхание и тихо поблагодарила:

– Я тебя ещё совсем не знаю. Но очень хочу узнать ближе. Потому что отныне твоя должница. Всё на свете не обещаю. Но, что смогу, для тебя сделаю.

– Солидная награда, – задумчиво оценил мудрый старик. – Многообещающая. Надеюсь, в этот раз ты не преминешь занять то место, на котором она не превратится в пустой звук.

– И захотела бы, так не смогу, – призналась Ринда, бросив мимолётный взгляд на сражающегося Кеннера. – Не знаю, поймёшь ли? Сама ещё толком не уразумела: в голове сумбур да сладостные ожидания. Смех и грех. Но у меня такое чувство…, – осеклась она, испытующе глядя на старика, подумала и рискнула затронуть потаённое: – Я нынче свободна, как никогда не бывало. И одновременно стреножена, как никогда. Будто заклятье на меня наложили. И от своего…

– Отрана тебе уже никуда не деться, – тихонько помог ей старик. – Ну, чего вылупилась? А то я не знаю, кого к нам вчера в город занесло. А после и в мой дом к одной… девице-красавице. Рааны, знаешь ли, запросто в чужие окошки не лазят. Лишь к своим любушкам, перед которыми ласковей ягнят.

– Слышала эти сказки, – отмахнулась Ринда.

– Кабы сказки, – нравоучительно возразил Драбор. – А я-то уж навидался, как Двуликие из своих мужиков верёвки вьют. Добро, хоть все умницы, как на подбор. Стань Двуликой какая-нибудь дура набитая, страшусь представить сей подарочек. Так что, девка, ты ничуть не погрешила против истины: ты нынче свободней всех свободных. Никто тебе не указ. Оно и пугает. Не натворила бы каких бед в сердцах-то.

– Не натворю, – досадливо пообещала Ринда. – Лучше скажи: не появлялась ли рядом с твоим домом моя подруга. Она такая…

– Всему городу ведомо, какая она, – язвительно обрадовал хозяин дома. – Её тут несколько борзых обобрать решились. Так что твоей чужачке здорово повезло, что у неё в подружках Двуликая. Воин она, конечно, знатный – ничего не скажешь. Но в одиночку среди чужого народа особо не напрыгаешься.

– Драбор! – не удержавшись, раздражённо прошипела синегорская змеища. – Ты дело говори. Где она, знаешь?

– Знаю, – язвительно сообщил старик. – За твоей спиной.

Ринда облегчённо фыркнула в голос. В шумном же дворе наоборот постепенно разбухала тревожная тишина. Бросив через плечо взгляд, она оценила лицо оторопело выпучившегося Кеннера. Хмыкнула, обернулась к воротам, куда все таращились в опасливом недоумении, и сама замерла, не веря глазам.

Напротив широких распахнутых ворот посреди улицы пыхтел и недовольно поводил башкой огромный белый бык с торчащими, как вилы, высокими рогами. С непривычными для бычьей породы длинными ногами: высокий и могучий. На нём, вольготно поджав ноги в широких холщовых штанах, восседал всё так же обнажённый по пояс Отран.

– Раан? – удивлённо выдохнул Кеннер, в несколько прыжков оказавшись рядом с невестой и закрыв её от демона.

Словно врага грудью встречает – мелькнуло в голове Ринды – как бы дров не наломал. Как не прискорбно, сочувственные мысли просвистели в голове прохладным весенним ветерком и благополучно усвистали прочь. Двуликая не могла отвести взора от застывшего на быке, повернувшего к ним голову демона. Застыли и все, кто колготился во дворе – даже лошади. Застыло само время – Создатель знает, сколько его минуло, прежде чем Отран спрыгнул с быка. Даже не спрыгнул, а слетел, и непринуждённо двинул во двор скользящей нечеловеческой походкой.