Сигнал бедствия
Шрифт:
– Семь чего?
– изумился Рожин.
Харви шлепнул себя по лбу ладонью. Хмыкнул.
– Прости, это у нас слэнг такой. Мы храмами называем вот такие круглые сооружения. Их формики строят, - Харви покосился на Сержа, нахмурился, - Местные животные. Патти их так обозвал, они чем-то на муравьев похожи, - пояснил ботаник, - А чем-то - на обезьян.
– Храмы? - уточнил Рожин, - У них есть религия?
– Да нет, конечно!
– рассмеялся Харви, - Я же говорю - животные. Сначала кто-то пошутил, а потом в обиход вошло.
– А зачем они их, действительно, строят?
Харви пожал
– Почем я знаю - инстинкты какие-то. Как у бобров или термитов. Я - ботаник, а не зоолог. Мне достаточно, что храмы есть, и вполне для жилья годятся. В жару в них прохладно, а в дождь не протекают. Сомой внутри обкурил, паутину на пол бросил - и порядок.
Наткнулся на вопросительный взгляд Рожина. Чертыхнулся. Махнул рукой.
– Не обращай внимание. Тут чужие редко бывают - поневоле забудешь, что наш жаргон не всем понятен. В общем, не кучно храмы стоят. Так-то их больше, чем людей. Выбирай любой из пустующих и живи.
– Слушай, а если эти... формики в свой храм явятся, а вы - там?
Харви рассмеялся.
– Да нет, не беспокойся. Они в те храмы, где селятся люди, больше не заходят.
– Брезгуют, что ли?
Харви недоуменно поглядел на Сержа. Потом рассмеялся и хлопнул того по плечу.
– Ну, ты - шутник!
Серж тоже усмехнулся.
– А сами строить не пробовали?
– Мы не уродуем природу, - строго парировал Харви, - Берем только то, что она дает. И не больше, чем надо. Так что тут живет меньше десятка человек.
– Кто да кто?
– уточнил Серж.
– Я, - не удивившись, ответил Харви, - Патти, он - главный. Великий человек! Келли, механик. Ты его видел, все здесь чинит. Клаус, доктор. Корнелиус заходит, писатель. Он неподалёку живет.
– Девушки у вас есть?
– перебил Серж, - Мне танцы ньюхип-богинь под луной обещали.
Харви улыбнулся.
– Имеются. Прямо тут - Мадлен. Имельда - на соседней поляне. И еще есть - но туда идти надо.
– Красивые?
Харви пожал плечами.
– На мой вкус - да. Но мое мнение вряд ли тебе подойдет. Видишь ли, я - гей, - поколебался и добавил, - С Нью-Хиджаза.
– Вот оно что...
– протянул Рожин, - Сочувствую, - помолчал, - Они же, кажется, своих голубых нигде в покое не оставляют? Ой, прости, я что-то не то сказал?
– Да ничего, - Харви махнул рукой, - На Пантанале я - в полной безопасности. Мне здесь нравится, - на лице Харви появилась светлая улыбка, почему-то немного извиняющаяся.
Серж почувствовал себя неловко. Оба замолчали.
– Элис Джонс тоже в поселке живет?
– прервал паузу Рожин.
– Да.
– Ты в курсе, зачем я здесь?
Харви кивнул.
– И это правильно.
– Почему?
– поинтересовался Рожин, - Что он сделал?
Харви скорчил грустную гримасу.
– Не оправдал нашего доверия.
***
Харви и Серж стояли, наклонившись к земле. Харви, весь светясь, тыкал палочкой в грядку. Серж видел в указанном направлении обыкновенную морковь и чувствовал себя полным идиотом.
– Да нет, ты посмотри!
– захлебывался от восторга Харви, - Невероятный пример удачной акклиматизации. Только вкус немного другой. Но нисколько не хуже исходного! А еще тут капуста прижилась, репа...
– А это что?
–
– Это...
– Харви с трудом оторвал взгляд от милой его сердцу морковки, - Нет, это местное. Очень толковая штука, кстати. Мы называем 'хлебное зерно'. Кидаешь его в кипящую воду, и оппа - сразу получается мягкая съедобная штука размером с шарик для пинг-понга, не дать, не взять - пшеничная булка. Народ на нем брагу ставит. Очень приличную. А Келли - самогон делает. Не поверишь - не хуже виски получается! А вот тут у меня арбуз... Ой, а что с нашим арбузиком.
Харви сложился пополам, раздвинул траву и как завороженный уставился на маленький полосатый шарик размером с теннисный, умильно бормоча себе под нос.
Рожин отступил на шаг. Выпрямился, со скрипом расправил затекшую спину. Огляделся. Невдалеке располагался длинный карбоновый стол с двумя скамьями по обе стороны и навесом из незнакомого материала. Рожин тихонько отошел от Харви и, приподнявшись на носки, осторожно потянул ткань на себя. Серая материя оказалась удивительно мягкой и приятной на ощупь. Неожиданно навес подался в сторону Сержа, чуть не свалившись на дальнобойщика. Рожин попытался вернуть конструкцию в первобытное состояние, но безуспешно.
Совсем рядом колыхался полог вигвама. Оттуда доносилась музыка, древняя и гипнотизирующая. 'Не иначе, из хипповой традиции' - рассудил Серж.
– Серж, куда ты делся?
– услышал Рожин взволнованный голос Харви.
'А нет меня, я - в домике' - мысленно ответил дальнобойщик, отодвинул полог и заглянул в вигвам, но увидел только несколько тусклых огоньков и пляшущие по стенам тени. В нос ударил одуряющий вкусный запах.
Неожиданно его шею обвили гибкие, как змеи, будто бескостные руки, на лицо упали шелковистые волосы, в губы впились чужие - женские. У Рожина перехватило дыхание. Он судорожно вдохнул пряный аромат. Сержу показалось, что он стремительно улетает в мягкую теплую бездну. Внезапно полет прекратился. Бездна отстранилась и превратилась в смеющуюся молодую женщину.
– Привет, дорогой!
– Мы знакомы?
– слегка обалдел Рожин.
– Нет, и это хорошо!
– в глазах девушки мелькнула смешинка, - Я люблю новые встречи.
– Серж, - представился Рожин, еще не придя в себя.
– Зря ты это сказал, - не одобрила незнакомка, - Побыл бы еще некоторое время незнакомцем.
– Теперь уже поздно. А ты - кто?
– Я - любовь. Еще меня зовут Мадлен, но это лишнее. Я наполняю мир любовью, то есть собой. Если я стану всем миром, а мир станет мной, зачем мне другие имена?
Ласковые руки опять обвили Рожина, но теперь вокруг талии. Девушка Мадлен положила голову на грудь Сержа.
Рожин улыбнулся.
– Но мир огромен, а ты такая маленькая. Не боишься, что растворишься в бесконечном пространстве?
– Нет, дорогой, - ничуть не смутившись, ответила Мадлен, - Чем больше любовь отдаешь, тем больше ее в тебе остается. Это - не игра с нулевой суммой.
– Какие мы слова знаем!
– развеселился Серж.
– Я не знаю, это Патти подсказал, - Мадлен рассмеялась в ответ.