Сила двух начал

Он, не спрашивая даже, сразу принялся помогать Кэт в уборке дома и, когда все было закончено, опустился в кресло рядом с ней, что вновь держала на руках спящую Мэгги. Кэт так устала, что уснула бы тут же, если бы не взволнованный голос Северуса, что произнес:

— Миссис Мейнджен! Ваша дочь проснулась!

— И что в этом необычного? – спросила волшебница в недоумении, нехотя открывая глаза,— она же не должна спать целый день!

Снегг покачал головой, не отводя пораженного взгляда от Мэгги.

— Ее глаза... едва она открыла их, они были непроницаемо-черными, а сейчас – темно-серые, совсем как у вас!

Кэт мягко улыбнулась, поняв суть проблемы.

— Наверное, сейчас ты думаешь, что ее глаза станут либо снова черными, либо зелеными или голубыми?— спросила она, опуская взгляд на Мэгги – девочка сейчас просто сидела у нее на коленях, разглядывая Снегга полными любопытства глазами.

Северус в ответ пожал плечами.

— А что, это нормально?

— Мне тоже было непривычно – вначале. Позже я просто перестала обращать на этот факт много внимания. Обычно глаза Мэгги такие, когда она только просыпается или капризничает, требуя какую-нибудь вещь, что ей вдруг понадобилась.

Голос Кэт был полон такой нежностью и любовью, словно переменчивый цвет глаз ее дочери позволял ей еще больше любить Мэгги. Теперь малышка играла с небольшим, с ноготь большого пальца, агатом, вправленным в оправу из серебристо-белого металла, что искрился так, словно являлся кусочком луны – агат этот был амулетом Мэгги.

— Не опасно носить Мэгги так рано подобную вещь?— кивнул на амулет Северус с недоумением.

Кэт, усмехнувшись, покачала головой.

— Этот амулет – не угроза для нее, а наоборот – залог крепкого здоровья. Мэгги болела, когда младенцем была, и выжить ей помог именно этот амулет. И носит она его лишь из-за того, чтобы та болезнь вновь не вернулась.

Северус хотел было спросить что-то еще о столь странной болезни, но промолчал, видя, что Кэт сейчас не до него – вперив невидящий взгляд в пространство перед собой, она вновь переживала тот день, когда ее малышка чуть не умерла и Мэри встретила свою смерть вместе с дочерью – Марго.

...— Похоже, та лихорадка вновь вернулась,— озабоченно говорила Джейн, осматривая плачущую, горящую в жару Мэгги,— вашей малышке нужна срочная помощь...

Не договорив, Джейн скрылась в своем кабинете, унося с собой Мэгги – а Мейнджены остались в коридоре, молясь, чтобы целительница вылечила их дочь. Минуты текли необычайно медленно, Кэт уже хотела без разрешения зайти в кабинет Джейн, но ее отвлекло появление Мэри, что держала на руках Марго.

— У нее приступ,— произнесла Мэри тихо, не дожидаясь соответствующего вопроса от Кэт и Джека,— я должна остановить его.

И, не добавляя ничего больше, Мэри скрылась за дверьми кабинета Джейн.

Прошло немало долгих минут, пока Джейн не появилась вновь в коридоре – с Мэгги на руках, радостно улыбаясь. Кэт тут же с возгласом радости кинулась к своей дочери, что как раз в эту минуту улыбалась ей. Но счастье не затмило мгновенно возникшую тревогу:

— А Марго? Что с ней?

Достаточно ясным ответом Кэт стало мгновенно помрачневшее лицо целительницы.

— Она...

Волшебница просто не смогла дослушать Джейн – она вбежала в кабинет целительницы и остановилась посреди него, глядя расширенным от ужаса взглядом на стоящую у окна Мэри. Лицо ее – совершенно белое, серьезное как никогда, без следов слез, сказало Кэт, что...

— Марго спасти не удалось,— произнесла Мэри неожиданно громким, сильным голосом, прижимая безжизненное тельце дочери к своей груди,— приступ не оставил Марго шанса выжить, убив за мгновения... Я не смогла ее уберечь от той болезни, что с минуты на минуту убьет и меня.

Кэт хотела что-то сказать, но не успела – за дверью послышался шум борьбы, вопль боли, затем в кабинет вбежал Джек.

— Пожиратели смерти знают, что ты здесь!— крикнул он Мэри, что смотрела в пространство ничего не видящим взглядом,— скорее, уходим!

Реакция Мэри на эти слова потрясла не только самого Джека, но и Кэт с Джейн: волшебница лишь рассмеялась каким-то сухим, безнадежным смехом.

— Мне уже нет смысла спасаться, а вот вам...

Ее речь оборвалась – кабинет содрогнулся от заклинания, что попыталось пробить дверь. К счастью, дверь этот натиск выдержала, Мэри же, не теряя времени даром, и не обращая внимания на протесты друзей, перенесла подальше от больницы, в рощицу леса, сначала Джейн, а затем и Кэт с Джеком. После же, едва попрощалась с ними, вновь отправилась в больницу – навстречу верной смерти.

Едва Мэри ушла, рощицу огласил громкий плач – чудом спасенная Мэгги словно была солидарна со своей матерью и хотела вновь видеть свою крестную. Кэт, баюкая дочь в попытке успокоить, внезапно заметила, что на шее Мэгги висит на тонкой, но прочной цепочке из белого металла небольшой, с ноготь большого пальца, агат, черный, как ночь.

— Зачем он Мэгги?— спросила Кэт у Джейн,— это с его помощью моя дочь поправилась?

Целительница, переведя взгляд на Кэт, кивнула.

— Да, отчасти. И он же будет защищать ее, если болезнь вновь проявится. Шанс мал, но все же безопасность должна быть стопроцентной.

Кэт понимающе кивнула, и, оглянувшись на приобнявшего ее за талию Джека, сказала:

— Глупо и дальше так стоять – нам пора возвращаться домой.

И Мейнджены, попрощавшись с Джейн, трансгрессировали к своему, тогда еще безопасному, дому...

Кэт прерывисто вздохнула, возвращаясь в настоящее, и слегка удивилась тому, что увидела: Северуса больше в гостиной не было, Мэгги же вновь крепко спала. Да и ей пора поспать – прежде чем переезжать, нужно набраться сил для переезда...

Проснувшись на следующее утро, как всегда – с рассветом, волшебница сразу же взялась за решение неотложных дел. И первым из них было перемещение ее питомцев в новые дома. На это ушло полдня – одно лишь прощание с ними далось Кэт очень нелегко. Но вот все те помещения и загоны, что были еще вчера полны ее любимцами, опустели, и волшебница, боясь, что потеряет так необходимую ей сейчас твердость духа вновь, поспешно вернулась в дом. Он должен был перейти к ее двоюродной сестре, что появилась как раз к вечеру – и пообещала, что будет содержать дом Кэт в порядке. Только после этого волшебница, собрав самые необходимые вещи, взяв на руки Мэгги, отправилась к маме – она жила на окраине Шотландии, в небольшой деревеньке неподалеку от моря. Она очень обрадовалась, увидев дочь и внучку, и тут же принялась ворковать над Мэгги, что с улыбкой начала что-то лопотать. Кэт же сразу уснула – она вымоталась за день, и сейчас ей необходимо было отдохнуть...

Проходило время, то замедляя, то убыстряя свой бег – два года прошло с тех пор, как Кэт, унося вместе с дочерью свою скорбь, бежала из Англии в попытке скрыться от слуг Волан-де-Морта. Тревоги волшебницы были не напрасны – Пожиратели смерти два раза после побега Кэт навестили ее дом, и, не добившись от ее сестры ничего, ушли ни с чем. А через год после этого по всем городам и деревням прокатилась благостная весть об уничтожении Волан-де-Морта при попытке убить годовалого малыша, сына Джеймса и Лили Поттеров. Чета Поттеров погибла, не выстояв против Волан-де-Морта, а Гарри выжил, обретя лишь шрам на лбу в виде молнии. Весь волшебный мир праздновал это радостное событие, положившее конец долгим годам террора Волан-де-Морта и Пожирателей смерти, волшебники появлялись среди маглов, не заботясь о статуте Секретности...

Теперь Кэт, более не опасаясь за свою жизнь и жизнь Мэгги, могла вернуться в свой старый дом. Но возможность эта была лишь иллюзией, немощным призраком былого счастья – волшебнице больше не хотелось даже издали смотреть на тот дом, что был свидетелем смерти ее любимого, жить в нем, зная, что, если бы не роковая случайность, Джек был бы вновь рядом с ней и Мэгги... Так что Кэт даже не думала о возможности вернуться туда, куда не было возврата, и по-прежнему жила вместе с мамой, но уже спокойнее, чем раньше. Но не могла забыть о том, что спокойствие это было достигнуто гибелью двух людей, что едва-едва вступили во взрослую жизнь – Лили и Джеймс, когда-то – ее ученики, стали последними жертвами Волан-де-Морта. Они боролись, зная, что надежды нет, пожертвовали собой ради сына, как когда-то Мэри, еще подчиняясь Волан-де-Морту, спасла их, не думая, что ждет ее за это. Если бы Мэри тогда не поступила так, кто знает, что было бы? Пророчества, что так и не получил Волан-де-Морт, не было бы, как и того, о ком говорилось в этом пророчестве. И Джек бы не погиб... а может, и погиб, но уже по другой причине – ведь террор Пожирателей смерти длился бы и дальше, и привел бы к страшным последствиям...