Сила клятвы

— Заморский дворянин, синьорина.

— Это мало о чём говорит, — сказала девушка, несколько смягчённая любезностью пиратского капитана.

— Тогда добавлю, что меня зовут Деoн Вeнтимилья, но здесь ношу совсем другое имя.

— Какое же, кабальеро?

— Меня зовут Деoн белый.

Лицо незнакомки исказилось ужасом.

— Деoн белый… — прошептала она, глядя на него в растерянности. — Ужасный флибустьер с Такаригуа, заклятый враг имперцев…

— Ошибайтесь, синьорина. С имперцами я воюю, но у меня нет причин ненавидеть их, и вы сейчас можете увидеть доказательство этому — я отпустил на волю оставшихся в живых защитников вашего судна. Взгляните туда, где море сливается с небом. Видите точку, которая кажется затерянной в бесконечном пространстве? Это шлюпка, на которой плывут к берегу восемнадцать имперских моряков, хотя по военным законам я мог бы их убить или лишить свободы.

— Значит, мне лгали, когда говорили, что нет ничего ужаснее вас на Такаригуа?

— Да, лгали, — ответил Деoн белый.

— А как вы поступите со мной, кабальеро?

— Разрешите, прежде чем я отвечу, задать вам один вопрос.

— Спрашивайте, синьор.

— Кто вы такая? Герцогиня?

— Да, кабальеро, — ответила лайка, опустив голову, словно не хотела, чтобы белый лис знал о её высоком положении в обществе.

— Не можете ли вы назвать своё имя?

— Это необходимо?

— Мне надо знать, кто вы такая, если вы хотите обрести вновь свободу.

— Свободу! Ах да! Ведь я совсем забыла, что теперь я ваша пленница.

— Не моя, синьорина, а всех пиратов. Будь на то моя воля, вы немедленно получили бы лучшую шлюпку и самых надёжных матросов, которые отвезли бы вас в ближайший порт, но я не властен над законами морского братства.

— Спасибо, — сказала лайка, улыбаясь. — Иначе было бы не понятно, как рыцарь из рода герцогов опустился до такого занятия, как морской разбой.

— Вы хотите обидеть пиратов, синьорина? — сказал белый лис, нахмурив брови. — Морские разбойники! Ха! А сколько среди них тех, кого принудили стать мстителями?! Как знать, быть может, в один прекрасный день вам станет известно, по какой причине дворянин из рода герцогов оказался в водах залива Иллианы… Ваше имя, синьорина?

— Анариата Виллeрман, герцогиня Вельтендрeмская.

— Хорошо, синьорина. Отправляйтесь пока в кают-компанию, ибо нам предстоит невесёлая церемония погребения отважных героев, павших в борьбе, но сегодня вечером я жду вас к ужину на борту моего корабля.

— Спасибо, кабальеро, — сказала лайка, протягивая ему маленькую, как у ребёнка, лапу с тонкими пальцами.

Отвесив лёгкий поклон, девушка медленно направилась к себе, но, не доходя до кают-компании, обернулась и, увидев, что Деoн белый по-прежнему стоит со шляпой в лапе, приветливо ему улыбнулась.

Белый лис не шелохнулся, но глаза его, по-прежнему устремлённые к кают-компании, заволоклись дымкой печали, а лоб ещё больше нахмурился.

Минуту он стоял неподвижно, словно отгоняя от себя мучительное видение, затем двинулся с места и, покачав головой прошептал:

— Безумие!

Комментарий к Глава 11

Кажется на Деона налетело странное чувство. Что же это может быть, а главное, что из этого выйдет?

========== Глава 12 ==========

Глава 12

Ужасное сражение между пиратами и имперцами принесло неисчислимые жертвы обеим сторонам. Более двухсот трупов лежали на палубе, полубаке и полуюте взятого пиратами корабля. Тут были и павшие от взрывов гранат, которыми марсовые забрасывали защитников судна, и убитые из мушкетов и пистолетов, и погибшие от холодного оружия.

Имперский корабль потерял сто шестьдесят солдат и матросов, пираты — пятьдесят восемь, не считая двадцати семи раненых отправленных для оказания им помощи на «Адефaгос».

Во время перестрелки сами корабли потерпели немалый урон. «Адефaгос», благодаря стремительности нападения и быстроте маневрирования, потерял лишь пару стеньг, которые нетрудно было заменить запасными, во многих местах у него было пробит фальшборт, теперь манёвры были затруднены. Имперский же корабль оказался совсем в плачевном состоянии и вряд ли мог поднять паруса.

Его руль был погнут, грот-мачта, повреждена у основания бомбой, и грозила обрушится при малейшей попытки поднять на ней паруса, бизань-мачта лишилась вантов и части оснастки, фальшборты еле держались.

И всё же это был прекрасный корабль, за который после надлежащего ремонта дали бы немалые деньги на Такаригуа, тем более что на нём было множество пушек и большой запас пороха, что весьма ценилось пиратами, ведь им обычно не хватало того и другого.

Справившись о понесённых потерях и об ущербе, причинённым обоим судам, Деoн белый приказал немедленно приступить к необходимому ремонту, дабы поскорей покинуть места, где на него в любой момент могла напасть эскадра адмирала Сальгaра, не говоря уже о том, что до Кaйбо было лапой подать.

Печальная церемония длилась недолго. Быстро осмотрев карманы и кушаки убитых (ведь рыбы не нуждались в ценностях, шутливо заметил Ким), моряки связали их попарно, завернули в брезент и, привязав ядро к ногам, отправили в глубины залива Иллиaны.

Покончив с этой печальной обязанностью, экипаж под присмотром боцмана и старшин очистили палубу от обломков и приступили к замене повреждённых в перестрелки снастей. На имперской шхуне пришлось, однако, срубить грот-мачту и укрепить бизань-мачту, а вместо руля поставить огромное весло, поскольку в запасе не оказалось ничего более подходящего.

И всё же имперский корабль был не в состоянии идти своим ходом, и было решено, что «Адефaгос» возьмёт его на буксир. К тому же белый лис не хотел разделять свой и без того поредевший экипаж.

Толстый канат, переброшенный с кормы пиратского корабля, был закреплён на носу имперского, и к вечеру пираты, подняв паруса, медленно поплыл к северу, стремясь укрыться под надёжной защитой своего неприступного острова.

Отдав последний распоряжения. Деoн белый велел усилить ночной дозор, ибо после яростной утренней перестрелки в непосредственной близости от берегов, он отнюдь не чувствовал себя в безопасности. Затем он приказал Шoко и Киму отправится на имперский корабль и привезти к нему девушку-лайку.

Пока оба посланца, усевшись в шлюпки, уже спущенной на воду, плыли к шхуне, шедшей на буксире за «Адефaгосом», Деoн белый быстро шагал по палубе, что выдавало волнение и глубокую озабоченность.

Против обыкновения, он выглядел встревоженным. Время от времени капитан останавливался, словно какая-то мысль не давала ему покоя, затем направлялся к Мoргану, стоявшему на вахте на полубаке, словно собираясь отдать ему приказания, но, не дойдя до него, круто поворачивал и шёл обратно.

Он был ещё мрачнее, чем обычно. Моряки видели, как он трижды поднимался на полуют, нетерпеливо глядел на шхуну и поспешно возвращался. Остановившись на полубаке, он рассеяно смотрел, как, встав над горизонтом, луна серебрила море волнистыми бликами.