Сильная и независимая

И правильно. И хорошо… У меня как раз подходит к концу терпение. Как только за мальчиками захлопываются двери машины, я выхватываю из держателя телефон и набираю Моисеева.

— Значит так, слушай меня сюда, отец года… — рявкаю, сжимая пальцы на руле. — Я долго терпела, и ты почему-то решил сесть нам на голову, но…

— Если ты опять про пропущенную игру, то я уже говорил, что был занят!

— Это чем же ты был занят? Своей прошмандовкой?! Если я молчу, то это не означает, что я не в курсе, Эдик! Ты можешь детям врать, не краснея, до поры до времени они даже будут верить твоим сказочкам, но неужели ты думаешь, что на них поведусь я?

— Хм… Нельзя, да, обойтись без скандалов? — вяло огрызается в ответ Эдик.

— Ну, так веди себя как человек — и никаких скандалов не будет. Вот скажи, какого черта у тебя дети питаются чем попало? Ты вообще в курсе, что они считают калории? Нет? Так я тебе расскажу…

— При чем здесь одно к другому?!

— При том, что из-за твоих отношений страдают наши дети!

— Юль, в тебе сейчас говорит ревность…

— Во мне говорит здравый смысл! Если ты взял за них ответственность, будь добр — неси ее. Серый съехал по математике — ты даже не в курсе. Эдик, блядь, очнись! Это просто баба, а они — твои сыновья. — В груди противно вибрирует и дрожит от захлестывающих меня эмоций. — Я напомню, что у ребят начинается пубертат. И это делает их очень ранимыми, очнись же! Думаешь, они не понимают, что тебе на них насрать?!

— Хуйни не неси! Это мои пацаны… — рявкает Моисеев.

— Так включайся, блин, раз твои! Или, если тебе некогда, скажи им об этом прямо! Я с радостью о них позабочусь.

— Что я должен сказать — «Лучше бы вам пожить с матерью»?

— А хоть бы и так, да!

— Они подумают, что я хочу от них избавиться.

— И будут недалеки от истины! Хоть себе уже в этом признайся.

— Это твои домыслы, Юля.

Сделав глубокий вдох, прикрываю глаза и считаю до десяти, давая себе время успокоиться.

— Домыслы? Понятно. А скажи-ка мне, дорогой, ты сейчас где находишься? Нет, стоп. Дай я угадаю! С этой… А твои дети дома одни. Заказывают, мать твою, пиццу, которую им нельзя.

— Я не пойму, что ты предлагаешь! Поставить крест на собственной жизни?!

— Нет. Этого я тебе не предлагаю! Но к своей шалаве ты таскаешься каждый день, на это время находится. А вот забрать детей, отвезти их на тренировку — так ты у нас очень занят. Знаешь что? Я больше не собираюсь тащить это на себе. Или включайся в их воспитание, или сознайся, что тебе это не по силам — и возвращай детей матери!

— Я их не забирал! — орет в ответ Моисеев.

— Еще бы. Ты думал скинуть их на меня и трахаться беспрепятственно. Сюрприз-сюрприз, блин.

Отшвыриваю от себя телефон. Что за день такой? Все вкривь и вкось. Вот мудак же! Злая как собака возвращаюсь домой. Принимаю быстрый душ и наношу макияж, соответствующий моему настроению — черный хищный смоки, яркие губы, довершает образ эффект мокрых волос, маленькое черное платье и косуха от Miu Miu.

Хороша? Хороша, мать его! И никакой Эдик не пошатнет моей уверенности в собственной привлекательности. А дети… Рано или поздно они вернутся. Я просто подожду.

— Ну, ни хера себе! Только посмотрите на нее, — ахает Стася, когда мы встречаемся на стоянке у клуба.

— Кто бы говорил! — возвращаю девочке комплимент. — Сама красилась?

— Да. Правда хорошо получилось? — вертит головой Стаська.

— Не скажу, что ученик превзошел мастера, но вполне ничего, да! Ты, кстати, совсем на отца не похожа.

— Да, я больше в мать.

— Наверное, он сильно ее любил, — бормочу, цокая каблуками вверх по ступенькам. Все хорошо, но настораживает обилие молодежи вокруг. Интересно, куда я попала?

— Почему ты так думаешь?

— Ну-у-у, он так больше и не женился.

— А зачем сужать выбор? Я тебя умоляю.

У гардероба встречаемся с Леркой. Алла приезжает последней. К тому моменту мы уже понимаем, что попали в довольно специфическое место. Нет, тут все на уровне. Очень даже. Но контингент… Одна молодежь. Что, впрочем, неудивительно. Выбирая место встречи, Стаська ориентировалась на свою возрастную группу и как-то не учла, что некоторые наши подруги годятся ей в мамки.

— Ну, рассказывайте! Говорят, вас можно поздравить? — берет быка за рога Рындина.

— Да-а-а!

— Тогда нам шампанского?

— Вы заказывайте, а я с вами водичкой чокнусь. Или… Вот, лавандовый лимонад, выглядит красиво.

— Юлька, ну ты чего? Такой повод.

— Отвалите, а? Я так перенервничала, что и без шампанского голова кругом.

Слово за слово, перебивая друг друга, рассказываем девчонкам, как все прошло. Лерка соловьем заходится, что не зря она нам рекомендовала назначить презентацию именно на сегодня. Что-то про Марса в Козероге, ага, который способствует всяческим удачам в переговорах. Улыбаюсь. Пью лимонад. Девчонки проявляют неожиданную солидарность и тоже заказывают безалкогольные коктейли.

— Ого! Мой любимый трек.

— Так пойдем танцевать.

— Я не умею!

— Эта наука гораздо легче, чем химия, — ухмыляюсь я и, подхлестываемая азартом, утаскиваю сопротивляющуюся Стасю на танцпол.

С удивлением понимаю, что танцевать абсолютно трезвой не менее весело, чем под градусом. И проблем с координацией нет. Выписывая восьмерки бедрами, вскидываю над головой руки.

— Давай, просто почувствуй ритм, и тело само подскажет, что делать…

Прикрыв глаза, Стаська начинает плавно двигаться под музыку. Вот! А я про что? Это легко. Веду по бедрам ладонями. Растворяюсь в музыке. Будний день — на танцполе почти никого, и, наверное, мы привлекаем внимание, но мне плевать. Я хочу внимания, оно мне как никогда нужно. Я хороша, молода и свободна. Если смотреть на ситуацию под таким углом, то в ней как будто совершенно нет минусов.

Чую, как сзади кто-то пристраивается, качаясь вместе со мной. Почему-то кажется, что это Стаська. Подыгрываю ей, верчу бедрами, наклоняюсь, ведя ладонями по ногам, встряхиваю волосами, тут же резко выпрямляюсь и с удивлением узнаю в своем партнере вовсе не подругу, а навязчивого блондинчика из спортзала!

— Привет. Вот так встреча…

— Привет, — оступаюсь я. Малолетка меня подхватывает, не давая рухнуть.

— Никак меня ищешь?

От такой наглости у меня глаза на лоб лезут.

— Ну да! Мечтай, — усмехаюсь я, ударяя наглеца по загребущим рукам.

— Ты куда? Хорошо же танцевали… — не дает отстраниться он. Я нерешительно оглядываюсь на Стаську — та уже разошлась, и моя поддержка ей вроде не требуется. А мальчик… Мальчик и впрямь хорошо двигается. Черт с ним! Потанцуем. От меня не убудет.

Глава 10

Я расслабляюсь, позволяя парню задавать ритм. Легко, будто мы репетировали несколько месяцев, следую за ним. Его рука нахально накрывает мой живот, но как ни странно, это не вызывает во мне раздражения, хотя раньше такая бесцеремонность вряд ли бы мне понравилась.