Сильные не убивают. Книга 2

Натягиваю толстовку и джинсы — хватит нежиться в мягких пижамках. Звоню на комбинат и вызываю машину — пора принимать дела. Смотрю на себя в осколок зеркала. Рожа бледная, но уже хотя бы не сероватая. Справа осталась пара клочков волос, а левую сторону головы Токс мне выбрила — даже стильно получилось… Пожалуй, так и буду дальше носить.

Генрих смотрит на меня с портрета. Жаль, что я не успела толком побыть с ним. Что же, теперь он всегда будет со мной. Генрих уже никогда меня не предаст, это я наверняка знаю про него — и еще про кое-кого.

Протягиваю руку к стене, на которой лежит моя тень — она густая, плотная, сильная, в ней клубится тьма. Соприкасаюсь с ней кончиками пальцев. Улыбаюсь ей:

— Мы справимся.

Тень улыбается в ответ.

— Весьма похвальный боевой настрой, — насмешливо комментирует кто-то у меня за спиной.

Оборачиваюсь прыжком и роняю челюсть — впервые вижу настоящий портал, это такая магическая дыра в пространстве. Что он разверзнется в моей каморке с топчанчиком — жизнь меня к такому не готовила!

Из портала степенно выходит невысокий дядька — человек — с крашеной в каштановый хипстерской бородой и серебряной серьгой в левом ухе. Он благодушно улыбается, но глаза остаются холодными. Одет с некоторой даже небрежностью, под распахнутым пиджаком — вязаный блейзер на пуговицах. Но в прошлой жизни я неплохо разбиралась в шмотках и отчаянно дорогие вещи узнаю с полувзгляда. В Поронайске никто такого не носит.

— Понимаю, не вполне прилично без предупреждения навещать девичью опочивальню, — дядька заговорщически подмигивает. — Но я подумал, ты предпочтешь вот так, чем если тебя станут вызывать во всякие официальные учреждения с длинными неприятными названиями.

— А. Да. Конечно. Не проблема, располагайся. Ты явился, чтобы меня арестовать?

Раз этот конь в пальто мне с порога тыкает, отвечу-ка я взаимностью, а то получится приниженно как-то.

— Соль, голубушка, для произведения арестов у нас имеется специально обученный персонал. Не обязательно задействовать целого думного дьяка Чародейского приказа… Замминистра магии, чтобы тебе было понятнее. Шакловитый моя фамилия. Борис Онуфриевич Шакловитый. Я присяду?

— М-м-м… Вот стул, у него иногда спинка отваливается, но не так чтобы все время. Если особо не ерзать, посидеть можно.

Сама плюхаюсь на топчан и пытаюсь перестать глупо хлопать глазами. Ну не каждый день в мою каморку вваливается через портал замминистра, да еще магии. Как пелось в какой-то старой песенке — «кого попало не берут в замминистра».

— Вот и хорошо, вот и славненько. Постараюсь не ерзать… Да расслабься ты, все, как говорится, свои. Моему ведомству прекрасно известно, откуда ты на самом деле.

— В смысле?

— В коромысле! — Шакловитый снова подмигивает. — Промежуточный патрон, командирская башенка, очередь к товарищу Сталину!

— Чо?

Может, дядечка свой портал неправильно настроил и у него шарики за ролики заехали?

Шакловитый вздыхает:

— Тот неловкий момент, когда я знаю культурный контекст твоей реальности лучше, чем ты сама… Мы в курсе, что ты — попаданка из другого мира, локальная вероятностная аномалия. Само по себе это на Тверди не преступление.

— А. Ясно. Да, что-то такое было в книжках, которые папа мой читает. Он еще всегда окно с ними закрывал, когда я в его планшет смотрела.

— Ты в своем мире была так же молода, как здесь? Пожалуй, это многое объясняет… Видишь ли, попаданцы часто бывают полезны, они обладают необычными способностями и появляются в точках бифуркации. Действуют эффективно и целеустремленно, меняют реальность вокруг себя к лучшему. Но я про нормальных попаданцев сейчас, не про тебя.

Склоняю голову набок. Вот почему даже среди вероятностных, что бы это ни значило, аномалий я числюсь какой-то ненормальной аномалией?

— Ты интересовалась, не арестуют ли тебя, — Шакловитый дружелюбно улыбается. — Буду честен — совсем недавно план был именно таков. На пару-тройку достаточно неприятных казней ты наплясала в том злополучном подвальчике. Однако магтехническая медицина творит чудеса, да и в итоге все обернулось на благо Государства… плюс кое-кто замолвил за тебя словечко. Но не надейся, второй раз звезды так не сойдутся. Что я официально должен тебе сообщить, — Шакловитый откашливается. — Из снисхождения к юному возрасту и слабому полу, а также с учетом ряда не подлежащих огласке обстоятельств Государство не станет предъявлять тебе обвинения в связи с событиями последних недель. Ограничимся строгим выговором и предупреждением, что следующий конфликт с органами государственной власти повлечет последствия иного порядка.

— Да они сами берега попутали, ваши органы…

Шакловитый смотрит на меня так холодно, что я осекаюсь.

— Умничка, — констатирует он. — Некоторые темы обсуждать не стоит. Даже — особенно — со мной. И последний пункт официальной повестки. Тебе запрещено находиться на территории Российского государства где-либо, кроме острова Сахалин.

— Да я и так… — качаю ногой, которую обхватывает браслет.

Алгоритмы отчего-то не засчитали мои похождения в аномалии как некий прорыв добра — зеленая полоса как была примерно на середине, так и осталась. Обидно, я же все-таки спасла чертову прорву народа… видимо, чистоплюйские друидские алгоритмы остались недовольны методами. Значит, нам с Токс предстоит совершить что-то поистине великое, а то надоело уже таскаться с этой приблудой на лодыжке, да и колготки надевать неудобно.

— Это, вероятно, временно. А запрет действует бессрочно. Край света — давняя площадка для разного рода экспериментов, а на материке хватает проблем и без тебя. Так что сиди здесь, не отсвечивай, безобразий не нарушай — и, быть может, тебе и дальше позволят жить.

Впору сердиться, но, если честно, это просто смешно.

— Послушай, как тебя, Борис Ондатрович… Мне прям обидно, что ты топорно берешь меня на понт, как дурочку с переулочка. Хотя отлично знаешь, что друг Инис Мона — это не просто эльфийские красивости, а титул, который есть от силы у дюжины разумных на Тверди. Нет, я не собираюсь менять родные перди на туманы Авалона — даже не надейся. Но это не значит, что каждый замминистра может снисходительно позволять или не позволять мне жить.

Теперь уже я смотрю на Шакловитого с веселым любопытством — его очередь проходить проверку на вшивость. Он только улыбается краешком рта:

— Надо же, девочка тоже умеет отстоять границы… В интересные времена дети взрослеют быстро. Что ж, раз ты намерена продолжать эксперименты с локальным сообществом снага-хай, то это даже к лучшему. За вами следит множество пристальных глаз. Ваша раса — давняя заноза в заднице Государства. Как знать, может, именно ты найдешь путь интеграции снага-хай в цивилизованное общество… Если, конечно, успеешь. Ваш регион ждут некоторые пертурбации.

— Что, снова разборки с опричниками?

— О нет… Командование сто двадцать шестой базы смещено, а прочим-остатним забавный такой циркуляр вышел… сейчас зацитирую. «Во избежание дальнейшей эскалации конфликта с местным населением, — зрачки Шакловитого плавно двигаются слева направо — он читает текст, который непонятным образом вывел на видимый ему одному экран. — Вплоть до дальнейших распоряжений запрещено посещение городского поселения Поронайск, Поронайского порта и прилегающих территорий в рекреационных целях, без командировочного удостоверения». Эхма, как же я ненавижу канцелярит… не знаешь, Соль, как приучить чинуш к литературной норме? Даже телесные наказания не помогают… Но все это означает, что опричники вас больше не побеспокоят. Однако вскорости ты станешь вспоминать эти дни как детский утренник, уверяю тебя. Следишь за динамикой цен на мумие?