Синдром свечи

Он засмеялся так громко и неожиданно, что она вздрогнула.

– Наёмников никто ничему не учит, малявка. Мы учимся всему сами и всегда сами по себе. И так уж получилось, что Аи больше лекарь, чем воин, поэтому в нашей команде обычно лишь я выполнял основную часть заказа, а она подлатывала меня и следила за остальным.

Удар по голове был быстрым, неожиданным и - да, заслуженным, Мира это признал.

– Ты идиот, Мира!
– Каннила метнула на него яростный взгляд и пошла к выходу из комнаты.
– Сиди здесь и жди меня!

Он настолько опешил от такого тона, что вряд ли, даже если бы хотел, то смог куда-нибудь уйти. Каннила, хоть и была бойкой и вспыльчивой, но меру всегда знала, границу не переходила и никогда не ставила себя выше его, словно отдавая дать тому факту, что Мира, по сути, научил её жить.

Он снова посмотрел в потолок, и тот ответил ему таким же, абсолютно тёмным, взглядом. Забавно, это ведь намёк такой? Мира снова сделал что-то неправильно, а его маленькая свечка направляет всё в правильное русло.

Не зря же - свечка.

Она вернулась спустя, наверное, целую бесконечность, которой стали десять минут. Вернулась - и не одна.

– Извиняйся!
– Каннила уверенно посмотрела на него и чуть подтолкнула Аиуту ближе к кровати.
– И скажи, что согласен.

Мира поперхнулся воздухом, хотя, наверное, именно чего-то такого и ожидал от неё. Девушка, видимо, приведённая Каннилой без объяснений, повторила за ним и шокировано посмотрела на девочку.

– Ну? Чего уставились?
– возмущённо спросила та. Потом, отпустив руку Аиуту и, видимо, не знаю, куда деть свои, подошла к Мире и хорошенько ударила кулаком по его макушке так, что в его глазах на мгновение даже потемнело.
– Я же сказала: извиняйся!

– Твою ж, малявка, хватит меня бить!
– Мира, обиженно надувшись, потёр ноющую голову.

– Извинись!

Да, наверное, это выглядело более чем странно, подумал он, когда поймал на себе всё ещё удивлённый взгляд пасмурных глаз. Потому что Аиуту знала Миру всегда серьёзным и сосредоточенным, а не таким - совершенно расслабленным. Она всегда была под его строгим контролем, потому что Мира не хотел попасть впросак из-за неумелой напарницы, а этой девочке, которая ей годилась в дочери, а ему - в внучки, если не дальше - позволял бить себя по голове и ничего с этим не делал, лишь возмущался.

Да, наверное, это очень странно.

– Слушай, малявка, - успокоив себя, вкрадчиво начал Мира и сразу понял, что поступил неправильно - Каннила вся подобралась, как зверь перед броском.
– Я тебе уже всё объяснил. И мой ответ не изменится.

За что Мира любил работать с Аиуту, так это за её непревзойдённую догадливость и смекалку. Поэтому, когда она сделала шаг к стене, согласно кивнул про себя.

Только вот Каннила не хотела ничего понимать.

– Мира!
– снова возмутилась она, но, на удивление, ударить его не потянулась.
– Это я тогда была маленькой, а сейчас я сама могу за себя постоять!

– Может и так, - нехотя согласился он, - но это тоже ничего не меняет.

В глазах девочки разом появилось столько обиды, что Мира почти пожалел о своих словах. "Почти" - потому что, всё-таки, эта глупая "малявка" была ему дороже, чем бывшая напарница.

– Меняет, - уверенно, хорошо скрывая эмоции, сказала Каннила, - это всё меняет. Я же теперь могу пойти с вами, и ты не будешь волноваться о моей безопасности!

Аиутут, которая почти незаметно дошла до двери, застыла, и спина её стала неестественно напряжённой. Мира медленно выпрямился на кровати. Воздух вокруг похолодел.

– Не будет такого.

Наверное, он сказал это слишком железным тоном, потому что девочка вздрогнула и отшатнулась. Отшатнулась так, словно перед ней был не он, Мира, а кто-то другой, страшный, чужой. Чудовище.

Ему и самому захотелось отшатнуться и оказаться где-нибудь подальше, но от себя не убежишь, а от мелькнувшего страха в знакомых льдистых глазах - не хотелось.

– М-мира...
– дрогнувшем голос начала Каннила. И закончила. Было бы зеркало, он бы горько усмехнулся своему отражению, но зеркала не было, и пришлось сдержать этот порыв.

И лишь одно слово всплыло в голове - терпи.

– М-мира... я...

В комнате стало до неловкости тихо. Аиуту, не двигаясь, застыла у двери, и пальцы её так и тянулись к ручке, но не дотягивались; Каннила смотрела на него с приоткрытым ртом, и в её глазах было слишком много шока, слишком много - целая капля - страха и слишком много сожаления, которого ему было совершенно не нужно, а волосы, спадающие на плечи непослушными кудрями, горели неестественно ярко по сравнению с бледным лицом. Мира не сдержался - всё-таки горько усмехнулся и снова откинул голову назад, взглядом возвращаясь к потолку.

– Что ж, малявка, - иронично произнёс он, пытаясь придать голосу беззаботные нотки, но даже ему самому показалось, что боли там было слишком много, - видимо, я забылся.

"Видимо" - потому что Мира не забывался. Он никогда не изменял своей природе, просто для девочки она была одной, привычной лишь ей, а для других - совершенно другой. Поэтому "видимо" - тоже ирония.

– Мира...
– снова начала она.

И снова - закончила.

Он поднялся, всё ещё стараясь выглядеть беззаботным, но понимая, насколько это тщетно.

– Что ж, - повторил, - пришла пора заканчивать.

Что заканчивать и как заканчивать он и сам не знал, но было такое стойкое ощущение, что только что, от его ледяного тона, оборвалось что-то важное и что-то настолько хрупкое и ценное, что не склеить.

Наверное, горько подумал Мира, это доверие.

Он потянулся за мешком с вещами, но не успел ничего сделать - маленькое пламя сшибло его с ног, опрокинуло на кровать и уткнулось лбом в плечо, и от этого слишком привычного жеста весь комок внутри словно рассосался.

– Прости меня, Мира, - прошептала Каннила, всхлипывая, - я н-не хотела, чтобы ты злился...

Он рассеянно гладил её по голове и смотрел в потолок. Пряный запах, всегда следующий за девочкой по пятам, витал вокруг него и легко прикасался к напряжённым нервам, успокаивая их, осторожно навевая, что всё ещё может разрешиться, а порванная нить - восстановиться.

Наверное, они бы не заметили течение времени вовсе, если бы от двери не раздался голос Аиуту, которая так и не решилась уйти.