Синдром свечи

– Чёрт, малявка, вот совсем не вовремя ты собралась сырость разводить!

Она его словно не слышала. Взгляд стал пустым, совершенно покрытым льдом, и даже волосы, казалось, потускнели в темноте ещё больше, чем раньше. Мира зашипел, понимая, что такими темпами он никого не сможет поймать и, вздохнув, аккуратно присел перед ней.

– Слушай, - снова начал он, стараясь говорить спокойно, - тебе надо успокоиться. Сейчас мы встанем и поймаем тех, кто тебя тронул, ладно? А потом...

– Никого нет, - негромко сказала она.

– ...потом мы спокойненько... подожди, как нет?
– Мира непонимающе моргнул.

Каннила подняла на него глаза, и теперь уже от её взгляда всё сковало льдом.

– Я... хотела тебя разыграть.

Мира не знал, что ему делать: то ли злиться, то ли смеяться. От противоречивых чувств разболелась голова, но он, с каким-то странным выражением посмотрев на девочку, расхохотался так, что она вздрогнула и отшатнулась, как от безумца.

Наверное, в этом смехе и вправду было слишком много безумства, слишком много горечи и боли, но сам он этого не заметил, зато Каннила вся сжалась, словно в ожидании удара.

Когда Мира, наконец, успокоился, её всю била крупная дрожь.

– Знаешь, малявка, после такого я просто обязан научить тебя держать оружие, чтобы ты и себя так не поранила случайно.

Девочка уставилась на него во все глаза, всё ещё ожидая подвоха, и ему даже стало обидно от такого недоверия, но Мира не позволил себе зациклиться на этих чувствах и с лёгкой улыбкой посмотрел ей в глаза. Каннила ещё некоторое время просто смотрела на него, а потом поддалась вперёд в одно едином порыве и привычно уткнулась ему в плечо, всхлипнув.

– Я не хоте-е-е-е-ела!
– жалобно протянула она, и Мира успокаивающе провёл рукой по ярким волосам.
– Я... п-правда не хотела... п-просто х-хотела показать т-тебе, что в-все твои опасения... н-напрасны... даже кинжал зачем-то взяла... а п-потом... п-потом появился этот снег, и я исп-пугалась и выставила вперёд кинжал... и п-появился т-ты...

Вот оно, значит, как. Хотела показать ему, что не стоит так переживать из-за неё, хотела доказать, что уже самостоятельная и взрослая, а в итоге всё обернулось вот так вот. Даже если бы Мира мог бы, он бы не разозлился, а сейчас, когда силы неожиданно покинули его, и злиться вообще не хотелось, ему осталось только снова засмеяться и покрепче прижать к себе эту глупую "малявку".

Вернуться в лагерь они смогли лишь через полчаса, когда Каннила успокоилась и убедилась, что рана не кровоточит. Про кинжал Мира благополучно забыл, а когда вспомнил, то махнул рукой, да и девочка на просьбу принести его лишь вздрогнула и замотала головой.

– Я не стану брать то, чем тебя ранила!

И Мира не стал настаивать. Где-то на середине пути до стоянки он остановился и, не глядя на неё, неловко провёл рукой по волосам.

– Слушай, малявка, - она шмыгнула и подняла на него глаза, - я там случайно костёр потушил, поэтому, наверное, придётся нам без него обходиться...

На это известие Каннила на удивление стойко отреагировала - просто огрела его по голове кулаком и возмутилась:

– Тогда сам будешь меня ночью греть!

Мира выдохнул - придётся, видимо. Показательно вздохнул, потому что, на самом-то деле, ничего против не имел.

Обрабатывать рану пришлось на берегу того самого пруда, которое он и ушёл проверять. Первые минуты Мира категорично не пускал в воду девочку, объясняя это возможной опасностью, и решил сделать по-другому - просто разморозил рану и позволил крови попасть в пруд. Каннила от такого вскрикнула и бросилась к нему, но Мира остановил её поднятой рукой - ещё не время.

Когда из воды так ничего и не вылезло, он наконец разрешил девочке заняться своей раной, возмущённо пыхтя о том, что вода в озере слишком холодная и жёсткая для его нежной кожи. Правда, парочка хороших ударов по голове заставили его прикусить язык, а ещё это сделал весь вид девочки - опущенные плечи и нахмуренные брови.

Лечь так и пришлось - вместе и в обнимку. Мира устроился на спине, чтобы во сне не тревожить рану, а Каннила, чуть помедлив, свернулась возле его здорового бока и уткнулась носом в плечо - совершенно обыденно и привычно. Он гладил её яркие волосы, которые, казалось, даже в мерцании неярких звёзд светились как-то особенно, и смотрел на чёрный океан до тех пор, пока не забрезжил робкий рассвет за макушками деревьев.

Мира уснул, правда, совсем ненадолго - девочка явно не собиралась спускать ночное происшествие ему с рук.

– Мира, поднимайся!
– тяжёлый удар пришёлся чуть выше раны, и Мира зашипел от пронзившей бок боли.

– Боги преисподней, малявка, больно же!

– Сам виноват, что так долго не просыпаешься!
– возмущённо ответил ему голос, и, стоило только открыть глаза, Мира увидел, что Каннила стоит, склонившись над ним и уперев руки в бока.

Плечи её чуть подрагивали, брови снова были нахмурены, а вечно непослушные волосы - собраны в высокий пучок, который она делала очень и очень редко.

Придерживая рану, Мира осторожно сел и нахмурился в ответ.

– Чего ты в такую-то рань подорвалась?

Девочка отступила на шаг и, чуть покраснев, отвела взгляд в сторону.

– Я уснуть не могла, - призналась она.
– Вот и подумала, что, раз я не сплю, то и ты не должен.

Разумно, согласился он, у них же всё по-честному, всё одинаково. Он ведь тоже полночи не мог уснуть - всё думал о том, что случилось. А ведь тем ржавым кинжалом, которым ей посчастливилось попасть в него, девочка могла бы поранить себя, и тогда бы рана загноилась. Мире это не грозило из-за особенности крови, но Каннила-то была простым человеком, который периодически подхватывал простуду, порой случался кашель, но чаще всего - насморк, заработанный на ледяном ветру зимними вечерами. Не спасала даже тёплая одежда, поэтому Мира был уверен, что внимательность тоже не убережёт её от ненужных ранений.

А ещё - он же сказал, что научит её обращаться с оружием. В шутку, правда, сказал, но теперь понимает, что деваться некуда, и придётся всё-таки сдержать своё слово.

– Ну хорошо, - со вздохом произнёс Мира, и Каннила сразу напряглась, потому что он никогда так просто не сдавался, - раз тебе не спалось, то теперь будем просыпаться пораньше. Например, на рассвете, как сегодня.

Она побледнела, - по сравнению с яркими волосами эта бледность была особенно заметна, - и глаза её тоже стали бледнее и больше.

– Н-но как же?..
– пролепетала девочка.

Мира едва не рассмеялся, потому что его "малявка", сколько он её знал, всегда любила поспать подольше и в тепле. Главное, конечно, было побольше, но теплом она тоже никогда не пренебрегала, а подъём на рассвете значил не только меньше часов для сна, но и холодную росу, что, попадая за шиворот, замораживает сразу всё от макушки до пяток.

Он пожал плечами.

– Я же обещал научить тебя обращаться с оружием, вот и научу. Поскольку времени днём и вечером у нас нет, то будет заниматься этим по утрам.