Sindroma unicuma. Finalizi

– Нет, - соврала с легкостью.

Чем меньше правды, тем меньше проблем - давно проверено. А с волосинками-звеньями как-нибудь научусь справляться. Нужно пореже бояться и не до потери пульса, и тогда подарок жителя подземелья не проявится на пальце.

– Советую провести повторное обследование в лаборатории, - предложил профессор.
– Мы виделись в последний раз в субботу и расстались при... сумбурных обстоятельствах. Честно говоря, и я, и Генрих Генрихович испытываем вину за то, что втянули вас в эксперимент и, тем самым, поставили психическое здоровье под угрозу. Колено не ноет?

Я вспомнила об ушибленной коленке, вылеченной Альриком. Падение на институтской лестнице - не чета многочасовому воскресному ползанию по вентиляционным трубам, из-за чего опухли суставы. Спасибо Мэлу, позаботившемуся о покрасневших коленях: мазь и спрей избавили от болезненной отечности практически моментально.

– Ты видел Эву Карловну в субботу, а я любовался ею в воскресенье по телевизору, - заметил добродушно Стопятнадцатый и поделился стихотворным экспромтом: - Красота пленяет, в омут окунает.

– С головой, - добавил весело профессор. Мужчина лучился хорошим настроением, и мне неожиданно пришло на ум, что вопросы о самочувствии задавались из вежливости, а на самом деле Альрик витал мыслями в другом месте.

– Спасибо вам, Генрих Генрихович!
– поблагодарила декана.

– За что?
– удивился тот.

– За лимузин у общежития.

– Ах, это, - махнул рукой Стопятнадцатый.
– Пустое. Стало быть, ваш батюшка отказался от своих слов?

В присутствии коллеги он не начал спрашивать напрямик: "Значит, папаша усовестился и все-таки выделил средства на прием?" Что ни говори, а интеллигентный дяденька наш декан, но Альрик в курсе моих финансовых подвижек, поскольку мы с ним деловые партнеры, связанные пожизненным обетом.

– Да, папенька помог с деньгами, - соврала с легкостью, и Альрик отвернулся к окну, не сдержав улыбку.

Ну и пусть не срастается выкройка моих доходов. Отец считает, что я тяну висоры из Мэла, или, вернее, из Мелёшина-старшего. Мэл считает, что у меня темные делишки с профессором. Стопятнадцатый считает, что родитель внял голосу добродетели и сменил гнев на милость, подкинув деньжат. А Альрик ничего не считает, потому что знает правду. Утешу совесть тем, что Генрих Генрихович не догадается похвалить отца за проявление заботы о собственной дочери. Он человек деликатный и во внутрисемейные отношения не встревает.

– Отчего же только в субботу?
– сказал профессор, не отводя взгляда от окна.
– Я тоже заметил, что Эва Карловна покорила столичное общество на "Лицах года". Поздравляю вашего батюшку с высоким назначением, - добавил, обернувшись ко мне.

– Спасибо.

– Вас не затронули беспорядки в развлекательном центре?
– озаботился декан.
– Юноша, с которым вы присутствовали на приеме, попал в неприятности. Вчера мы отправили характеристику в Департамент правопорядка от администрации института.

– Спасибо за беспокойство, - поблагодарила я еще раз.
– Беспорядки не затронули.

Скажу правду, и Альрик как пить дать потащит на закрытый пятый этаж для проведения анализов и просвечивания внутренностей. А Пете, видать, пришлось несладко в казенных аппартаментах отделения.

– В том же клубе пострадал четверокурсник с факультета элементарной висорики. Отравление ядовитыми парами. Обожжены трахея и пищевод. Куда катится мир?
– посетовал Стопятнадцатый.
– Молодежь беспечна и не задумывается о последствиях.

– Думаю, у юноши, сопровождавшего Эву Карловну на прием, был повод покуражиться, - встрял с улыбкой Альрик.
– Точнее, ему было перед кем показать кураж.

Я потупилась. Острое чутье подвело профессора. Чемпион полез на ринг не из-за меня, а ради грудастой девицы из лимузина.

– Сомневаюсь, что ты совершил бы безрассудный поступок, - похвалил коллегу Генрих Генрихович.
– К сожалению, осмотрительность и зрелость поступков приходят с опытом и прожитыми годами.

– Никогда не поздно совершать безрассудства, особенно ради кого-то, - развеселился Альрик и подмигнул мне.

Его хорошее настроение било через край. Наверное, по результатам сегодняшнего экзамена на потоке выявилось немало отличников, что несказанно обрадовало профессора. Залихватское поведение коллеги заметил и декан.

– Не узнаю тебя. Последние два дня был мрачнее тучи. Поругался с Нинеллой Леопардовной, довел до слез трех лаборанток, устроил второкурсникам допрос с пристрастием на защите курсовых проектов. Между прочим, они пожаловались на тебя. Коллективно. Что изменилось?

– Не высыпался, - отозвался весело Альрик, и я вздрогнула.
– С Нинеллой всего лишь поспорил и даже голоса не повысил, лаборантки запортили результаты двухмесячного эксперимента, а второкурсники попищали, зато подготовились и сдали экзамен с хорошими результатами.

Все-таки интуиция меня не подвела. Профессор доволен итогами сессии по своему предмету. А ведь он тоже плохо спит, как и я. Наверное, выматывается на работе: проводит бесконечные опыты, телепортируя невзрачный камешек, и учит непутевых студентов, вбивая в них знания. Задать ли вопрос о моем сне?

– Как здоровье Евстигневы Ромельевны?
– спросила вместо этого.

– Хорошо. Можно сказать, прекрасно, - прогудел декан.
– Идет на поправку семимильными шагами.

– А что с этим?... С крылатым?
– помахала я руками, иллюстрируя, и Альрик, не сдержавшись, беззвучно рассмеялся.

– Взгляните, - протянул пачку фотографий и продублировал мои движения: - Вот оно, ваше... крылатое.