Sindroma unicuma. Finalizi

– Но я же не твоя родственница. Значит, оно не поможет мне?
– поинтересовалась с заминкой, потому что вопрос прозвучал как заочное обвинение семьи Мэла в грязных умыслах.

– Кольцо защищает хоязина вне зависимости от принадлежности к нашему роду, - ответил парень, не оскорбившись на намек.

Я покрутила подарок Мэла. В машине с затемненными стеклами кольцо отливало зеленым и опять удивило простотой формы. Разве оно похоже на коготь? В моем понимании этим прозвищем следовало наделить перстень в виде орлиного когтя или медвежьего - длинного, острого и внушающего страх. А на моем пальце красовалось обычное колечко. Да уж, крайне неподходящее название для старинного раритета.

– А почему Коготь Дьявола?

– Рассказать официальную версию или наиболее вероятную?

– Обе!

Если мне предстоит опекать подарок Мэла, хочу знать о происхождении кольца, пусть история и окажется приукрашенной.

– Согласно семейной легенде один из далеких предков, странствуя и воюя, попал случайно в горный край, где будто бы якшался с гномами, и те подарили ему кольцо. То ли людская молва переврала, то ли далекий пра-пра-прадед сам был не прочь потрепать языком, но поговаривали, что гномы отлили кольцо из когтя зверя, порожденного геенной огненной и обитающего в глубине гор.

– Гномы?
– переспросила я, развеселившись.
– Ну-ну. Прикольно. А правдоподобная версия какова?

– Далекий прадед выиграл безделушку в кости не то у воришки, не то у азартного игрока, спустившего наследство по ветру. Всего-то делов. Зато название у кольца здоровское, правда?

– И не говори, - согласилась с нервным смешком.
– Получается, женщины в вашем роду носили Коготь Дьявола?

– Да были такие случаи, - кивнул Мэл.
– Не волнуйся, оно не причинит беспокойства.

И правда, носи и носи без печали, не уставая. Но Мелёшин-старший не простит мне фамильного кольца.

_______________________________________________

Ungis Diavoli*, Унгис Дьяволи (перевод с новолат.) - Коготь Дьявола

19. Встречи, расставанья

Я категорически отказалась идти на экзамен, но Мэл настоял.

– Преподаватель посчитает отсутствие без причины неуважением к себе и к предмету. Потом замучаешься ходить на пересдачи.

– А сидеть с пустыми глазами перед преподом уважительно?

– Возьмешь билет, а там посмотрим, вдруг тебе повезет?

– Сомневаюсь, - возразила я и потюкала по макушке для демонстрации: - Когда в голове ничего нет, то удача не поможет. Должно случиться чудо. Например, преподаватель упадет в глубокий обморок от твоего замечательного ответа, и экзамен перенесут. Или вспомнит, что не закрыл кран с горячей водой, и помчится домой проверять. Или у него неожиданно отшибёт память. Чудес не бывает. Представь, дочь министра получит "неуд". Скандал! Караул! Теперь и чихнуть нельзя без утайки, как через минуту все узнают.

– Собирайся. Пойдем, - заявил безапелляционно Мэл, выслушав монолог безнадежной тупицы, и мне пришлось подчиниться с недовольным видом. Подкрашивая губы, я вдруг вспомнила, как Изабелка наводила марафет перед поездкой в "Инновацию", и прихорашивание блондинки подействовало на меня тогда как красная тряпка на быка.

Мэл привычно протянул руку, помогая выйти из машины, и привычно забросил мою сумку на плечо. Букет остался на сиденье.

– А как же ты?
– озаботило меня отсутствие у парня не только конспектов по предмету, но и элементарного пера.
– Успел подготовиться?

– Кое-что осталось в голове и не выветрилось, - отозвался Мэл.

Успокоил, ничего не скажешь. И я тоже хороша. Мало того, что стану двоечницей, за мной и столичный принц скатится в пропасть неуспеваемости. А ведь на его счету имеется одна неудача - несданный экзамен по символистике.

Я старательно игнорировала любопытные взгляды, благо студентов, разгуливающих около института и в холле, попалось немного. Счастливчики, получившие заслуженные оценки, спешили удрать из альма-матер, а прочий народ толпился возле аудиторий и потел перед экзаменаторами.

Теперь мне стало понятно, почему особы, утомленные и пресыщенные назойливым вниманием, смотрели пустым взором сквозь зевак. Надменность и высокомерно задранный подбородок - типичная защитная реакция на чужой навязчивый интерес.

Может быть, и я когда-нибудь научусь равнодушию и перестану различать знакомые и незнакомые лица, а пока что на глаза попался короткий ершик светлых волос, чей обладатель склонился над тетрадью, пристроившись на краешке постамента под боком у Списуила. Радик!

Удачный момент для успокоения совести. Поговорю с парнишкой и извинюсь за пустые заверения о совместных трапезах.

Едва Мэл сдал верхнюю одежду в раздевалку, я потянула его к статуе институтского святого.

– Эва, нужно спешить, - сказал парень недовольно, увидев, куда его тащат.

– Успеем. Мы ненадолго.

Радик заметил нас издалека, подняв голову, как и прочие студиозусы, облюбовавшие постамент. На меня и Мэла уставились не меньше двадцати пар глаз.

– Радик, привет!

Юноша вскочил, уронил конспекты с коленей вместе с сумкой, поднял, отряхнул и прижал к себе.