Sindroma unicuma. Finalizi

– Ну, а потом? Каким ветром тебя задуло к лестнице?

Радик не ответил, повесив голову. Опять замкнулся, закрылся. Что делаю не так? Или говорю не те слова?

– Сиди здесь и не смей никуда уходить, - велела парнишке и, вынув из сумки сотенную купюру, вышла в коридор.

Кого бы попросить? Может, Капу? У него, кстати, и дверь открыта.

Я заглянула, и при моем появлении Мэл и сосед вскочили, прервав разговор. Наверное, Мэл делился впечатлениями от бесплатного спектакля у лестницы.

Парень, по-прежнему в куртке, вышел в коридор.

– Как я понимаю, отмечалово накрывается медным тазом, - сказал, отгораживая Капу закрывшейся дверью.

– Правильно понимаешь, - согласилась, отводя глаза в сторону.

– Эва, он не ребенок. И сам снял дефенсор*. Его решение - его проблемы.

– А ты смотрел. Стоял в сторонке, смотрел, как все, и похохатывал!

– Не похохатывал. Его никто не заставлял.

– А кто заставлял того гада накладывать гипноз?
– вспылила я.

– Что же, теперь будешь опекать пацана до старости, как заботливая мамочка, и утирать сопли?

Неужели не понимает?
– поразилась я твердолобости Мэла. Побывал бы на месте парнишки и сразу бы проникся, почувствовав на своей шкуре стыд и последствия чужого вторжения в сознание и память. Теперь Радика одолеют такие же симптомы, как при сотрясении мозга, которые затянутся на несколько дней. И наверняка успела заболеть голова.

– Они заставили его раздеться!

– Ну и что? Подумаешь, - пожал плечами Мэл.
– Зато пацан закалится. Посидит, подумает и поймет, что был дураком. Жизнь-то не закончилась. К следующему экзамену о нем забудут.

Как у Мэла просто получается. Ничего особенного. Словно остановился, чтобы высморкаться в платок, и пошел дальше.

– Мне не нравится такая закалка.

– От ошибок никто не застрахован. Кто ты для него? Так и будешь утирать слезки, когда он продолжит спотыкаться? А как же мы с тобой, Эва? В конце концов, это смешно.

– Он мой друг, - заявила твердо.
– И я хочу быть рядом с ним.

– С чего ты взяла, что ему нужна твоя помощь? И у тебя есть своя жизнь. Тебе нужно в архив, и еще мы договорились отметить вечером сданный экзамен. Мама вот приглашает на обед, и Маська оборвала телефон, на низком старте мчится в гости. Что я им скажу? Что вообще буду говорить? Что ты бросаешь всё и бежишь по зову сердца, чтобы помочь болезному пацану, который не может разобраться в себе? Это же смешно. Что скажут люди? Они не поймут.

Говорил бы прямо, что под людьми подразумевает родственников и светское общество, чуждое мне.

Иными словами, делай свой выбор, Эва, ибо кольцо на руке обязывает, как и новое положение. Не успел Дьявольский Коготь покрасоваться на моем пальце, как потребовал оплату. На одной стороне Мэл, его семья, традиции и приличия высшего света, потому что "так надо", и на другой - моя совесть и сердце, которое болит от беспокойства за Радика.

– Люди ничего не скажут, и никто над тобой не посмеется. Если я компрометирую твою фамилию, могу отдать кольцо Севолоду.

Мэл ударил кулаком по стене, заставив меня испуганно вздрогнуть.

– Как знаешь. Твое право, - процедил через сжатые зубы.

– Поезжай, Мэл, отдохни. Сегодня был трудный день. Повеселись за нас двоих.

Он посмотрел на меня хмуро, с гуляющими желваками, но не ответил и, порывисто развернувшись, ушел.

Вот и всё. Не потребовалось долго ждать, чтобы выявить разницу в наших характерах и в мировоззрении. Белая полоса сменилась черной, хотя у меня и Мэла разные понятия о зебристости жизни.

Оказывается, Аффа слышала наш разговор. Она выглянула из комнаты и теперь стояла, прислонившись к косяку.

– Вот, - протянула я сто висоров.
– Купи что-нибудь. Нужно занять рот. И чтобы не готовить.

Девушка кивнула и скрылась за дверью.

Радик сидел на кровати, поджав ноги, и я пристроилась рядом. Натянула одеяло на себя и на него, чтобы не замерзла спина возле стены.

– Голова болит?
– спросила первым делом, и юноша помотал отрицательно.
– Как заболит, сразу скажи, понял?

– Ладно.

– Расскажи, как это - любить так, что не страшно отдать дефенсор*. Я не смогла бы. Я слабее тебя.

– Смогла бы, Эва, - улыбнулся парнишка.
– Не представляешь, какая ты сильная.

Если улыбается - это хороший признак. Глядишь, всё наладится.

– Смеешься? Слушай, ну, ты и конспиратор, - ткнула его шутливо в бок.
– Я и не догадывалась, что ты... что тебе нравится девушка.

Дрянь, правда, а не девушка.

– И к тому же старше тебя. И когда успел?
– пожурила Радика.
– Я думала, готовишься к сессии, а ты в облаках витал.

– Я учил, - вздохнул юноша, снова впав в меланхолию.