Sindroma unicuma. Finalizi

Аффа фыркнула.

– У нее уже есть родственная душа. Бодаемся с ним каждый день.

– Родственность бывает по духу и по крови. Как у единомышленников или у брата с сестрой. У близнецов наблюдается сильная связь через века и в разных перерождениях. Так что допустимо. А Мелёшин - не родственник, он - однофамилец. В будущем.

– Видала колечко, да?
– спросила соседка.

Девчонки тихо захихикали, и Вива смеялась с заметным облегчением. Наверное, тоже перепугалась до чёртиков.

Я заворочалась и закряхтела.

– Поднимайся, - стилистка помогла сесть, очутившись рядом.
– Голова кружится?

– Немного.

– Ну, ты даешь!
– воскликнула Аффа, уставившись на меня как на чудище. А ведь неделю назад в этой же комнате восхищалась неземной красавицей, собиравшейся покорить великосветский прием.
– Это навсегда?
– спросила она у Вивы.

– Отрастут, - заверила та авторитетно и обратилась ко мне: - Радуйся, что легко отделалась. В качестве дани могли забрать что угодно: голос, зрение, молодость, память.

– А завтра не заберут?
– выдохнула впечатленная Аффа.

– Что смогли, то взяли, - хмыкнула девица.
– Пошли восстанавливать внешность. Учти, покраска волос за дополнительную таксу.

Я устало махнула рукой, соглашаясь. Жизнь хороша, чтобы размениваться на мелочи.

Седина смотрелась страшно. Это были не роскошные волосы платиновой блондинки, например, Снегурочки. Из отражения на меня смотрела молодая старуха с обвислыми серыми паклями, тусклыми и безжизненными.

После того, как к волосам вернулся цвет и блеск, Вива отдала коробочку с остатками краски.

– Будешь подкрашивать, пока не отрастут заново. А если не отрастут, останешься бабой-ягой, - напугала меня.
– А что? Я предупреждала - не суйся. Дойдете вдвоем?

– Дойдем, - кивнула Аффа.

Доковыляем, - согласилась я молча.

– С тебя еще сотня, - заключила стилистка.
– Вообще-то работа стоит десятку, остальное - за моральный ущерб.

Я вяло кивнула. За жизнь не жалко отдать все деньги.

– Он был как живой!
– воскликнула горестно.
– Я бы никогда не полезла к зеркалу, но он стоял в двух шагах... Вот как ты, стоял и смотрел!

– Его спроецировало твое воображение, - пояснила Вива.
– Человеческая сущность состоит из физической оболочки, энергетического поля и души. После смерти физическая составляющая обращается в прах, тлен. Энергетическое поле или аура или называй, как хочешь, некоторое время летает в мире живых и рассеивается, а иногда и нет, превращаясь в призрака, особенно если у человека остались незавершенные дела при жизни. Это тот случай, когда в программе наступает сбой. А души уходят в мир мертвых, чтобы потом возродиться, или плутают в лабиринтах, если слабы.

– Ты попадала... туда?
– спросила я перед уходом у Вивы, и она коротко кивнула, нахмурившись.
– И... тоже заплатила?

– Тоже, - ответила девица, и ее настроение испортилось.
– Ползи уже. И не свались на лестнице.

После шокирующего общения с потусторонним миром ноги дрожали и заплетались. Спускаясь о лестнице, я вцепилась в Аффу:

– Пожалуйста, не говори Мэлу, ладно?

Мне вдруг вспомнилось невменяемое состояние парня на следующее утро после драки в "Вулкано", когда он решил, что меня нет в живых. Сегодня же беспечность и напускное бесстрашие едва не затянули в мир мертвых. Да Мэл убьет меня за легкомыслие!

– Не скажу, - согласилась девушка.
– Он и так мне плешь проел.

Добравшись до комнатушки, я рухнула на кровать, и опять Радик не шел из головы, заставляя заново переживать случившееся в комнате стилистки.

Паренек ткнул в меня пальцем. Что это? Случайность, галлюцинация, или юноша хотел показать, что я знаю ответ? Хоть убей, а в голове пусто, и ни одной гипотезы.

Почему пророческое око показало видение с зеркалами и коридорами вместо того, чтобы предупредить о поступке Радика? Разве известие о его гибели - не значимый момент, достойный того, чтобы запомниться на всю жизнь?

Наверное, провидческое око промолчало, потому что я до сих пор не осознала, что паренька больше нет, зато сегодня с предельной ясностью поняла: что бы ни случилось и как бы трудно ни было, при любых обстоятельствах нельзя опускать руки и сдаваться как Радик. Никакая неудача и беда не отнимут самое ценное, что у меня есть. Жизнь.

Цепляться за неё руками, ногами и зубами.

На следующий день я бодрилась, несмотря на терзавшую слабость. Были выпиты укрепляющие сиропы и капли за все пропущенные дни. Была предпринята попытка навести порядок под голубым страшнючим деревом, но я отложила её на потом из-за головокружения и подташнивания.

Зато поела, практически насильно впихнув в себя засохший кекс, купленный соседкой незадолго до гибели Радика. Желудок саботировал, разучившись работать, но я усмирила лентяя. И вроде бы даже почувствовала прилив энергии.

Аффа сдержала слово и не сказала Мэлу о вчерашнем контакте с потусторонним миром, но парень словно чувствовал подвох и обитал поблизости, общаясь с Капой.

Совсем опустилась!
– отругала себя. Ни разу не поинтересовалась у соседа, как поживает его брат Сима и удачно ли сдает сессию.

Мэл поглядывал подозрительно, и мне стоило больших трудов перемещаться по коридору, не пошатываясь и не привлекая внимание парня. Поэтому я, в основном, проводила время взаперти в комнате.