Sindroma unicuma. Finalizi

empty-line />

– Нет. Разве что внутренники сделали плафончик... ну, и портрет нарисовали, - показала я на подоконник, на котором лежал свернутый бумажный рулончик.
– Еще перед приемом Петя дал цветы, но я их забыла в торжественном зале.
– При этих словах Мэл скривился.
– Особо и дарить-то некому.

– Теперь понимаешь, что тебя нельзя оставлять одну? "Доброжелатель" устроит очередную гадость, а ты не увидишь.

Я надулась на его слова. Сказал бы напрямик, что слепошарая, и не нужно изображать воспитанность. Хотя парень прав. Из-за того, что не вижу волн, могу спалиться на любой мелочи.

– Ты говорила, что немножко подумаешь о переезде, - напомнил Мэл, надевая пуловер.
– И "немножко" закончилось секунду назад.

– Кто сказал?

– Я. Разве ты не слышала, как оно закончилось?
– удивился он искренне, чем вызвал у меня хихик.

– И как же?
– спросила, подойдя к нему и обняв.

– Лопнуло как воздушный шарик. Говори!
– потребовал Мэл, обнимая в ответ.

В голове снова пронеслись расписанные Мэлом ужасы, ожидавшие меня в институте и вне его стен, а также слова Аффы, не постеснявшейся назвать некоторые вещи своими именами. Вдобавок напугало предположение парня о новых "покушениях". Кто знает, какие пакости придумают фанатки профессора?

– Хорошо. Давай попробуем. Я переночую у тебя сегодня, а там поглядим.

– Отлично!
– просиял Мэл и закрепил согласие поцелуем. Сладко и туманит голову, но опять придется подкрашивать губы.

К дальновидной стилистке улетело мысленное спасибо за аренду тюбика, отражение в зеркале кивнуло мне в последний раз, и мы отправились в институт - Мэл и я. Шли и обнимались, потому что теперь вместе, а у меня тряслись поджилки, и дрожал голос.

– Слушай, Мэ... Егор, - произнесла непривычное имя, - а Петя так и сидит в отделении?

– Почем мне знать?
– ответил он грубовато.

– А... можно вызволить его оттуда?

Тон Мэл сменился, став насмешливым.

– Папена, на этот раз ты меня разочаровала. Я еще вчера ожидал, что рванешь выручать бедолагу, позабыв обо всем на свете. Так вот, до спортсмена мне нет никакого дела. Пусть как хочет, так и выкручивается. Он заслужил.

Я поняла, что Мэла не удастся уговорить и упросить. А ведь он мог бы помочь: позвонил, кому нужно, прощупал почву, разузнал, что с Петей, и не убили ли его на допросах.

– Ой, Мэл... Егор, а арестованных не избивают?
– пришла в голову жуткая мысль, навеянная разыгравшимся воображением.

– Не избивают. Успокойся. Возможно, его уже отпустили. Наверняка позвонил предкам, и те вызволили сыночка. Внесли залог или дали поручительство. И больше не напоминай о нем, Эва. Мне хватило того, что он обнимал тебя на приеме, - закончил раздраженно Мэл.

Чем ближе к институту, тем страшнее.

– Расслабься, - сказал вполголоса Мэл, погладив меня по спине, когда мы приблизились к крыльцу. У калитки было оживленно, на аллее тоже, и на ступеньках толпились студенты.

Народ считал минуты до звонка, и нам пришлось присоединиться к ожидающим. Мэл заключил меня в объятия, и мы укрылись за колонной, куда долетали лишь голоса, смех и далекий птичий гомон. Из-под козырька осыпались лепестки иллюзорных цветов.

Мэл заставил меня повторить от начала до конца маршрут предстоящих передвижений, который ничем не отличался от вчерашнего, за исключением визита на чердак. Парень решил проводить меня до архива и вернуться за мной после звонка.

Беспокойство росло, и я дрожала, но не от мороза.

– Вдохни глубже, - посоветовал Мэл.
– Вспомни прием. Четыре тысячи гостей, и ты уделала их всех.

Слабое утешение, вернее, вдохновение. Хотя на папашу я точно произвела впечатление.

– Твой отец не звонил?
– переключилась на другую тему, старясь унять волнение.

– Нет. А зачем?

– Как зачем? Его сын куролесит второй день, а ему и дела нет?

Мэл нахмурился.

– Я сказал ему о своем выборе. Думаю, он понял. А не звонит, потому что у него проблемы в департаменте. А твой откликнулся?

– Тоже нет, и это странно. Если он решил, что я звонила с чужого телефона, то мог бы назначить встречу через Стопятнадцатого.

– Не паникуй. Мы справимся, - сказал Мэл твердо, и его голос вселил уверенность.

Я практически не запомнила, как мы вошли в холл, влившись в толпу студентов, как мой парень помог раздеться и проводил до архива, точнее, до стола выдачи, где опять поцеловал в щеку и отдал сумку. На нас глазели, кивали вслед и переговаривались. Перед нами расступались, когда Мэл уверенно вел меня к подъемнику. Уж не знаю, то ли у парня был пугающий вид или повлияло что-то другое, но сегодня мы спустились в подвал вдвоем, и очередь пропустила нас. Правда, один второкурсник высказался о нахалах, лезущих напролом, но тут же примолк, когда Мэл посмотрел на него.