Синие звезды

В толстых бархатных накидках ярко-зеленого цвета украшенные гроздьями синих камней служители Акилина были похожи на моховые пеньки, когда на них утренняя свежесть оставляет сверкающие от солнечных лучей капельки росы. И если бы не всегда серьезные, строгие и даже немного суровые лица, они вполне могли бы сойти за клоунов, какие бывало развлекали городскую толпу во время организуемых в Лиции праздников.

Девочка украдкой взглянула на людей позади себя одетых в праздничные одежды аристократов: мужчин в лоснящихся черных фраках и слегка приплюснутых бархатных зеленых шапках, сделанных из такого же материала, что и накидки жрецов, и женщин во всевозможных платьях, на которых, блестя, переливались разноцветные драгоценные камни.

Принцесса слегка дернулась, качнувшись в сторону, расправляя затекшую спину. Летеции всегда казалось, что она выглядит очень странно, словно неживая девочка, а какая-то отраженная в кривом зеркале тень. И люди, видя ее, обязательно начинали смеяться и перешептываться за ее спиной. И даже, если они не показывали это открыто, то в душе они обязательно смеялись над ней.

— Перестань крутиться! Не гневи Акилина!

Принцесса вздрогнула, услышав недовольное ворчание деда, обращенное к ней. Девочка почувствовала, как вспотела ее спина, неприятно прилипнув к платьицу, обдуваемому прохладными порывами ветра. На несколько секунд ей как будто стало нечем дышать, и она, стыдливо оглядываясь по сторонам, стала быстро хватать ртом воздух, стараясь делать это как можно незаметнее.

Она стеснялась себя, стеснялась того, что о ней подумают люди. Но погруженные в свои мысли аристократы не обращали на нее никакого внимания, их взоры были обращены к бледно-голубому небу в молитве, адресованной Акилину. Считалось, что в этот день из Его Звездных чертогов наблюдают за людьми их умершие родственники.

Новый вдох получился слишком громким, и она поежилась от стыда, что это кто-то мог заметить.

— Перестань кривляться! — снова проворчал дед.

«Ну почему так? Я не кривляюсь, почему меня никто не понимает?» — с тоской и обидой подумала принцесса, обратив взор к небу, с которого должны были наблюдать ее родители, при мысли о которых у нее наворачивались слезы…

На одной из дам девочка заметила брошку. Это была довольно незамысловатая зеленая ящерка с приподнятым вверх хвостиком и задорными глазками, сделанными из двух драгоценных желтых камушков, неярко блестящих в тусклом вечернем свете. Каменные глазки как будто смотрели на нее. Принцесса моргнула, и как ей показалось, они подмигнули ей в ответ. Как бы она хотела стать греющейся на ярком солнышке ящеркой, прятаться в прохладной тени, весело резвиться со своими сородичами, навсегда забыв о своих страхах…

Из этих приятных грез Летецию вывело недовольное ворчание деда.

Тем временем праздничная церемония подошла к концу.

Король, окруженный стражниками, в сопровождении главного и двинулся к стоящей за храмом повозке под льстивое верещание аристократов Лиции.

— Да прибудет с вами милость Акилина! Да будет вечно ваше мудрое царствование!

Король что-то сухо бурчал в ответ на эти пожелания, а стражники бесцеремонно отпихивали пытающихся приблизиться слишком близко к его величеству аристократов.

Да, ее дед был не особо дружелюбным, она вообще не помнила его в хорошем расположении духа. Единственный, с кем он любил проводить время, был плетущийся сейчас рядом с ним лысый, неопределенного возраста, высохший, словно мумия, главный ляонджа — граф де Дэлеван.

Во внешности этого невзрачного человека необычно красивыми были лишь небесного цвета глаза, ярко-ярко-синие, словно капельки жидкого аквомора, вставленные в его глазницы.

Он, как и ее дед, практически всегда был одет в военную форму старого фасона, какую обычно можно увидеть на картинках старых книг, актуальных лет тридцать назад, во время молодости Никоса.

Возглавляя государственную безопасность, главный ляонджа был постоянным спутником короля, не доверяющего никому, даже собственной тени…

В толпе послышалось легкое движение, а затем приглушенный крик и звон упавшего на землю оружия. Двое королевских стражников держали пытающегося вырваться молодого аристократа, из рукава которого выпал спрятанный нож.

От этого резкого звука Летеция вздрогнула, застыв на несколько мгновений на месте, как будто потерявшись в пространстве. Ее движения замедлились и потеряли плавность, а у принцессы появилось чувство, что она стала картонной куклой, которую дергает за ниточки неумелый кукловод.

Расширенные зрачки девочки ошарашенно метались по сторонам, а затем застыли, встретившись с ледяным синим взглядом главного ляонджи, пронизывающим ее до костей.

Несмотря на улыбку на лице графа и быстро произнесенные несколько адресованных ей ласковых слов, его глаза выражали лютую холодную ненависть, как будто он ненавидел не только ее, но и всех людей и весь мир вместе взятый.

И эти ледяные синие глаза частенько преследовали Летецию в кошмарах, заставляя просыпаться принцессу в холодном поту.

«Мне просто это кажется, каждый раз, встречаясь с ним взглядом, от которого в жилах стынет кровь», — думала девочка «Это плод моего воображения и не более того»

— Кровавый тиран Никос, твои преступления не сойдут тебе с рук! — зло прокричал заговорщик, желая обратить на себя внимание короля. — Ты еще ответишь за погубленные тобой жизни!

Стражники, влепив юнцу пару пощечин, заткнули тому рот.

Никос, кинув беглый взгляд на заговорщика, проворчал себе под нос:

— Одни предатели вокруг, возомнившие себя творцами истории. Никому веры нет!

Главный ляонджа слегка склонил голову:

— Пятое покушение за этот год, ваше величество. О том, что сын лорда де Левентса собирается вас убить, мои «тайные защитники» узнали еще неделю назад.

При упоминании знакомого имени в голосе короля проскользнули нотки грусти.

— Лорд де Левентс? Как же! Помню времена, когда мы безоговорочно доверяли друг другу. Что с людьми время делает… — А затем, как будто придя в себя, Никос проворчал: — Почему сразу не арестовали? Предателям не место среди людей!

— Не было необходимости, ваше величество, так мы поймали его с поличным, и теперь уже изменник точно не отвертится от заслуженного наказания, — ехидно улыбаясь, ответил граф.

Они подошли к запряженной несколькими гнедыми скакунами карете.

— Ваше величество, желаете ехать? — не поднимая головы, спросил кучер.

Никос что-то буркнул в ответ, и, кряхтя, забрался внутрь. Но тут же заворочался на сиденье, пытаясь пристроить ноги.

— Что за неудобная карета? Почему новая, болван? — зло проворчал монарх.