Синие звезды

— Но ведь это же не правда!

— Нет, это часть правды, но именно та часть, которую захочет увидеть суд. Лорд де Пеленгюр пьяный выкинул кучера из повозки и сел порулить сам. Восемь человек лишились жизни под его колесами. И что суд? Отправил лорда на два года в ссылку, но не прошло и месяца, как он уже вовсю щеголял в столице. А тот, кто был поумнее, примирился с этим лордом до суда, взяв с него не плохую компенсацию.

— Это было в тот раз, когда ты выдавал себя за родственника пострадавшего и чуть было не отправился в Аквоморий?

Щеки Антона налились румянцем.

— Говорю, бери компенсацию!

– Хватит! Не нужны мне его поганые деньги, я добьюсь справедливости!

– Дурак, ну какой же ты дурак! — активно жестикулируя руками, выругался Антон.

Уил указал ему на дверь.

Антон, поняв, что переборщил, потупил глаза и сочувственно произнес:

– Я понимаю твои чувства, мне тоже очень жаль Лику. Но подумай сам, вряд ли бы она хотела, чтобы ты вступил в бесполезную борьбу вместо безбедной жизни. Я говорю тебе это как твой единственный друг.

— Как мой единственный друг, ты мог бы и поддержать меня.

— Я за этим и пришел, указать тебе единственно верный путь! Ты бы мог мне помочь расплатиться с долгами, а потом я знаю, куда можно выгодно вложить драхмы, мы бы зажили богато.

— Пытаться наживаться на горе старого друга очень нехорошо, — усмехнувшись, перебил Уил.

— Ничего ты в суде не добьешься, — сплюнув, проворчал Антон — Дурак, ты Уил, редкостный дурак.

И он, еще раз сплюнув, вышел из дома, захлопнув за собой дверь.

Уил закрыл глаза и, слушая монотонный стук дождя по ставням, не заметил, как провалился в сон.

— Может, вернемся, поздно уже? — взглянув на Уила, взволнованно спросила Лика.

Уил глубоко вздохнул, почувствовав ночную свежесть, смешанную с терпким запахом дикорастущих трав.

Лишь здесь, в рощице за городской стеной Лиции, не чувствовался этот неприятный кислый запах аквомора, насквозь пропитавший воздух огромного города.

— Неохота, — ответил мальчик, распрямляя ноги, слушая хруст ломающегося при этом сорняка.

Сидеть на земле было прохладно, но уходить не хотелось. Надышавшись за день аквомором, Уил только здесь не чувствовал, как зловонный дым заполняет его легкие.

Девочка присела рядом и, ничего не говоря, стала вместе с ним молча смотреть на темно-синее, без единого облачка ночное небо.

Мальчик с наслаждением втянул свежий воздух, но в этот момент со стороны города подул ветер, принеся зловонный запах аквомора.

Уил закашлялся, закрыв рот рукой.

— Понимаю, — грустно произнесла Лика. — Я даже просто пройти не могу рядом с этими зловонными трубами не то, что находиться там целый день.

— А скоро и здесь аквомор будет, — ответил Уил, осматривая окружающий их лесок и несколько заброшенных домиков, стоящих за городской стеной. — Города им мало, так они за его пределы гадить пошли! — выругался мальчик.

Лика взглянула на него своими большими зелеными глазами.

— Скоро и этого лесочка не станет. А тебе надо дышать свежим воздухом, иначе ты задохнешься!

Уил вздохнул.

— Все рано или поздно умрут от этой кислой гадости: и растущие здесь молодые деревца, и жители Лиции, и вообще все на этом свете.

— Нам еще пока рано умирать, — перебила его Лика. — Все равно я не понимаю, как ты можешь целый день копаться в этих зловонных отходах! Это же яд!

— Ты сама все знаешь, — грустно ответил мальчик.

— И все равно не понимаю!

— Ты когда-нибудь была в Синем госпитале?

Девочка потупила взгляд, отрицательно покачав головой.

— А я был, когда туда попал мой отец, и никогда не забуду этого зрелища. В воняющем гнилью воздухе, облепленные стаями мух, насквозь проеденные аквомором, люди, словно дрова, валяются на грязном полу, медленно задыхаясь под тяжестью проникшего в них аквомора, и никто даже не пытается им помочь, словно не слыша их кашля и стонов.

Лика поморщилась.

– И вот сейчас моя мать тоже скоро окажется там. А я не допущу, чтобы она умерла! Не допущу, слышишь, не допущу! — сжав кулаки, прокричал Уил.

— А если не существует никакой Слезы Акилина, если это просто выдумки, легенда, придуманная взрослыми? — тихо спросила Лика.

«Синяя чахотка не лечится» — чуть было не вылетело у нее.

— Нет, Его слеза существуют — топнул ногой мальчик. — Я верю, по-другому просто не может быть! Не мог же Акилин не дать никакой возможности людям избежать смерти! А в Замерзшей империи я отдам Его Слезу бессмертным лионджам, которые за это вылечат мою маму. Только туда нужно попасть, а она далеко-далеко на Севере, дальше всего, практически на самом краю земли.

– Но это всего лишь легенда, — заметила Лика. «Или сказка», -не стала добавлять она.

– Но никакой другой надежды, кроме этой легенды нет. Говорят, именно они придумали аквомор, и только они могут помочь

– Но если, ища ее, заболеешь ты? — всплеснув руками, закричала Лика.

– Не заболею, — успокаивающе ответил Уил. — Я крепкий, со мной ничего не случится.

— Но посмотри на себя, за эти дни ты весь посинел! А этот кашель.

Уил засмеялся:

— С синим другом ты не будешь водиться?

— Не смешно, я же ведь за тебя волнуюсь, — недовольно проворчала девочка.

— В случае чего в Замерзшей империи и мне помогут, Слеза Акилина очень дорого стоит.

— А почему никто другой ее не нашел и не вылечился?

— Для этого надо верить, верить всем сердцем, и желание должно быть добрым, только тогда Акилин поможет.

Лика тяжело вздохнула:

— Когда же уже наступит время, когда не нужно будет делать эти ядовитые мечи, чтобы одни люди убивали других?

— Никогда, — ответил Уил, рассматривая колышущиеся на ветру деревья. — Люди воевали и будут воевать, так же, как и добывать для этого аквомор. Никто не берет в расчет судьбы простых людей, мы для них не более чем просто мусор.

— Но есть же люди, которые верят, что, однажды, все будет иначе. Наступит день, когда не будет этого ядовитого дыма, над нами будет светить яркое солнце, и все злодеи, подлецы и лицемеры, мешающие нам жить, исчезнут.

— Глупые мечтания, — перебил Уил. — Никогда такого не будет.

– А мой отец говорит, что будет!
– насупилась девочка.

– Многие твоего отца считают чудаком, наверное, все поэты такие странные.

– Он не чудак! — огрызнулась в ответ Лика. А затем грустно добавила: — Хотя мама считает также. Но я его люблю не чуточку не меньше от этого!