Синие звезды

Альберта пихнули, он оглянулся на стоящего позади себя друга Филиппа. Это был высокий худой, словно тростинка, паренек с темными смоляного цвета волосами.

— Не привели еще, — раздраженно бросил Альберт на немой вопрос друга.

В его сознании все еще не укладывалась мысль, что через несколько минут их друг тот, с кем они резвились между нудными парами в Академии, а затем, идя домой, обсуждали услышанное, мечтая о будущем, будет болтаться бездыханным телом на этой виселице.

— Какой неудачный год, сколько хороших людей поплатились за Свободу — негромко произнес Альберт.

Филипп раздраженно сжал кулаки.

— Как можно было попасться, не осуществив задуманное?

– Если бы ему удалось осуществить задуманное, то он бы ни о чем не жалел, идя на смерть — с жаром ответил Альберт

— Может быть, его помилуют, — с надеждой в голосе прошептал Филипп.

«Оттон никогда не простит отцу, если тот уговорит тирана проявить к нему королевское снисхождение. Милость тирана означает, что ты перестал быть честным человеком» — подумал Альберт, и в его голове зазвучали сказанные Оттоном во время их последней встречи слова: «Когда-то мой отец спас Никосу жизнь, и я должен исправить эту роковую ошибку вистфальской истории».

Затрубил рог, и из ворот суда вышло печальное шествие: двое стражников вели приговоренного к смерти юношу, одетого во все белое.

— За предательство народа Вистфалии, по приказу его величества короля Никоса III, лорд Оттон де Левенс приговаривается к смерти через повешение, -звучно зачитал глашатай.

Оттон окинул взглядом толпу, которая оживленно обсуждала происходящее, и тихонько вздохнул.

— Значит, все-таки не помилуют, — чуть не плача, прошептал Филипп.

Из толпы показался запыхавшийся от быстрой ходьбы жрец. Он приблизился к месту казни, готовясь отпустить грехи висельнику.

— Покайтесь перед смертью, — пропыхтел жрец.

Оттон усмехнулся:

— Единственное, о чем я сожалею, так это о том, что не смог убить тирана Никоса.

Жрец задергался, не зная, что ответить, но Оттон продолжил:

– Успокойтесь, я не верю в Акилина. Отпустите лучше грехи тем, кто уже не один год изводит тысячи невиновных.

В толпе послышались оживленные крики:

— Безбожник! Предательское отродье!

А какой-то мужчина проорал:

— Да он хочет, чтобы нас уничтожили аутсмерцы!

Оттон усмехнулся:

— Дураки.

– Еще будет нас оскорблять предатель! Аристократ недоделанный!
– проорала женщина в заляпанной аквомором одежде.

Толпа зачарованно смотрела, как палачи накидывают на шею приговоренного веревку.

– Так ему и надо! Зажрался совсем!
– кричали люди, радуясь казни.

Альберт тихонько вздохнул, встретившись взглядом с Оттоном. Через несколько секунд тот схватился за горло и, захрипев, вскоре затих.

Но толпа никак не могла успокоиться, с каким-то варварским наслаждением обсуждая только, что увиденную смерть.

— Вот из-за таких предателей безбожников мы так плохо и живем! — уходя с площади, рассуждали между собой две женщины.

«Идиоты» — хотелось крикнуть Аьберту им вслед, но он, прекрасно понимал, что все равно никого не переубедит. Его бы также причислили к врагам, предателям и много кому еще, из-за кого у них такая плохая жизнь.

— И в Акилина не верит, — услышал он разговор двух подростков, одетых в бледно серую одежду детей, находящихся на попечении государства. Они собирали в тележки мусор, чтобы потом отправить его в городские сточные ямы.

— Как может человек не верить в Акилина? — удивленно спросил другой подросток, толкая тележку, всклень набитую помоями, от запаха которых хотелось закрыть нос.

— Он хотел убить его величество, чтобы нас растерзали безбожные вражеские рати. Такого Акилин никогда не простит, поэтому он в него и не верит.

И они с благоговейным трепетом и страхом вытащили из-под одежды синие камушки и, потерев их в руках, что-то прошептали, видимо, обращаясь к Акилину, прося его защитить короля…

— Чего вы тут встали, бездельники? — услышали они гневный голос проверяющего работу стражника.

Подростки попытались что-то промычать в ответ, но тот их перебил:

— Сегодня будете без ужина. Вистфалия не будет кормить тунеядцев. Если еще раз увижу подобное, окажитесь на улице.

Они послушно закивали головами и под его внимательным взглядом продолжили выполнять свою работу. Один из подростков с силой закашлялся, выплюнув несколько густых синих сгустков, скопившихся в его груди.

— Это все Ройзс нас травит. Хотят истребить вистфальцев, чтобы завладеть нашими землями, — проворчал подросток.

Другой согласно закивал головой:

— Вчера только об этом в «Вистфальских вестях» писали. Когда же сгинет их поганый остров?!

Откашлявшись, он поднял глаза, взглянув туда, где из оранжево-красных труб клубами выходил аквоморовый дым, все сильнее застилая ядом столицу.

«И как бы помогло убийство Никоса?» — подумал Альберт, наблюдая за этой сценой.

— Ваше величество, лорд Оттон де Левенс, как вы и приказывали, казнен. Его отец лорд Шарль де Левенс покинул столицу, направившись в поместье Онтопел к своему старшему сыну. Прикажите установить за ним слежку? — войдя в покои к королю, доложил главный ляонджа.

Дремлющий в кресле Никос проснулся.

— Как же беспощадно время, — прокряхтел он. — Наблюдайте за Шарлем, он не должен покидать поместье без моего на то позволения.

— Будет исполнено, ваше величество, — склонив голову, ответил граф де Дэлеван.

Но Никос уже не слушал, закрыв глаза, он вновь ушел в свои воспоминания.

Яркие солнечные лучи припекали неприкрытую голову, и двое друзей, спрятавшись в тень под кроной деревьев, наблюдали, как блестя, плещется прозрачная вода в струящемся между кустами ручье.

— Насколько мимолетно время, — грустно вздохнул Никос.

— Ни настолько насколько кажется, — сидя рядом, ответил Шарль. — Вот посмотри на это дерево, — он указал на растущий сзади толстый дуб.- Думаешь, он бы сказал, что оно мимолетно?