Синие звезды

— Он стоит на одном месте, а мы постоянно суетимся, словно белки в колесе, — проворчал Никос. — До сих пор никак не могу поверить, что больше ничего не будет по-прежнему.

— Бывают моменты, что жизнь кажется чернее черной ночи, а потом обязательно наступает новый день, — стараясь успокоить принца, ответил лорд де Левенс.

— И как он тут наступит? — проворчал Никос.

— С каких пор ты, друг, стал таким мрачным? — вздохнув, спросил Шарль.

— С тех пор, как мне запретили под любым предлогом въезжать в Лицию — проворчал принц. — С чего тут веселиться?

Действительно, ситуация для Никоса обострялась с каждым днем после того, как тяжело заболел его отец, король Виоган. Старший брат Карл с каждым днем издавал все новые и новые указы, чтобы обезопасить себя от возможной борьбы за трон. Сначала он приказал городской стражи вести за братом постоянную слежку, но делать это тайно, чтобы не вызвать у того подозрения. Когда же это раскрылось, то Карл пришел в ярость, решив запретить Никосу вообще покидать дворец.

— Ты пока не смеешь мне приказывать! Хоть бы немного совести поимел, негоже залазить на трон еще не почившего отца! — бросил Никос на это распоряжение, приведя брата в ярость.

— Ты не будешь меня учить! — провизжал Карл. — Смею! Еще как смею!
– топнул он ногой. Но затем, уже придя в себя, со злорадной улыбкой, добавил: — Ты же понимаешь, братец, это вопрос нескольких дней, и когда королем стану я, мы поговорим по-другому.

— Вот тогда и поговорим, — стараясь сохранять спокойствие, ответил Никос, покидая родительский дом с несколькими десятками стражников, лично преданных ему.

После этого брат запретил Никосу возвращаться в Лицию, приказав, чтобы, как только принц окажется в столице, его тут же бросили в королевскую темницу. И теперь, слоняясь по поместьям друзей, Никос ожидал, что еще взбредет в голову братцу.

— Мог бы хоть чутка совести поиметь, — чертыхнулся Никос.- Отец даже не успел отдать душу Акилину!

— Жажда власти оказалась для него сильнее родственных чувств, — проворчал де Левенс.

– А кто пробует у него эту самую власть отнять? Он мой старший брат и трон его по праву. Пусть даже Карл, повернутый на голову кретин, — сплюнул Никос.

— А может, — в глазах друга заиграла заговорщическая улыбка, — ты осуществишь то, чего он больше всего опасается? Кто наносит первый удар — обычно выходит победителем.

— И ты туда же. Сколько раз я уже говорил, я не буду плести интриги за спиной брата. Акилин посчитал, что королем должен стать Карл. Так тому и быть.

— Интриги не всегда плохо, смотря против кого их плести. Карл вообще не слышал, что такое честь. Думаю, если он придет на трон, его правление будет не самой лучшей вехой в истории Вистфалии, -вздохнул Шарль.

— Не нам это решать, — перебил Никос.

Лорд Левенс, подняв глаза к небу, задумчиво произнес:

— Помню, как когда-то в детстве мы сбегали с занятий, отправляясь играть в мяч, а потом…

— А потом нас находил наставник, и мы узнавали, где раки зимуют, — закончил за него принц, с грустью вспомнив то беззаботное время…

— Но суть в другом. Тогда, решив следовать правилам, мы бы были послушными детьми, и в глазах наставника это было бы хорошо. Но разве сейчас все не наоборот? Следуя правилам, ты допустишь приход к власти самодура, и часть вины за его злодеяния ляжет и на тебя. Тебе нужно взять судьбу в свои руки, — задумчиво произнес Шарль, взглянув на Никоса.

— Но кем в этом случае стану я? Кровавым тираном, захватившим власть? Изменником, предавшим брата? Как будут называться люди, которые решат последовать за мной?

Шарль вздохнул:

— Никос, ты не выносим.

В кустах что-то зашуршало, и лорд лениво повернул голову в ту сторону:

— Не понимаю, зачем Акилин сотворил портящих урожай грызунов, — стремясь сменить тему, с наигранной веселостью воскликнул он.

Но принц ничего не ответил и, кряхтя, встал, направившись освежить лицо к текущему между кустами ручью. Из кустов вынырнула какая-то тень, и в воздухе блеснул брошенный ей нож.

— Никос, ложись! — заорал непомнящий себя Шарль, молнией бросившись к Никосу, повалив принца на землю.

Нож пролетел над ними, самым краешком острия коснувшись головы Шарля, оставив на виске кровоточащий порез. На шум прибежали стоящие в стороне стражники и, хлопая глазами, ринулись искать совершившего это подлое покушение.

Никос поднялся на ноги и, обняв друга, произнес:

— Ты спас мне жизнь. Я теперь перед тобой в неоплатном долгу.

Лорд де Левенс отвел глаза, скромно ответив:

— Разве не для этого нужны друзья?

– Ты лучший друг, которого только мог ниспослать Акилин! — прослезился принц.

— Клянусь, я никогда не предам твоего доверия, -вытирая сочащуюся из виска кровь, произнес Шарль.

— Как и я твоего, — ответил Никос.

В то время как стоя за деревьями за ними наблюдал невзрачный лакей с ярко-ярко-синими глазами, на лице которого читалось явное раздражение.

«И все-таки ты меня предал, Шарль» — с грустью подумал Никос, — «И как мы только дошли до такого, что в конце жизни стали врагами?».

Король перевел взор на ожидающего приказаний главного ляонджу, прокряхтев:

— Внимательно следите за друзьями Оттона, изменники водятся с изменниками.

— Мои люди уже давно ведут наблюдение за ними, ваше величество. Ваша безопасность превыше всего.

Никос вздохнул:

– Только ляонджи способны обеспечить порядок в государстве.

Граф де Дэлеван склонил голову, внимательно взглянув в лицо короля своими ярко-синими глазами, в которых промелькнула легкая усмешка.

Альберт быстрым движением руки провел по карману брюк, убедившись, что лежащее там послание на месте.

Идущий рядом с ним Филипп бросил на друга встревоженный взгляд, но Альберт тут же поспешил его успокоить:

— Все нормально, письмо на месте — прошептал он, всматриваясь в пустынную улицу предрассветной Лиции, боясь, что кто-нибудь услышит его слова.

Каждый резкий звук заставлял вздрагивать, ускоряя биение сердец друзей, словно ночные тени, двигающихся по безлюдным переулкам закрытого аквоморовой дымкой города.

Но все было тихо, лишь слышалось легкое поскрипывание старых деревянных ставень домов, рядом с которыми они проходили.