Синигами, обрученный со смертью

Прошло уже часа два после моего пробуждения, и немного перекусив с Альке и Хиарой, я получил несколько поручений от них. Альке была не просто заключенной на этой арене, которой повезло прожить столько боев. Она была командиром отряда, что ушел в потаенные глубины подземного мира, приняв не равный бой. Альке была единственной выжившей и сама ступила на эту арену, ища смерти и искупление своих грехов, которые она допустила — ведь именно из-за них не вернулся отряд.

Пустая арена, освещенная кристаллами, что были на потолке, хранила спокойствие. Чистый песок под босыми ногами меня словно обнимал. Трибуны были не пусты, на них, когда я вышел на арену в своей простой одежде с вышивкой Миуюки, что была под моей броней, скучая, сидели несколько дроу. Увидев меня, они оживились и, оставив одну, чтобы она за мной наблюдала, бесшумно удалились.

— Прозрение. — Активировал я навык и без проблем перешел на второй порядок. Но глубоко вздохнув, я проговорил. — Мне этого мало.

На середине арены, собрав небольшую горку песка одним усилием воли и взобравшись на неё, я сел в позу для медитации под шум десятков ног дроу, что начали заполнять трибуны. Нас постоянно разделял магический барьер, который, по словам Альке не могли пробить никто, ни дроу, ни иные разумные. По легенде, тут заперли и убили архидемона, и его сила слилась с магическим щитом, как рассказала мне Альке.

Наши две беспокойные соседки были такими же пленниками, как и мы. Им надо окончить свои бои на арене, чтобы выйти с нее, и они также как и Хиара знали, кто наверняка будет их противниками. Альке по крайне мере этого не скрывала, но и начинать схватку раньше времени она не собиралась, а наслаждалась тем, что имела. С каждым боем противники будут сильнее, а условия в пещере все лучше. Из-за Альке и Хари уже открылся тоннель с подземным горячим источником, в который я загляну попозже. Наша с Хиарой пещера, как партнеров, тоже изменилась, в ней появились кровати, которые Хиара сдвинула вместе. Также была и еда и даже спиртное, на которое Хиара лишь поглядывала, но не собиралась пробовать.

— Тридцать пятый уровень. — Прошептал я, пораженно смотря в себя и не узнавая то, что у меня скрывается внутри. Та сила, которая чуть не разорвала мое тело, покоится теперь во мне, не вредя не готовому к ней телу. — Я должен выйти на новый порядок, как прозрения, так и пополнить свой арсенал и усилить то, что уже есть.

Пот лился с меня градом, я сидел и усиливал и так сложное заклинание, и сам в себе копался с проклятым, но таким нужным навыком прозрения. Казалось, надо было бы работать в первую очередь с боевыми заклинаниями, но присутствие Ктура на нашем первом поединке четко указало на мои ошибки. Только удача помогла мне прикончить одного из самых странных жителей подземного мира, а тем временем их было трое на арене. И разговор с Хиарой дал мне понимание, что если бы я не убил того осьминоголового, то она не знает, смогла бы она выиграть тот бой. Ментальные удары, которые перенесла принцесса, дались нелегко, но они не смогли её прикончить, хоть и пришлось ей около десяти часов приходить в себя. Она оставила дроу присматривать за мной, когда я пытался усвоить ту прорву энергии, что мне досталось. Ктуры — ментальные маги, и Хиара смогла им противостоять лишь из-за навыка прозрения, который отсекал реальность от морок. Она видела брата, над головой которого мерцала надпись — Ктур пятидесятого уровня, а с боку к ней приближалась надпись, под которой не было ничего, словно там был просто воздух. Ктур убийца, гласила та надпись, и если бы я не прикончил своего противника, то и Хиара бы умерла. Она этого не скрывала, Ктуры — опасные противники, и наши соседки заявили, что это были одни из самых слабых представителей этой странной расы.

— Почти. — Пересохшим горлом проговорил я, увеличив энергетическую запитку прозрения, и дополнив его заклинаниями, которые мне подсказала Хиара. — Еще чуть-чуть, еще немного и перейду.

На трибунах тем временем происходило оживление. Десятки дроу сняли свои походные платья и показали, что им так же, как и другим женщинам, свойственно желание показать свою красоту. Но меня им не обмануть — это убийцы, воины, которые свернут своими ручками, нежными лишь на вид, твою шею

— Третий порядок. — Выдохнул я, чуть не теряя сознание. В моих глазах помутнело, а в голове били набатом колокола, сердце ныло от работы на пределе, из носа полилась кровь, а во рту появился солоноватый привкус. — Диагностика прозрения.

Проговорил я команду, которая активировала новый порядок, и должна была сама настроиться. В голове вдруг наступила тишина, кровь из носа перестала течь, а перед глазами замерцали символы.

Альмонд из клана Синигами, сын Миуюки и Альрика Синигами.

Четырнадцать лет без пяти дней.

Уровень по стандартной системе третьих стран Перекрестка миров составляет тридцать пять полных уровней. До следующего уровня осталось опыта либо энергии неизвестно. Носитель не знает, чем измерить свою энергию, которая нужна для получения следующего уровня. Ошибку носитель обязан исправить.

Здоровье составляет семьдесят из ста, повреждений нет, имеется крайнее истощение ресурсов организма. Психическое здоровье в крайней уязвимости, ментальная защита требует восстановление, энергопотоки выжжены. Рекомендуется воздержаться от применения энергетических структур.

Выносливость в критическом значении в тридцати из двухсот условных единиц. Магическая энергия заполнена на одну долю из условных десяти, рекомендуется пополнить. ….

— Краткая информация о состоянии. — Выдохнул я, и когда появился небольшой столбик, то зло проговорил. — Вот дерьмо. Как же это похоже на игру, как сын показывал.

Альмонд Синигами.

Уровень: тридцать пятый.

Здоровье: семьдесят пунктов из ста.

Выносливость, как в бою, так и общая: пятнадцать из ста пунктов.

Состояние разума, и возможность отражения ментальных атак: пять пунктов из двадцати.

Магическая энергия: неизвестно, использование не рекомендуется.

— Воин, обрати на нас внимание, не оскорбляй нас своим безразличием. — Спокойно и громко, но все же с ноткой беспокойства обратился ко мне с трибун гордый, звонкий и приятный женский голос. — Мы тут и так встанем и так. Нет, девочки, этого мощного Агра брать надо на копье, только тогда он почешется.

Трибуны на слова девушки ответили задорным смехом и недовольным бурчанием.

Я посмотрел на трибуны, которые возвышались до самого потолка, сделанные из монолитного, антрацитового черного камня, и пораженно замер. На трибунах, словно на плодородной земле росли прекрасные цветы разных расцветок и оттенков, которые увидев, что я обратил на них внимание, начали как-бы поправлять свои прически и кидать в мою сторону обворожительные улыбки.

— Есть традиция — воин, сражающийся на арене, что мил дроу, может предъявить кусок ткани одеяния вратам Арены и провести несколько часов с той, что за ареной ждет тебя. Арена пропустит её во внутреннюю комнату, а потом через пару часов телепортирует её или её труп за арену. — Тихо сзади меня проговорила Альке. — Лучше выбери с трибуны. Хари не такая, как думает Хиара, не стоит вам проводить ночи вместе.

На трибуне тем временем происходило оживление, к разделяющему бортику подходили одна за другой дроу, и, обернувшись на месте, улыбались мне и называли свои имена. А на арену кидали небольшой прямоугольный кусочек ткани, который был частью одеяния девушки. Он проходил через магический щит, разделяющий арену и трибуны с шипением. Но этим лоскуткам не было суждено коснуться арены. Я подхватывал их песком, и этот кусок ткани плавно подъезжал к моей горке, формируя вокруг меня веер из разноцветных кусков ткани, на которые я взирал сверху со своей горки песка в центре арены.

Я не собирался касаться ни единого куска ткани руками, так как это ознаменовал бы мой выбор. Но и то, что я собрал вокруг себя каждый кусочек ткани, а не оставил их валяться на краю арены пришлось по душе дроу. Нет ничего страшнее, чем отверженная женщина, это я знал еще с прошлой жизни. Но передо мной не просто женщины, а искусные убийцы, чей уровень не меньше сотого. Самый низкий уровень, который я мог заметить, был сто первый. Я не хотел оскорбить своим отказом ни одну из них, у меня ненависть не к ним, а к их жестокой матери и её мужу.