Синигами, обрученный со смертью

— Я на это очень надеюсь. — Тихо проговорила Хиара, идя к нашей постели, на которой мы спали вдвоем. — Хари и Альке готовятся к бою, больше они к нам в гости не зайдут.

— Я знаю. — Сухо ответил я с болью в сердце.

Хиара упала на кровать, и как мне показалось, практически сразу мирно засопела, я даже не успел дошить свой бок. Принцесса империи Харсе была не просто воином, которого с детства учили убивать, но она была и довольно молодой девушкой, которой тяжело давались смертельные схватки. Так как я с ней сблизился, и когда на третий боевой день она ударила светом по созданиям тьмы из глубин Драудоровской пещеры, она побоялась меня задеть, и за это чуть не поплатилась жизнью. Я впервые тогда на неё накричал! Она — сестра императора и не должна ценить чужие жизни, из-за её мягкосердечности мы чуть не погибли. На что принцесса с темными кругами под глазами ответила — она не ценит тех, кто не входит в её семью. Но даже император нуждается в друзьях, и она видит во мне друга. Это были честные слова, и когда мы уснули на рядом стоящих кроватях, Хиара меня впервые обняла, и так мы проспали всю ночь. Два разных, таких не похожих человека из разных миров, которые были готовы отдать жизнь друг за друга. И только тогда, засыпая в объятиях принцессы пустынной империи, я понял, почему на неё накричал. Я был зол из-за того, что она могла пострадать.

Пытаясь не шуметь, чтобы не разбудить сладко посапывающую воительницу, и не беспокоить швы на боку, надев впервые просторную одежду, которую мне пошили дроу из кусочков ткани их одеяний и преподнесли в качестве дара на день рождения. Которое я впервые отметил не в кругу своей семьи, а очень тихо посидел у магического костра, который разожгла Хиара, и принял поздравления как от Хари и Альке, так и тех дроу, что были на трибунах. И как мне показалось, они отметили его даже лучше, чем мы тут. На арене, по крайне мере, на следующем боевом дне в воздухе стоял терпкий запах алкоголя.

Я неспешно и слегка прихрамывая, пошел к выходу на арену, пройдя через которую попаду к открывшемуся проходу в жилище Альке и Хари. На трибунах, как обычно, меня ожидали две дроу, которые радостно помахав мне, убежали докладывать моим поклонницам, что я не просто вышел на арену после боя на привычную для меня медитацию, так еще и надел подаренную мне одежду. Надев даже пояс, и держа в руках смешную шапочку, тем самым не обидев ни одну из поклонниц, которые пожертвовали на мое одеяние часть ткани с их тог. За огромной решеткой, закрывающей целую арку, уходящую в трибуну, скучала Шари, сняв свою броню, с перебинтованным белой тканью животом, и сложенным в кольца огромным хвостом и посматривая на стоящий у стены свой лук. Но и она, и я знали, что выстрелить не удастся, магический щит, который тонкой пеленой окутывал арку, не пропустит её стрелу. Помахав Шари рукой и даже улыбнувшись, я неспешно пошел к пещере двух дроу, которые впервые не навестили нас после боя. А раньше помогали нам всегда, мы даже ужинали вместе, а Хиара с ними посещала горячие источники. Меня же, как было решено женской частью нашего коллектива, не пускали туда, чтобы у Хари не было возможности меня соблазнить. Любвеобильная дроу не бросила свои попытки, даже когда узнала о Суре, а горячие источники я посещал только под охраной Хиары или Альке.

Пещера не была, как обычно устелена яркими тканями, все вещи были собраны, как будто две хозяйки собрались переезжать. Лишь две постели говорили о том, что они уходят не прямо сейчас. В небольшой пещере раздавался скрежет металла. Альке затачивала свой ребристый двуручный меч и метательные топоры, а Хари небольшим молотком проверяла каждую заклепку, как на своей броне, так и на пластинчатой тяжелой броне Альке.

— Тебе Хиара не сказала? — Хмуро спросила меня Альке, разорвав тишину, когда я сел на камень у самого входа в залу, в которой они жили.

— Сказала. — Тихо ответил я.

— Так почему ты здесь? — Зло прокричала Хари. — Пришел сказать, что убьёшь нас с улыбкой на лице.

— Нет, я пришел позвать на ужин, ведь сегодня вы нас сами не посетили. — Ответил я и встал с камня. — Хиара проспит еще часа три, а я попытаюсь приготовить мясо на огне, и буду рад, если вы нас посетите.

— Ужин с врагами. Будет весело! — Рассмеялась Хари. — Будем обсуждать, как убьем друг друга?

— Я буду ждать друзей, и готовить точно буду не для врагов. — Тихо проговорил я и, сделав первый шаг в сторону арены, замер и добавил. — Думаю, нам будет о чем поговорить, кроме будущего боя.

Мне никто ничего не ответил, и я под шум молотка Хари и скрип затачиваемого меча Альке также неспешно вышел на арену. Я пошел к Шари, намереваясь поговорить с ней до того, как меня посетит Сура, и когда на трибуну выйдут около сотни дроу в прекрасных нарядах. Из клочков, из которых сшита моя одежда, нет белого куска ткани с тоги Суры. Все же женщины — это очень коварные создания, вне зависимости от того, к какой расе они относятся.

— Как твоя рана? — Спросил я Шари, удивленную моим визитом и сел у решетки, прислонившись спиной к ее длинным и мощным прутам.

— Зажживает. — Слегка шипя проговорила огневолосая змеедева, и на мои плечи у самой шеи упали её руки с заостренными, длинными, позолоченными когтями, которые, наверняка, были прочнее человеческих раз в десять. — Мне было больно, воин. Ты же знаешь, что я могу тебя придушить прямо сейчас.

— Знаю, но ты этого не сделаешь. — Ответил я ей, чувствуя, как по шее слегка карябают острые когти, что могут впиться в меня в любой момент. — Шари, а против кого ты вышла на арену?

— Против тех, кто оскорбил богов. — Донесся протяжный, более грубый чем у Шари, голос, но такой же шипящий, как и у неё. Это впервые заговорила вторая воительница, партнерша Шари.

— А оказалось, Великий змей, кусающий себя за хвост против, чтобы вы умирали, — печально прошипела Шари.

— Но он был против, чтобы и ты умерла. — Улыбнулся я и поднял руку, на которой тонкой линей был виден белесый шрам. — Ты мне, я тебе, но не смертельно. Шари, а смог бы я победить тебя не на этой арене?

— Нет, ни единого шанса. — Зло ответила мне Шари, и убрала две руки с позолоченными когтями от моей шеи, и как я по звукам понял, вцепилась в прутья решетки, да так, что они жалобно заскрипели. — Ты не ровня мне, и я уверена, что должна была отрубить тебе голову, а не руку! Шари никогда не промахивается, нанося удар!

— Как думаешь, ваш Великий Змей, кусающий себя за хвост, на чьей стороне он будет, если я сражусь вновь с не равными мне противниками. — Спросил я задумчиво у змеедевы. — Например, с богами завтра.

— Я на это с радостью посмотрю! — Воскликнула Шари, отпрянув от решетки, и развернув свой многометровый хвост. — Но ставку я сделаю не на тебя, маленький воин! Твоя смерть рядом с тобой, и ты близок к ней. Жаль, что не моя сталь несет её тебе!

— А я не жалею, что умер не сегодня, — Вставая пробурчал я, и на прощание Шари правдиво добавил. — Хотя со смертью я бы встретился с радостью.

Горги удивленными глазами провожали безумного смертного, что в четырнадцать лет желает встретиться со смертью. Но они не знали, что смерть не вызывает у меня страха. Смерть — моя покровительница, которой я принадлежу. А тем временем трибуны заполнились. Сура передала мне белоснежное письмо под возмущенное фырканье уже семь раз отверженных дам. Но они были сегодня благосклонны ко мне, ведь я принял их подарок на мой день рождения. И пусть я немного прихрамываю в нем из-за раны, но всё же ношу его с гордостью. Я вновь улыбнулся каждой из красавиц и поблагодарил их за то, что дали нам встретиться с Сурой. И опять дал им надежду на то, что если бы не моя подруга детства, я бы непременно выбрал одну из них. А если выживу и выйду с арены, то возможно достанусь им всем. Мне приходилось играть с чувствами дроу, хотя я немного их не понимал и не знал, что будоражит их кровь.

— Удачи, Аль, тебе на восьмом боевом дне. — Произнесла перед своим уходом Сура.

— Мне она не нужна. — Улыбнулся я, принимая письмо, — Завтра мой бой станет последним. Не переживай, Сура, умирать я не собираюсь.

Традиция дроу запрещала остаться ей на трибуне и когда все дроу удалились, я вернулся в пещеру, где под мерное похрапывание красавицы пустынь нарезал свежее мясо неизвестного мне животного своим кинжалом. Когда я открыл пробку кувшина с алкоголем, то похрапывания прекратились, а маленький смуглый носик шумно вдохнул воздух, не веря в то, что он учуял. А я тем временем заливал мясо вином, маринуя его. Ведь сегодня у магического костра в последний раз будут сидеть четверо разумных. Мы сегодня сможем спокойно провести этот вечер, не опасаясь за свою жизнь и вместе разделить трапезу, немного не обычную для этих мест.