Сирень из прошлого

Она слишком долго находилась в обществе самой себя. Ей просто нужно было послушать кого-то, это было равно глотку воздуха, напоминанием о том, что она не одна в этой вселенной.

— Иначе бы я не оказался здесь, — как не странно, Феликс слабо улыбнулся, показывая тем, что понимает чувства Венди. А может, это она уже себя накрутила? — Но порой сюда попадали по другой причине… Бэлфаер, кстати, тоже чувствовал себя брошенным, но Пэн стремился отыскать его, подозревая у него наличие сердца истинно верующего.

— Так где сейчас Бэлфаер? — внезапно хлопнув себя по лбу, Дарлинг словно вспомнила что-то важное, то, чего никак нельзя было забывать. Ведь ради чего она оказалась в клетке? — Он в Лондоне? Или в своём мире?

Проснулась прежняя тревога за друга и фактически нового члена семьи. Пэн так и не упоминал о Бэе, и она знала лишь, что того не было в лагере Потерянных. Оставалось надеяться, что Бэлфаер смог найти способ покинуть остров.

— Без разрешения Питера никому не уйти с Неверлэнда, Венди, — Феликс выпрямился и снисходительно посмотрел на пленницу: — Но тебе не знать это простительно. Полагаю, сидеть в клетке утомительно.

Она отчётливо почувствовала в его голосе насмешку, но… В устах Пэна это звучало бы гораздо неприятнее. А Феликс будто и не намерено сказал это, не чтобы задеть чувства девушки, а просто из-за самой ситуации. По факту. Но ведь он должен её ненавидеть, верно? Взять хотя бы тот взгляд, с которым блондин смотрел на её встречу с братьями. Другие Потерянные относились к Венди недоверчиво, как к неизвестному объекту. Но оно не удивительно.

Окончательно сбитая с толку, Дарлинг наконец заговорила:

— Но я попала на остров по своей воле. Я… поверила, и Тень пришла ко мне.

— Попасть в Неверлэнд не так сложно, как… — он пару секунд раздумывал, сказать ей или нет, — выбраться из него. Я знаю, что ты пыталась сбежать. — Юноша исподлобья посмотрел на неё. — Пэн рассказывал мне. Но ты зря потеряла его доверие. Скажем, будь ты у воды, что бы предприняла? — ей следовало что-то ответить, но сам Феликс озвучил за неё мысль. — Поплыла? Добыла лодку, а там, глядишь, по течению куда-нибудь да вынесет?

— Хочешь сказать, у меня бы ничего не вышло?

— Ты сама это сказала. Не я.

Пока они разговаривали, из лагеря всё громче доносились весёлые возгласы, а пламя, судя по взлетавшим высоко в небо искрам, становилось всё мощнее и мощнее. Ночь для жителей острова не означала конец дня, а, скорее, лишь начало самого интересного. Венди часто не могла заснуть из-за этого шума и злилась на Пэна за то, что он позволяет детям сбивать свой режим сна.

Но сегодня ночь была особенная по другой причине. Её братья. Где они? Отпустил ли Питер их в Лондон? Или, может, Майкл с Джоном находятся всё ещё здесь, в лагере? ..

— Всё равно есть способ уйти. Безвыходных ситуаций не бывает, — больше утешая саму себя, пробурчала Венди и глубоко вдохнула охладевающий воздух. Наверное, не стоит пытаться выведать у Феликса что-нибудь о самом острове. Вряд ли скажет. — А этот… мальчик с сердцем истинно верующего… Что будет с ним?

— Не сложно догадаться, —, но затем терпеливо объяснил: — Когда сердце окажется в груди Пэна, и не спрашивай меня, как, то мальчик умрёт. Всё просто.

— Но это же убийство! — в ней проснулась прежняя Венди Дарлинг. — Это… Это не правильно.

— Не правильно? — тот в ответ скептически изогнул одну бровь, а после резко поднялся с камня, от чего ей пришлось чуть запрокинуть голову. — А что, по-твоему, правильно? Я знаю, что навязывают людям, и вот это как раз-таки абсурд. Нет никаких границ твоим действиям.

Возможно, он и был прав, но Венди сегодня больно любила спорить в надежде доказать свою позицию. Казалось, что она очутилась на острове убийц, а не детей.

— Переход границ может иметь непоправимые последствия, — гордо подняв голову, хотя это больше выглядело так, словно Дарлинг пыталась получше разглядеть собеседника, она фыркнула: — И это опровергнуть нельзя.

— Почему же? — откровенно удивившись, Феликс спрятал руки в карманы накидки. — Я могу привести тысячу аргументов в свою пользу, но… ты же всё равно не отстанешь. Однако смерть одного ради жизни целого острова ничего не стоит. Ты ещё мало прожила на этом свете. Тебе не следует делать попытки изменить моё мировоззрение.

— Сколько тебе? — вопросительно на него взглянув, Венди постаралась скрыть обиду. И как же она не подумала об этом раньше? Им же всем по пару сотен лет, и какая-то четырнадцатилетняя девчонка выглядит на их фоне очень жалко.

Не было сомнений, блондин не желает давать ответ на этот вопрос. Недовольно на неё глянув, он повернул голову в сторону механизма, позволяющего опускать и поднимать клетку. Венди проследила за его взглядом и помрачнела. И как же можно забыть о том, что этот разговор закончится, а значит, настанет время томиться здесь одной.

— Пожалуйста, не надо, — ни на что не рассчитывая, девушка всё же решила попробовать. — Хотя бы не поднимай… Ветер, он слишком сильный.

Почти с мольбой произнося последние слова, Дарлинг в глубине душе уже готовилась к отрицательному ответу. Замолчав, она в напряжении ждала решения Феликса, но тот, вопреки её ожиданиям, начал колебаться, мечась между рычагом и печальным видом пленницы. Кажется, большие глаза от мамы ей достались недаром? ..

— Ладно, — сдержанно сказал юноша, и Венди не сдержала вздоха облегчения. Он задумчиво сделал несколько шагов в сторону лагеря, а затем повернулся к ней и тихо произнёс: — Ветер соответствует настрою Пэна.

— В смысле?

Но парень уже поспешно скрылся за листвой, хоть наверняка и слышал её последний вопрос, но, видимо, решил предоставить ей возможность гадать, что бы это значило.

Вокруг было темно, и, не привыкнув проводить ночь на земле, девушка впервые порадовалась костру в лагере. Он рассеивал подозрительные силуэты деревьев и кустарников, и ей можно было не бояться пробуждения своих кошмаров. Но сам сон пока не желал приходить к ней, и тогда Венди, спиной оперившись о неудобные для этого прутья, принялась глядеть в небо. Звёзд, на удивление, почти не было видно, словно что-то мешало им. Тучи? Но… За весь этот год она даже не могла припомнить, когда в последний раз в Неверлэнде была плохая погода.

Внезапно в голове всплыли последние слова Феликса. Это как-то взаимосвязано. Она чувствует. Но каким образом ветер… Значит, у Пэна сейчас плохое настроение?

«Пэн — часть острова». Что если… Да. Иначе и не объяснишь.

Обняв себя за плечи, чтобы не так сильно замёрзнуть, Дарлинг нахмурилась, пытаясь поверить в свою глупую догадку. Состояние Неверлэнда — это состояние… Питера? Холодный ветер, хмурое небо — Феликс не выглядел удивлённым этим изменениям. Получается, что это правда. Но откуда он всё это знает? Слабо верится, что Пэн будет рассказывать о таких ценных деталях всякому встречному. Но у каждого предводителя есть особый человек. Что-то типа правой руки. Или левой… не важно.